Сьюзен Коллинз - Воспламенение

Хеймитч посылает мне угрюмый взгляд, но потом смягчается.

— Ладно. Это не важно. Сегодня на тренировке у вас два задания. Первое — остаться влюбленными.

— Это очевидно, — говорю я.

— И второе — завести немного друзей, — продолжает Хемитч.

— Нет, — возражаю я. — Я не доверяю ни одному из них, и я не могу выдержать большинство из них, лучше я буду работать только с нами двумя.

— Я тоже так сначала сказал, но… — начинает Пит.

— Но этого будет недостаточно, — настаивает Хеймитч. — Нас сей раз вам необходимо большее количество союзников.

— Зачем? — спрашиваю я.

— Затем, что вы явно в невыгодном положении. Ваши конкуренты знали друг друга в течение многих лет. Кого, по-твоему, они выберут в качестве мишени с самого начала? — произносит он.

— Нас. И ничего из того, что мы собираемся предпринять, не заставит их отказаться от старой дружбы, — говорю я. — Так для чего напрягаться?

— Для того, чтобы вы смогли бороться. Толпа вас любит. Это по-прежнему может сделать вас желанными союзниками. Но только в том случае, если вы сообщите другим, что сами хотите с ними объединиться, — отвечает Хеймитч.

— Ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы мы были в команде профи в этом году? — спрашиваю я, неспособная скрыть собственное отвращение. Традиционно трибуты из Первого, Второго и Четвертого объединяют свои силы, иногда беря в команду и других особо выдающихся бойцов, и выслеживают слабых противников.

— Это было нашей стратегией, ведь так? Обучаться как профи? — парирует Хеймитч. — И кто говорит, что команда профи всегда формируется до начала Игр? Пит попал в том году к ним уже после.

Я думаю о ненависти, которую я испытывала к нему, когда узнала, что Пит примкнул к профи во время последних Игр.

— То есть мы должны войти в команду Финника и Брута? Это то, о чем ты говоришь?

— Не обязательно. Все они победители. Лучше создайте свою команду. Выберете тех, кто вам нравится. Я бы предложил Чэфа и Сидер. Хотя Финника тоже не стоит игнорировать, — объясняет Хеймитч. — Разыщите тех, кто будет вам чем-то полезен, и объединитесь с ними. Не забывайте, вы больше не на ринге, полном испуганных детей. Эти люди — опытные убийцы, неважно, в какой они форме.

Вероятно, он прав. Только кому я могу доверять? Наверно, Сидер. Только вот действительно ли я хочу заключить с ней договор, если потом мне, возможно, придется ее убить? Нет. Тем не менее, я пошла на такую сделку с Рутой при тех же обстоятельствах. Я говорю Хеймитчу, что попробую, хотя думаю, что все это у меня плохо получится.

Эффи приходит раньше, чтобы отвести нас вниз, потому что в прошлом году, даже притом, что мы прибыли вовремя, мы были последними появившимися трибутами. Но Хеймитч говорит, что он не хотел бы, чтобы она вела нас вниз в помещения для тренировок. Никто из остальных победителей не придет с нянькой, и так как мы самые молодые, нам еще более важно выглядеть полагающимися только на себя. Так что, она ограничивает себя тем, что ведет нас к лифту, возясь с нашими волосами, и нажимает кнопку.

В такой короткой поездке на самом деле нет времени на беседу, и когда Пит берет мою руку, я не вырываю ее. Я, возможно, могла игнорировать его вчера ночью, когда мы были наедине, но на тренировке мы должны выглядеть как одна команда.

Зря Эффи волновалась, что мы будем последними. Пока здесь только Брут и женщина из Дистрикта-2, Энобария. Она выглядит примерно на тридцать, и все, что я о ней помню, — как она в рукопашном бою убила одного трибута, распоров ему горло зубами. Она так прославилась этим поступком, что после того, как стала победительницей, ее зубы косметически изменили таким образом, что теперь каждый был острым, словно клык, и инкрустирован золотом. У нее уж точно нет нехватки поклонников в Капитолии.

К десяти часам появляется только примерно половина трибутов. Атала — женщина, управляющая тренировками, начинает свою речь точно в срок, не заботясь о плохой посещаемости. Возможно, она этого ожидала. Я чувствую облегчение, потому что это означает, что есть около дюжины людей, с которыми мне не придется притворяться друзьями.

Я говорю Питу, что думаю, что нам лучше разделиться, тогда мы охватим большую территорию. Когда он уходит бросать копья с Брутом и Чэфом, я отправляюсь в секцию вязания узлов, которую едва ли кто-либо посещал. Мне нравится тренер, и он помнит меня, хорошо относясь ко мне, вероятно, потому, что я проводила с ним много времени в том году. Он доволен, когда я показываю ему, что все еще могу поставить капкан, который подвешивает противника за ногу на дереве. Очевидно, он учел поставленные мной ловушки в прошлом году, и теперь относится ко мне, как к продвинутому ученику, поэтому я прошу его показать мне не обычные узлы, которые могут пригодиться, а те, которые я никогда не использовала. Я была бы рада провести с ним вдвоем все утро, но примерно через полтора часа кто-то обнимает меня сзади, его пальцы с легкостью заканчивают сложнейший узел, над которым я корпела. Конечно же, это Финник, который, я полагаю, провел все свое детство, охотясь с трезубцем и умело обращаясь с канатами, завязывая их в невероятные узлы для сетей. Я минуту наблюдаю за тем, как он берет веревку, создает петлю, а потом делает вид, словно собирается повеситься, чтобы развлечь меня.

Закатывая глаза, я направляюсь в свободную секцию, где трибуты могут научиться разжигать огонь. Я уже прекрасно развожу костер, но я по-прежнему завишу от спичек, чтобы приступить к его созданию. Так что, тренер заставляет меня работать с кремнем, сталью и немного обожженной тканью. Это гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд, и даже при всем моем усердии у меня уходит около часа на то, чтобы получить огонь. Я поднимаю взгляд, торжествующе улыбаясь, и замечаю, что у меня компания.

Рядом со мной два трибута из Дистрикта-3, пытающиеся начать борьбу с огнем со спичек. Я раздумываю над тем, чтобы уйти, но я на самом деле хочу попробовать использовать кремень еще раз, и если мне придется отчитываться перед Хеймитчем, с кем я пыталась подружиться, эти двое могли бы быть терпимым выбором. Оба невысокие, с мертвенно-бледной кожей и черными волосами. Женщина, Вайрис, вероятно, одного возраста с моей мамой и говорит тихим, умным голосом. Но я тут же замечаю ее привычку обрывать речь на середине предложения, словно она забывает, что ты тут. Мужчина, Бити, старше и несколько беспокойнее. Он носит очки, но чаще всего смотрит под ними. Они немного странные, но я совершенно уверена, что никто из них не попытается смутить меня, раздевшись догола. И они из Третьего дистрикта. Возможно, они могли бы подтвердить мои подозрения о восстании в нем.