Алексей Ефимов - Сновидец

Только это оказалось очень тяжело — Вайми просто не хватало силы, ему казалось, что он тащит и тащит тяжеленное бревно…

…Со стороны это выглядело немного иначе. Никто не успел даже толком понять, что именно происходит. Неймура словно подхватил смерч, он покатился по земле, тут же оперся на руки, пытаясь подняться — но шест остался в руках Вайми, он описал роскошный полукруг, с резким хлопком выстрела обрушился на загривок — и буквально вбил вождя в землю.

Юноша утер пот, чувствуя, как дрожат руки. Сил ему всё же хватило — но лишь едва-едва-едва. До него начало, наконец, доходить, как он влип — огреть вождя по загривку не лучший способ завоевать его расположение.

Этот день уже казался ему самым длинным в жизни. Вначале он познакомился с воинами племени — он знал их и раньше, но не с этой стороны. Среди этих хмурых, мускулистых парней, густо покрытых шрамами, ему, поначалу, было страшновато — как-никак, он был тут просто зелёным новичком, и они над этим посмеивались, причём, вовсе не беззлобно. Потом началась проверка его воинских умений. Его меткая и быстрая стрельба из лука вызвала восхищённый гул, но вот в рукопашной пришлось уже хуже. Он всё же смог одолеть двух самых молодых воинов, скорее за счет быстроты и ярости, чем умения — но они дрались совершенно всерьез и после третьего поединка Вайми оказался на земле, с основательно разбитым лицом и головой, гудящей от затрещин. Теперь, в первом же поединке на копьях — точнее, на простых шестах — он заработал массу синяков и уже не знал, уйдет ли отсюда живым. Он ожидал, что теперь его, как минимум, хорошенько отлупят — и был очень удивлен, услышав, что принят. Он помог Неймуру подняться и воины — каждый из восьми — подходили к нему, брали за руки, крепко сжимали их и называли братом, чем окончательно смутили его. Впрочем, Вайми уже знал, что именно теперь всё начнётся по-настоящему.

………………………………………………………………………………

— Подъем!

Вайми неохотно поднял ресницы. Он лежал на боку, среди покрывшейся росой травы, неловко подтянув ноги, уткнувшись лицом в колени, дико дрожа от холода и щёлкая зубами. Синяки по-прежнему горели, дикая боль всё ещё скручивала живот, а на разбитые ступни больно было даже смотреть. Все его мускулы ломило, внутренности, казалось, затянулись в морские узлы, а голова непрерывно кружилась.

Сжав зубы, чтобы не застонать от боли, юноша сел. Судорожно растирая все ноющие и замерзшие места, он старался понять, зачем терпит всё это — ведь Неймур просто издевался над ним. Вчера он весь день заставлял его изучать бой на копьях — проще говоря, нещадно бил, если Вайми не мог отбить удар или увернуться, а когда он уже просто не смог стоять на ногах, отправил спать под открытым небом, вместе с учениками-мальчишками — и это обидело Вайми больше всего остального.

Он яростно помотал головой и вдруг широко улыбнулся: по крайней мере, с этой стороны его хитрость удалась. Любые муки совести не выносят соседства с грубыми физическими страданиями — а их ему хватит надолго.

Он рывком поднялся на ноги, зашипев от боли в разбитых ступнях и старательно потянулся, с удивлением чувствуя, как боль стихает с каждым мгновением. Так или иначе, но его ожидал новый, длинный и интересный день.

……………………………………………………………………………….

Его соплеменники отнеслись к известию о грядущей войне по-разному. Разумеется, никто не думал сдаваться на милость победителя или сложа руки ждать неизбежной судьбы. Просто каждый поступал так, как хотел, и в целом это оказалось очень разумно. Как-то само собой получилось, что самое ценное для племени — мальчики до двенадцати лет и девушки до восемнадцати, — отправились в Туманную долину. Она лежала в двух днях пути от селения к северу, на самом краю мира. С одной её стороны были горы и пустота, с другой — поросший лесом непроходимый скалистый кряж. Устье долины заграждал высокий и почти отвесный скальный уступ, — вытекавший из неё ручей срывался с него водопадом. Там росло много чего и пятьдесят человек могли прожить там… месяц или два.

Они отправились туда сегодня, на рассвете второго дня войны. Путь на север был опасен и труден, и прощание вышло печальным. Вайми видел, как они уходили — молчаливый отряд детей под охраной ловких, как дикие кошки, девушек-подростков, вооруженных копьями и луками. Младенцев несли в специально сплетённых корзинах девять взрослых девушек — опытных в обращении с детьми, но не с оружием. Без них не стоило и идти в Туманную долину, но Вайми ощутил смутный укол беспокойства — в племени и так всего тридцать два взрослых, а теперь в селении осталось только тридцать пять бойцов, считая подростков.

Никто из уходивших детей не плакал, не протестовал — живые драгоценности Глаз Неба, они были достойны отваги своих старших. С ними уходили и несколько парнишек — из тех, кто не нашёл в себе храбрости встретить врага лицом к лицу. Никто не смеялся над ними. Все знали, что у них более важная задача — защищать будущее племени от опасностей в пути и от хищников, которые водились и в Туманной долине. Вайми видел их суровые, сосредоточенные лица и надеялся, что благодаря им племя не понесет хотя бы самых горьких потерь.

Мальчишек помладше разослали на поиски вольно бродивших в лесах, и селение почти опустело — в нем остался едва десяток взрослых, да дюжина подростков, охранявших его, по обычаю. Никто из них не бездельничал: все понимали, что в этой войне у них не должно быть убитых, а раз так, то рукопашных схваток нужно избегать.

Не у всех Глаз Неба были луки, да и не все они умели хорошо владеть ими. Сделать себе оружие мог каждый, но на эту кропотливую работу оставалось мало времени. С утра все они привычно отправлялись на охоту, или на сбор ягод, и лишь вечером, хорошо отдохнув — никто из них не надрывался и не изнурял себя непосильной работой, все знали, что толку от этого не будет, — занимались оружейным ремеслом: вырезали длинные, крепкие деревянные стрелы с крестовидными остриями, с зазубринами и глубокими канавками для яда.

В лесу было много ядовитых растений. Хотя Глаза Неба с раннего детства знали их все, никто на охоте не пользовался отравленными стрелами — кому охота есть отравленное мясо? Яд нужен лишь при охоте на пардусов… или на людей. Опыт веков позволял составлять яды, которые убивали без мук, за несколько секунд, превращая любую царапину в смертельную рану. Но Глаза Неба знали и яды, от которых сходила кожа, тухла кровь и смерть наступала после долгой и мучительной агонии. Ими тоже насыщались равнодушные наконечники стрел. Вайми не считал, что это жестоко — люди, которые шли убивать других людей, должны быть готовы умереть сами.