Игорь Николаев - Гарнизон

Холанн медленно подошел поближе, каждый шаг давался ему с трудом. Уве протянул руку к мандату, радуясь, что маска закрывает половину его лица и потому со стороны не видно, как дрожат губы «коменданта». Однако дрожь в руке он сдержать не смог.

Удивительное дело, но больше всего страха нагоняло не обилие вооруженных людей, явно привычных к разным непотребствам, а вот этот документ, написанный от руки профессиональным каллиграфом на отличной бумаге, с несколькими круглыми печатями администрации Губернаторства. Предписание вселило в душу профессионального бюрократа робость, граничащую с паническим ужасом. Верзила отпустил документ на мгновение раньше, чем Холанн успел его подхватить, и лист непременно упал бы в снег. Но стоящий рядом боец плавным, слитным движением подхватил планирующий прямоугольник, словно достал его из воздуха. Подхватил и также молча протянул коменданту.

— Все верно, — выдавил наконец Холанн, внимательно изучив мандат. — Чрезвычайное предписание от господина Бента Теркильсена… Все должным образом завизировано, печати в наличии, подпись соответствует…

— Я требую подтверждения, — неожиданно вымолвил Тамас. — Представленный документ не кажется убедительным.

— Неповиновение? — глухо спросил мужик в штурмовом панцире. Голос, исходящий из — под шлема, похоже, был дополнительно искажен скремблером, поэтому звучал совсем замогильно.

— Предосторожность, — с ледяным спокойствием ответил Хаукон Тамас. — Мне не нравится все, что происходит последние двое суток. Губернатору нет нужды устраивать сложные комбинации, чтобы проинспектировать старый опечатанный склад. Поэтому я прозреваю здесь измену и заговор. Подтвердите свои полномочия.

— Я пущу в расход весь ваш убогий Волт, — без компромиссов и промедления пообещал «панцирь».

— Слуге Империума не пристало бояться смерти. При этом вокс — оператор сидит на ключе и открытой связи, он готов позвать на помощь в любой момент, — сообщил Тамас. — Даже если вы и сумеете заглушить передачу, придется перебить весь гарнизон. Из замечательных автоганов «Impera — Gladio», которые, насколько я помню, не состоят на вооружении самообороны и полиции. И оставят в телах много характерных пуль. Этого вам уже не скрыть. Так что — я жду подтверждения.

Тяжелая пауза повисла над переговаривающимися сторонами. Внешне не произошло ничего, но Хаукону показалось, что стволы прибывших как — то разом чуть приподнялись. Почти незаметно. А комиссар Тамас положил руки на пояс, коснувшись кобур с пистолетными рукоятками, на которых были точно такие же клейма — печати, как и на оружии прибывших. И хотя со стороны ситуация казалась немного забавной — один невысокий человек против целого отряда головорезов — лицо Хаукона было совершенно безмятежным, а в позах противостоящих бойцов появилась тень нервной настороженности. И каким — то шестым чувством Холанн понял, что «гости», несмотря на численное превосходство, тяжелое оружие и явную привычку к убийству — не боятся комиссара, но воспринимают его как смертельно опасного противника.

Человек в панцире медленно поднял вверх левую руку, ладонью вперед, словно призывая к миру, и стволы винтовок синхронно опустились. Неспешно, словно к рукам у него были привязаны грузила, человек снял шлем. Холанн не узнал его, хотя определенно где — то видел эти жесткие, рубленые черты лица, обширные залысины и большие темные глаза, холодные, как кусок льда в океане Ахерона. А Тамас неожиданно отступил на шаг, склонился в сдержанном поклоне и сложил руки на груди.

— Я не препятствую, — четко и довольно быстро сказал комиссар.

— Принимается, — сказал главарь прибывшей команды, и теперь Уве узнал его. Точнее узнал голос — губернатор Теркильсен оказался не очень похож на свои официальные пикты, но его голос много раз слышал каждый обитатель Танбранда.

Ворота вскрыли быстро, промышленным электрорезаком, который запитали напрямую от ближайшего геликоптера. В процессе сего действа Тамас не сдвинулся с места, лишь проговорил что — то в воротник комбинезона. Сквозь стон и визг разрезаемого металла Холанн расслышал только что — то про боевую готовность, «не приближаться…» и «по казармам». Надо полагать, комиссар приказал личному составу Волта сидеть по углам, не приближаться к ангару и быть наготове. Серебряные печати не снимали. резали прямо через них. Светлый металл разбрызгивался мелкими каплями, Уве чуть вздрагивал при виде такого святотатства.

Наконец старые заржавленные петли заскрипели, и впервые за десятилетия солнечный свет проник внутрь «восемнадцатого».

Сначала ничего не произошло. Уве стоял чуть в стороне — сам незаметно для себя, шаг за шагом сместился, подальше от губернатора и комиссара. Поэтому Холанн поначалу не увидел, что укрылось внутри старого склада. Зато увидел, как единым движением, словно волна под напором урагана, качнулся назад строй бойцов с черных геликоптеров. Тамас остался на месте, но страшно побледнел, разом, будто у него откачали всю кровь. Комиссар пригнулся и присел на полусогнутых ногах, вытянув вперед руки со скрюченными пальцами. Жест получился таким, словно Хаукон не мог понять — то ли надо вступать в бой, то ли закрыться от неодолимой силы.

Кто — то из бойцов сделал несколько заплетающихся шагов в сторону, сорвал маску и, упав на колени, начал шумно блевать прямо на вытоптанный, посеревший снег. Остальные мелкими шажками отступали, похоже неосознанно. Губернатор был единственным, кто двинулся не от ворот, а наоборот, к ним. Шлем он то ли уронил, то ли бросил на землю. Наклонившись вперед, словно преодолевая сильнейший ветер, Теркильсен сделал несколько шагов, почти вошел внутрь… А затем развернулся и пошел обратно. Губернатор чуть пошатывался, но в целом держался более — менее уверенно, он прошел рядом с комиссаром Тамасом, как мимо пустого места, даже бровью не шевельнув. Только бросил уже через плечо пару быстрых непонятных слов и проследовал к ближайшему геликоптеру. Следом за Теркильсеном потянулись его солдаты, гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать от телохранителей, прикрывающих отход командира. Похоже все восприняли отступление с невыразимым облегчением. Того, кто продолжал поливать снег рвотой, споро подхватили под руки и утащили за собой.

И все закончилось. Лопасти геликоптеров рубанули воздух, взмели снег, расшвыряли серо — белые крошки, как крошечную шрапнель. Геликоптеры один за другим поднялись в небо, не тяжело и солидно, как обычные грузовозы, а быстро, словно подпрыгивая. Через минуту или две лишь далекое гудение свидетельствовало о том, что совсем недавно здесь происходили загадочные и удивительные вещи.