Меченный смертью. Том 4 - Валерий Юрич

— Левый фланг вроде бы отстояли, — пытаясь восстановить дыхание, доложил я Коршунову. — Что с правым?

— Все стабильно, ваше сиятельство. Держимся. Неприятель потихоньку начинает откатываться. Отчасти благодаря этому громиле, — и он указал на голема, который закидывал булыжниками отступающие силы противника.

Враг действительно бежал. И это было незабываемое и вдохновляющее зрелище. А еще более вдохновляющим стало появление из леса броненосца. Он несся прямо на отступающие силы врага, которые сейчас оказались зажаты меж двух монстров.

Броненосец вплотную приблизился к бегущим в панике солдатам неприятеля и выпустил облако ядовитого газа, а после этого стал яростно уничтожать когтями и зубами всех, до кого мог дотянуться.

Зачистка засеки монстрами продолжалась около получаса. После этого ни одного способного передвигаться вражеского солдата в этой области не осталось. Наши бойцы в это время продолжали стоять на своих огневых точках, отстреливая любого, кто продолжал проявлять активность с вражеской стороны.

Судя по информации от операторов коптеров, новых сил противника пока не наблюдалось, а все выжившие панически спасались бегством. Однако в лесу, укрытом густыми раскидистыми кронами местной флоры, трудно было что-то точно разглядеть. И куда именно отступает неприятель почти не было видно. Хотя, не трудно было догадаться, что все они бегут к туннелю по заранее очищенным от аномальной живности тропам.

Когда мои потрепанные монстры выполнили полученную задачу, то сразу явились ко мне. И тогда я им отдал последний в их службе приказ: идти к туннелю, убивая всех врагов, что встретятся им по дороге, а после этого зачистить все подземные помещения врага или геройски погибнуть, сражаясь.

— Выполните это задание и можете уходить с миром, — сказал я, попытавшись придать своему голосу особую торжественность. После этого я подошел и коснулся каждого из них ладонью.

Таков был ритуал. Где-то внутри меня это четко отложилось. Чтобы освободить монстров надо пожелать им уйти с миром и после этого коснуться их тел.

Я задумчиво наблюдал за уходящими к лесу монстрами. В моей голове до сих пор не укладывалось, как эти создания, которые совсем недавно пытались уничтожить моих боевых товарищей, могут быть такими преданными? Сейчас их ничто не заставляло это делать. Они поступали так по своей воле. Что же это за свобода такая, ради которой они на все готовы?

Мои размышления прервала страшная фраза Коршунова.

— Двадцать восемь бойцов пали смертью храбрых, ваше сиятельство. Среди них Горин Михаил Андреевич.

Коршунов стянул с себя шлем. Все окружающие вместе со мной последовали его примеру. Минуту мы стояли молча. Потом я надел шлем и хмуро сказал:

— Первым делом надо позаботиться о живых. Всех раненных эвакуируйте в полевой имперский госпиталь. Надеюсь, их там примут. Если нет, то вся надежда только на нашего дока.

— Уже распорядился, ваше сиятельство, — глухо ответил Коршунов. — Обещали принять.

Я молча кивнул и задал следующий вопрос:

— От имперского войскового командования есть новости? Мы же просили о подкреплении.

Коршунов сокрушенно покачал головой.

— Вот подонки, — не удержавшись, процедил я сквозь зубы.

Мне нужно было срочно что-то сделать с туннелем. Оставлять его открытым было верхом безрассудства.

— Степан Иванович, у нас есть взрывчатка? Или противотанковые мины?

— Нет, ваше сиятельство. Только противопехотные для первой линии обороны от аномальных тварей. Противотанковые уж очень дорогие. К слову сказать, сегодня мы потратили львиную долю наших боеприпасов на очень серьезную сумму. Надо срочно закупать еще.

— Хорошо, Степан Иванович. Деньги я выделю. Да, и еще. Сколько сейчас, хотя бы примерно, осталось бойцов в строю?

— Если не считать павших и тяжелораненых, то двадцать один человек. Если не учитывать и тех, кто с легкими ранениями, то четырнадцать бойцов. Легкораненые на две недели, как минимум, освобождены от службы.

— Твою ж… — Я сурово нахмурился и поиграл желваками. — Нам срочно нужно организовать набор новых бойцов. — И я вопросительно посмотрел на Ярцева.

Тот еле заметно покачал головой.

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах, но, боюсь, что те бойцы из моей старой команды, кто хотел, уже перешли к нам.

Я перевел взгляд на Коршунова. Тот молча опустил взгляд в землю. Отчасти я понимал сейчас Степана Ивановича. Он сегодня потерял много боевых товарищей, с которыми прослужил много лет. И представить, что на их место придут необученные новички или не притершиеся к коллективу ветераны, было чертовски трудно.

Но, как бы то ни было, проблему пополнения личного состава надо будет решать. И в самое ближайшее время. Но первым делом все-таки стоило закрыт проблему с туннелем. Надо было так крепко запечатать эту клоаку, чтобы уже никому не повадно было вылезать из-под земли напротив моего имения.

— Хорошо. Вопрос с личным составом отложим на завтра. Сегодня есть три главные задачи: отправка раненных в госпиталь, эвакуация тел убитых, а после этого нужно забрать всех поверженных монстров и отправить к Демидову. Нам нужны деньги на пополнение запаса боеприпасов, а также ремонт старой и закупку новой техники. У нас повреждены или уничтожены как минимум несколько пикапов и один БТР.

Я угрюмо посмотрел на возвышающийся за нашей засекой дикий лес и обратился к Коршунову:

— Степан Иванович, организуйте свободных бойцов. Нужно проверить опушку леса и засеку. Если обнаружите живых или раненных солдат противника — расстреливайте на месте.

— Так точно, ваше сиятельство, — глухо ответил Коршунов и отправился выполнять приказ.

Я посмотрел вслед идущему к штабу Степану Ивановичу. Его спина была сгорблена, а голова опущена. Походка была тяжелой и какой-то неуверенной. Я понимал, что сегодня на него многое свалилось. Однако, он военный человек, да к тому же офицер. Я был уверен, что он найдет в себе силы держаться стойко хотя бы в присутствии своих бойцов. И, словно услышав мои мысли, Коршунов вдруг распрямился, сжал кулаки и быстрым решительным шагом зашел за дальний угол бункера.

Мы с Ярцевым переглянулись. В отличие от Коршунова, Виктор Петрович держался стойко. И это несмотря на то, что сегодня погиб его боевой товарищ. Как я понял, с Гориным они были знакомы чуть ли не полжизни. Но по непроницаемому лицу Ярцева не было видно, насколько тяжело он переживает потерю друга.

— Как голова, Виктор Петрович? — я бросил