Из огня да в полымя - Антон Бабушкин

В курилку входят трое гламурных придурков. Ну, здрасти. Вас тут не хватало… Морды решительно-наглые, распределяются так, чтобы контролировать нас троих. Точнее — двоих. Лисёнка они явно в расчёт не принимают. И, между прочим, зря. Чего припёрлись — очевидно: увидели, что наша десантура ушла по делам и решили «наказать» Лисёнка за «измену», пока в их понимании шансы равны. Ха-ха три раза. Ну, посмотрим, чему они там научились.

Говорить… Точнее — тупо базлать начал давешний павиан с зелёным ирокезом:

— Чё? Русская шлюшка решила лечь под русское быдло?..

Он ещё что-то хотел сказать, но не успел. Танька его взяла в оборот мгновенно. Ровно в «стиле бешеной лисы»: то есть с ноги в колено (аж хрустнуло), рычаг руки внутрь с жёстким ударом на перелом вывернутого локтя (Ну… Этому долбоклюю клешни терять не впервой.) и добивание берцем в грызло (Морды у павиана считай, что больше и нет — только брызнуло). И всё. Ни слова не говоря.

В то же время двое уже битых мной однажды качков-придурков огребли повторно и от меня, и от Златко. По одной серии каждому хватило за глаза: лежат, скулят и пытаются выглядеть незаметно. Правду всё же говорят: чем больше шкаф — тем громче падает.

Зелёно-ирокезный павиан скулит, повизгивает, но в сознании. Танька цепляет его за волосы, подтягивает поближе к себе и спокойно говорит:

— Если я ещё раз увижу тебя рядом со мной или услышу, как ты открыл свою гнилую пасть — сломаю тебе обе руки и обе ноги. Ты меня понял?

— Да… Позо…

— Заткнись. Шестёрки твои позовут.

Шестёркам придаёт ускорения Златко:

— Где санчасть знаете? Бегом туда и эту шваль заберите!

Качки с грузом ускакали, а мы спокойно дождались командира нашего капральства.

— Что тут у вас?

— Припёрлись втроём. Оскорбили девушку и попытались напасть на нас. Получили. Больше, гертальт штурм-сержант, ничего не было.

— На камерах то же будет, что ты мне сейчас сказал, рядовой?

— Так точно, гертальт сержант.

— Ну, и ладно. Дайте закурить, что ли. Свои в кубрике забыл.

* * *

Закуриваем. Сержант совершенно спокоен, не дергается и не шипит. Оно и ясно — здесь приколы с разборками между унтер-нолями не ЧП, а так — бытовуха, если без смертоубийства. Для него последствий никаких. Поглядывает на Лисёнка, явно пытаясь вспомнить, кто это такая вообще. Наконец не выдерживает:

— А это у нас что за молодое-красивое пополнение нарисовалось? — вопрошает сержант, не обращаясь ни к кому конкретно.

— А вы не узнали, гертальт сержант? — белозубо улыбается Лисёнок, — Вы же со мной лично позавчера штрафные занятия проводили.

— Да ладно! А где ж твои бидоны дикого размера? А зачётный бампер куда слился? Чё-то некомплект тут у нас, я смотрю!

Лисёнок возмущённо вспыхивает, наливаясь бешенством. Златко заметно напрягается. Так… Похоже придётся мне встревать в разговор, а то всё тут вполне может закончиться ни разу не смешно. Сержант, однако, оказывается далеко не настолько дубовым, как кажется. По крайней мере, нарастающий напряг он замечает.

— Ладно — шучу. Не напрягайтесь, — говорит он со вполне дружелюбной усмешкой, — Ты, значит, и есть Полетаева Татьяна Владимировна, которая Лисёнок. Так, что ли?

— Так точно, гертальт штурм-сержант! Унтер-рядовой Лисёнок, гертальт штурм-сержант! — строго по Уставу гавкает Танька, вытягиваясь в строевую стойку. А глаза у неё злобно-колючие — так снайпера смотрят на цель сквозь оптику.

— Ну и молодец. Правильно сделала, что откатилась. Все те красивости в настоящей драке мешали б только. И с личными данными тоже правильно — негоже род свой забывать, — говорит сержант, — Давайте уж без чинов — в курилке же, не на плацу.

И протягивает руку для рукопожатия:

— Глыба я.

Жмём руки. Златко и Лисёнок заметно расслабляются. Смотрю на сержанта. Вот уж кого точно «в масть погнали». Под два метра ростом, рубленные черты лица, телосложение на зависть любому качку, ладони что твои лопаты. Глыба и есть. Тупостью при том и не пахнет — глаза умные, можно сказать пронзительные. Напряг почувствовал и обстановку разрядил вовремя. Лисёнку немудрённый комплимент отвесил не задумываясь, при том не про внешние данные, а про умственные способности, не забыв ввернуть про боевую эффективность. В общем, не дурак. Оно и понятно — другие в боях навряд ли выживают. Его-то и стоит попробовать расспросить о некоторых вопросах.

— Слушай, Глыба, есть пара вопросов, как к человеку опытному. Ты ж давно здесь, верно?

— Ха! Это смотря где. На этой лохани первый и последний рейс. А в Войсках — уж десять лет как.

— Ага. Понял. Скажи, а с нами как дальше пойдёт?

— Ну, как… Придём в Учебку, разгонят всех по подразделениям — кого куда. Точно только, что всех в десантно-штурмовые. А дальше будут ещё год натаскивать для боя. Потом на месяц в отпуск, а дальше… Ну… Дальше в драку.

— Понятно… А наша пятёрка? Тоже разгонят?

— Всех, парни.

— Подожди… Как так-то? — Златко в нешуточном недоумении, — Мы же уже сейчас слаживание начали. Ну… Понятно, что в вирте только. Но начали же. Чего нас разгонять?

— Слушай… Златко да? Так вот, Златко. По секрету скажу — правильно вы сделали, что сейчас начали. Всё так. Вам пятерым теперь прямая дорога на повышение. Невеликое для начала, но звеньями все вы командовать будете точно. А если пока вас дрессируют нормально покажете себя — то до первой высадки успеете и до отделения дорасти. А это значит, что сможете каждый правильно по пять-десять бойцов натаскать и в бой их повести. Вот и сам смотри что для командования лучше — получить одно слаженное звено, или пять нормально обученных звеньев, а то и отделений. Не парься, в общем — не без толку вы упираетесь. Я личные планы ваши, ясное дело, посмотрел. Вы ж до фельдфебелей все размахнулись, так? Это вы тоже правильно сделали. И тут, опять же сами смотрите: какой смысл пять готовых почти фельдфебелей в одном звене держать? Понимаешь? Вот и так-то.

Вижу, что Златко с каменеющим лицом бросает взгляд на