Леонид Кудрявцев - Волчонок

— Поняли.

Ну, еще бы не понять? Жить всем хочется.

— По моей команде, — объявил Аркас, — на счет три. Готовы?

— Да!

— Начинаю отсчет. Раз! Два!

«Три» сказать он не успел. Как раз в этот момент аборигены дали залп из какого-то нового оружия. В овраг влетело несколько огненных шаров и, с грохотом взорвавшись, превратили большую его часть в пылающую доменную печь.

Шок прошел окончательно, но много ли он от этого выиграл?

Главный распорядитель помотал головой.

Как он здесь оказался? Как это получилось? Точнее: почему этот снящийся ему кошмар все еще продолжается? Слишком долго, очень долго, невероятно долго.

— Говори! — приказал предводитель аборигенов. — У тебя есть всего лишь пара секунд!

Коробочка универсального переводчика на его голове казалась чем-то чужеродным. Неким странным выростом. А вообще, надо признать, выглядел он очень живописно. В просторном костюме, который чем-то напоминал наряд, обычно предписываемый придворным на планете Невинных удовольствий, с каким-то старинным оружием в руке. И морда… да, именно морда, а не лицо.

Жуть какая…

— Ну, будешь говорить, как попасть на ваш летательный аппарат?

Главный распорядитель молчал.

Главарь аборигенов пожал плечами и заявил:

— Ну хорошо, значит, разговор будет чуть дольше, чем я рассчитывал. Пусть так. Ради того, чтобы попасть на ваше транспортное судно, я готов проделать и не такое. В общем, меня зовут Морган. Это ты должен запомнить, это тебе еще пригодится. Тебя как?

Главный распорядитель не сделал и попытки ответить.

Он знал, он совершенно точно знал, что сейчас надо из последних возможностей тянуть время. Вот-вот кто-то разбудит дроков, и тогда весь этот ужас кончится. Дроки быстренько наведут порядок на этом острове, на который их по несчастливой случайности занесло. Они все расставят по своим местам.

Дроки. Вот только, кто их разбудит, если почти все ящеры погибли? Возможно, даже все. Нет, кажется, прежде чем его захватили в плен, несколько, и в том числе Аркас, успели выбраться из пылающего оврага и ушли прочь. К несчастью, они ушли не в ту сторону, в которой находилась спасательная капсула, а в противоположную. И если учесть, что бандиты притащили его именно к ней… В общем, даже если это не было галлюцинацией, то спасшиеся ящеры ему ничем помочь не смогут. А если пригрезилось…

— Говори, как тебя зовут? Отвечай!

Главный распорядитель молчал.

О чем можно разговаривать с бандитами, только и жаждущими ворваться на его корабль? Какие бы обещания они сейчас ни давали, стоит им поддаться, как все будет забыто и его корабль будет разграблен. При этом жизнь свою, пусть даже ценой предательства, он спасти не сможет. Так какая разница? Если он уже погиб, то зачем нужно тащить за собой остальных?

— Хорошо, раз ты упорствуешь, мы применим к тебе особые методы воздействия.

Кажется, этот мерзавец зловеще улыбнулся.

Что за система у этих хомоподобных чуть что скалить зубы? Вот попробуй эти оскалы точно пойми. В то время как звук удовольствия никогда не спутаешь со звуком гнева или вдруг пришедших в голову блестящих мыслей. Причем набор звуков гораздо выразительнее и богаче, чем все эти усмешки, ухмылки и разные виды улыбок.

Звуки…

Главному распорядителю сейчас очень хотелось издать один звук, длинный, словно грузовой корабль ардирейцев, и очень, очень жалобный. Звук крайнего ужаса и мольбы о пощаде.

Толку-то от этого? Как будто он способен разжалобить хоть кого-то из находящихся перед капсулой.

— У нас есть методы разговорить кого угодно. У нас в этом большой опыт. Понимаешь?

Острие оружия Моргана выписало перед глазами Главного распорядителя замысловатую кривую. Такой намек мог понять и слабоумный.

Пытки.

Страшная штука, на цивилизованных планетах недопустимая, а здесь явно считавшаяся чем-то обыденным. Причем возьмутся за него те, кто не имеет ни малейшего понятия о строении его тела, расположении нервных узлов. Таким образом, действовать они будут наугад.

Главному распорядителю стало дурно.

Какие там пытки? Это просто будет зверское убийство, предотвратить которое нет никакой возможности. Или есть? Дать предводителю бандитов то, что он так хочет получить?

Нет и еще раз — нет.

И все-таки, вдруг они не понимают, что делают?

— Вы не сможете меня пытать, — сообщил Главный распорядитель. — Вы не знаете, как я устроен.

— Тем хуже для тебя. Ты не находишь?

Понимают, гады. И только что он пошел у них на поводу, заговорив. А если один раз заговорил, то второй раз они обязательно заставят тебя это сделать.

Скверно-то как. Ой, скверно.

— Что вы сделаете с теми, кто находится на корабле?

— Мы? Ничего особенного. Мы не причиним им ни малейшего вреда.

— Ты врешь.

— Как можно? — возразил предводитель бандитов. — Я говорю правду, чистейшую, словно вода, только что прошедшая очистительную установку.

— И все-таки…

— У меня есть средства убедить тебя в своей искренности.

— Такие же, как те, которыми ты намеревался заставить меня говорить?

— Примерно. А разве они плохи?

— Чудовище.

Главный распорядитель чувствовал себя зверьком, попавшим в ловушку. Он четко осознавал, куда все идет и чем неизбежно закончится. Вот только если бы осознание происходящего могло помочь в подобной ситуации.

Что же делать?

Морган снова показал зубы.

— Никаких угроз. Я имел в виду совершенно другое. Всего лишь хотел сказать, что, заговорив со мной, ты ничего не потерял, а только приобрел. Мы можем беседовать, и ты избавился от опасности неожиданно лишиться, например, одной из своих конечностей. Почему бы не продолжать действовать в том же духе?

— И тогда…

— Все останутся довольны. Никто не пострадает.

— Какие ты можешь дать гарантии?

— Мое слово. Разве этого мало?

Главный распорядитель взглянул на Моргана и издал короткий, отрывистый, с легким дребезжанием, звук. На его родной планете таким звуком встречали особей, прославившихся среди соплеменников нечестностью.

О чем предводитель бандитов, конечно, знать не мог.

Он стоял перед Главным распорядителем, показывал все зубы и ждал ответа. Причем было совершенно понятно, что ответ этот может быть только одним. Любой другой закончится болью и смертью.

И тут до Главного распорядителя дошло.

Все, оказывается, изменилось. Сменились условия выбора. Если до того, как он заговорил, можно было еще рассчитывать просто умереть, не отдав бандитам свой корабль, то теперь все по-другому.