Алексей Ефимов - Сновидец

Они не смотрели друг на друга — все знали, что спаслись лишь благодаря чести и отваге Неймура. Они потеряли всё — дом, товарищей, любимых — и в этом некого было винить. Их не предали — они предали сами себя, оказались недостойны своих предков. И, если бы не Вайэрси…

На брата Вайми смотрели с каким-то молчаливым ожиданием. Юноша понял, о чем они думают — племя лишилось военного вождя, но Вайэрси доказал, что может заменить его. Теперь вряд ли кто-то посмел бы оспорить — или просто не выполнить — его приказ. Прикажи им Вайэрси покончить с собой — они, наверно, подчинились бы… в самом деле, зачем им теперь жить?

Из-за реки, оттуда, где за толщей листвы скрывалось покинутое ими селение, вдруг донёсся чудовищный вопль. В нём не осталось уже ничего человеческого, но каждый узнал этот крик — кричал Малла. Когда ему в клочья разорвало ногу, он молчал.

— Раненые! — крикнула Лина, — мы оставили в селении раненых!

Все они инстинктивно рванулись назад, туда, где уже слышались голоса погони — отбить, спасти товарищей, вырвать их из рук изуверов. Или хотя бы отомстить… Какие немыслимые муки надо причинить стойкому юноше, чтобы он издал такой крик?

— Стойте, — ровно сказал Вайэрси. — Не сейчас. Ночью.

Они молча повернулись и пошли за ним, дальше наверх, к перевалу. Вслед им вновь полетел крик — теперь кричал обожжёный подросток, — но даже его товарищи не оглянулись назад.

Спустившись к ручью, они все жадно напились и повалились, где стояли, не от физической усталости — непоправимая тяжесть поражения выпила все силы из их душ. Лина, сама падая, велела нарвать крестоцветника, тщательно протереть его соком все раны и пожевать его корни. От них немели губы и начинала кружиться голова, а сок жёг, словно расплавленный свинец, но Вайми — как, впрочем, и все остальные — не издал ни звука. Это могло спасти им жизни и выбирать не приходилось. Юноше, впрочем, начало казаться, что у него вообще нет рта.

Одурманенные, они все незаметно соскользнули в сон. Вайэрси не оставил часового — сам лежал, как убитый, — и один из подростков понял, что просто не должен спать. Его лицо стало совсем серым, осунулось, и он сидел, глядя в никуда и плавая в полубредовом забытье.

………………………………………………………………………………………

Найры оказались искусными следопытами — они прошли за племенем до самого ручья. Даже Вайэрси не думал, что они ушли недалеко и не скрывали свой след — перед его глазами стояла вздувшаяся, почерневшая рана на руке любимой и больше он не думал ни о чем. Что-то в нём повело его от этого прочь, в темноту, в сон — и он лишь вздрогнул, когда взгляд Айната скользнул по его спине.

Молодой найр шел впереди отряда, вместе со следопытами. Он поднял руку, когда впереди показались разбросанные, как после побоища, тела Глаз Неба. Солдаты осторожно пошли вперед, держа наготове луки. Они уже могли стрелять — но медлили, боясь новой засады. Айнат узнал Вайми, Найте, Аютию…

Потом он увидел Лину, беззащитно разметавшуюся во сне — и что один из подростков не спит. Айнат секунду смотрел на его худую спину. Потом вдруг пронзительно закричал. Подросток повернулся мгновенно и его стрела вошла найру в глаз. Она была отравлена, но Айнат умер быстрее, чем яд начал действовать.

На его лице застыло выражение, очень похожее на благодарность.

………………………………………………………………………………………

Вопль Айната разбудил всех. Вайми узнал его и понял, что случилось, но не успел задуматься об этом. Вайэрси сказал "бежать" — и они бежали, как лани, путая следы и стараясь не оставлять их. Если бы он сказал "бей" — они бы повернулись и дрались, пока не полегли бы все. Они хорошо умели бегать и остановились, лишь когда между ними и найрами встали две горы.

Здесь тоже тёк ручей. Они повалились на его топкий берег, едва живые после бешеной гонки. Ахана теряла последние силы и её уже приходилось нести. Все знали, что её ждет. Никто ничего не говорил. Все молчали.

Солнце зашло и закат выдался ветренным и тревожным. Вайми смотрел вверх — точно вверх, туда, где сквозь приятную глазам синь просвечивала страшноватая чернота. На самом деле небо было чёрным. Как и весь мир. На рассвете почти полсотни Глаз Неба вышли защищать свой дом. На закате чуть больше дюжины смертельно уставших существ таились в зарослях. Вайми был твердо уверен, что до завтрашнего заката из них не доживет никто, — и заснул, сжимая руку любимой. Все они спали, но даже звери не потревожили их беспомощный сон.

………………………………………………………………………………………

Он проснулся уже глубокой ночью. Кто-то разжёг небольшой костёр. В его свете юноша увидел, что Вайэрси стоит на коленях возле любимой. Его сильные руки, беспомощные против смерти, осторожно сжимали её плечо. Подойдя к Ахане, Вайми понял, что ей уже не жить — меч перебил какие-то жилы и рука омертвела. От раны уже начало вонять. Ахана была сильной девушкой — она могла прожить ещё несколько дней, но очень мучительных — и для неё, и для тех, кто вокруг. Вайми знал, как поступали Глаза Неба в такой ситуации.

— Мне придется оставить тебя, любимый, — сказала Ахана. Её лицо горело от лихорадки, но говорила она ровно. — Мы всё равно однажды встретимся — там, где нет темноты… и я буду до срока приходить в твои сны, — она попыталась улыбнуться, но вышло нечто жалкое. — Прощай!

Они попрощались — так, как прощались Глаза Неба. Здоровой рукой Ахана достала свой нож и опустила его острие в сосуд с ядом. Затем уколола себя в бок.

Этот яд убивал очень быстро. Через восемь секунд её не стало.

……………………………………………………………………………………….

Вайэрси ещё несколько секунд смотрел в её глаза, затем отвернулся. Лицо у него было ничего не выражающее, мёртвое — казалось, их непобедимый вождь сейчас упадет. Последуй он за Аханой, никто не удивился бы. Вайми встретил взгляд его мучительно расширенных глаз.

— У меня есть ещё ты, брат, — Вайэрси опустил голову, — не бойся, я буду жить… пока жив ты. Сейчас мы пойдем к реке — найры наверняка разбили там лагерь…

Почти все они бросили бесполезные без стрел луки и изломанные копья. В сущности, у них остались лишь ножи, но никто не возразил — зачем дальше растягивать это напрасное мучение? Смерть среди тел врагов вряд ли будет тяжёлой, да и думать там будет особенно некогда…

Они задержались лишь затем, чтобы заложить тело Аханы камнями — очень осторожно, словно она просто спала. Когда курган достиг высоты пояса, Вайми на миг недоуменно замер, не зная, реальность это, или сон. Вот только что была сильная живая девушка — а сейчас нет ничего, лишь воспоминания о ней. Разве так бывает?