Алексей Ивакин - «Тигры» на Красной площади. Вся наша СМЕРТЬ - игра
Вернувшись домой, ты забираешься в ванную. Берешь книжку — хорошую такую, добрую, мудрую — ты давно ее хотел перечитать.
И тут приходит Оно.
— Тебе звонят, что передать?
— Я сделал математику, проверишь?
— Папа, я писять хочу!
— Ты будешь гуляш или фаршированные патиссоны?
— С собакой погуляешь или я сама?
И ты берешь себя в руки. Прячешь книжку под ванную. Отзваниваешься начальнику и говоришь, что отчет готов. Потом проверяешь математику, одновременно поглощая гуляш с патиссонами, потом выносишь горшок за дочкой и идешь гулять с собакой. В киоск идешь гулять. За пивом.
На самом деле — ты очень любишь гулять с собакой. Ты ворчишь, что тебе надоело выгуливать этого пекинеса, вставать в пять утра, мыть ему лапы вечером — но ты любишь это время. Особенно вот этот момент — когда собака пьет луну из лужи, а ты из пива.
Вы никогда не сдадите друг друга. Ты никогда не расскажешь про лужу, а пес — про пиво. И это единственный момент, когда Оно — не приходит. Если ты, конечно, не включил телефон.
А ведь ты его — включил!
— Вы скоро?
И очень хочется ответить…
Никогда! Но так ты не ответишь. Никогда не ответишь.
Потому что ты тоже — ОНО!
И потому, Митёк, ты не женишься.
Но ОНО все равно придет за тобой. Вот как это письмо…
Нет, поначалу Митёк его принял за обычный спам.
Долго размышлял. Но потом все-таки ответил в своем стиле:
«Уважаемый совет по международным исследованиям и обменам! А оно мне это зачем и кто вы ваще такие?»
Ответ пришел практически мгновенно.
«Доброго времени суток, Дмитрий! Мы рады, что вы ответили на наше письмо. Совет по международным исследованиям и обменам — это организация с огромным опытом межкультуральных исследований, а также интегрированию культур с открытыми границами. Мы приглашаем вас на чемпионат, так как это предоставит вам возможность расширить поле вашего сознания. Такие люди, как вы, способны менять мир к лучшему…»
А в конце отправитель спрашивал: «Если вы согласны, то каким образом мы можем перечислить вам средства для оплаты перелета в США?»
Митёк поржал, поржал и ответил: «Я предпочитаю наличные». И забыл о нелепой переписке.
Каково же было его удивление, когда через два месяца к нему подошел высокий белозубый человек и с легким акцентом произнес:
— Дмитрий Брамм?
Митёк только вышел из магазина, в рюкзаке заманчиво звякали бутылки с пивом, впереди был вечер, который он собирался посвятить исключительно танчикам.
— Да, я Брамм. А вы кто?
— Меня зовут Оззи…
— Осборн? — не удержался Митёк.
— Нет, — еще шире улыбнулся незнакомец. — Оззи Уотерс. Приятно, что вы знакомы с нашей культурой.
— Да кто ж с ней не знаком… — буркнул Митёк.
— Не будем тянуть кота вдоль. Я сотрудник Совета по международным исследованиям и обмену, вы же предпочитаете кэш?
И тут у Митька отпала челюсть.
Шутка оказалась внезапной реальностью.
Оззи Уотерс протянул Митьку пакет и улыбнулся еще шире. Хотя куда уж еще-то, казалось бы?
— Здесь ваш загранпаспорт, виза, билеты и небольшая сумма на первоначальные расходы. Вылет из Москвы послезавтра. Оставшуюся сумму командировочных вы получите по прилету.
— Как послезавтра? У меня же заказ, работа…
Американец пожал плечами:
— Увольтесь.
— Ха! Просто вам говорить… А где я потом другую найду?
— Не человек ищет работу, а работа человека. Всего доброго вечера вам, Дмитрий. Будем рады вас видеть в Майами.
Американец развернулся и пошел к машине — обычному, ни разу не навороченному «Чероки».
— Погодите! — крикнул ему в спину дизайнер. — А если я не приеду?
Уотерс остановился, оглянулся и снова улыбнулся:
— Да куда ж вы денетесь…
Сел в машину, та взревела и исчезла в грязи пензенских улочек.
Митёк долго смотрел ей вслед, а потом посмотрел в пакет. После чего развернулся и снова пошел в магазин. Вовремя остановился и зашагал к ближайшему отделению Сбербанка. Пару сотен баксов поменять на рублики. Оставшиеся тысячу восемьсот он еще успеет потратить.
Вечером он пил ром с кока-колой, орал в монитор: «Фак ю вам всем!» и дергал ногой в такт Оззи Осборну, рвущему динамики.
ГЛАВА 2
Майор полиции товарищ Лисицын, заместитель начальника Кировского областного «Центра противодействия экстремизму», сильно недоумевал.
Планерка шла как обычно. Сидели-перетирали за жизнь, в большей мере. Нет, обсудили, конечно, новое послание сверху. Мол, надо активизировать деятельность по выявлению экстремистских группировок исламского толка. Только где тот же Лисицын возьмет ваххабитов в мирной патриархальной Вятке?
Конечно, стычки между скинами и антифа есть, да. Без поножовщины не обходится. Однако эти стычки и рядом не стояли со знаменитыми драками район на район в конце восьмидесятых. Вот тогда да. По сотне бойцов тогда выдвигали — «Сорок первый» против «Вокзальных». «Зелень» против «Филейки». «Центровые» против «Нововятска». И все вместе один раз против казанских.
А теперь-то что? Выйдут пять на пять, махач устроят, зубы друг другу повыщелкивают — делов-то! Край — порежут кого-нибудь ножичком перочинным. Но это уже исключение. Экстремисты, мля. Детство в заднице играет, а не экстремизм. Вот когда дядя Витя, покойничек, участковый еще советской милиции, выдрал Серегу Лисицына ремнем с бляхой — дурь и прошла. Этих бы тоже, ремнем выдрать всех. И «Фа», и «Антифа», и защитников Химкинского леса в придачу. Странно, но в областном центре и эти появились. Ползают по ночам, на стенах дурь свою рисуют через трафареты. «Свободу защитникам Химкинского леса!», ага. Мать твою, где Вятка, а где Химки? И чем испорченные стены помогут порубленному лесу?
Вот тебе и весь провинциальный экстремизм.
Поэтому когда в конце планерки вдруг у полковника запиликал телефон, да не простой, мобильный, а… Непростой, в общем, телефон. Так когда он зазвонил, когда лицо начальника вытянулось и побледнело, притом одновременно, вот тогда-то Лисицын и понял — случилось что-то не ладное.
Так оно и оказалось.
Труп. Причем уже не свеженький, судя по аромату в квартире. Обнаружили соседи. Как обнаружили? А по запашку. Хоть и сентябрь на улице, но тепло. Бабское, так сказать, лето. И вызвали пэпээсников. А те что? А без санкции как? А вызвали эмчеэсников. Делов-то. И вот вам, пожалте.
И труп не простой. А со следами пыток.
Самое смешное, что с бывшего жильца и брать-то нечего было, судя по обстановке. Даже телевизора нет. И похоже, что не было. В однокомнатной квартирке из всей мебели матрас на полу, кресло вертящееся да комп. А! На кухне плита газовая да холодильник фреоновый.