Алексей Ефимов - Макет мироздания

Айэт устало уселся на землю. Он не спал уже двое суток, — с того момента, как отправился в путь позапрошлым вечером. Процедура допроса тоже не доставила ему удовольствия — особенно, оплеухи и удары в поддых. К счастью, ими не стали заниматься всерьез — просто отправили сюда, в бывший рабочий лагерь, теперь ставший концентрационным. Добротные одноэтажные казармы с большими окнами выглядели нелепо в двойном ограждении из дерева и колючей проволоки, возведенном явно на скорую руку.

Айэт заметил, что под проволокой легко можно пролезть. Свобода была рядом — всего в нескольких метрах, но на вышках между заграждениями стояли вооруженные винтовками часовые, а на столбах внутренней ограды висели большие плакаты: «Стой! При попытке побега охрана стреляет без предупреждения!» Вне всяких сомнений, так они и поступили бы.

Словно в издевку, лагерь стоял на высоком берегу моря Птиц. Обходя его, они неожиданно вышли на смотровую площадку, уцелевшую от лучших времен. Кроме перил она была, правда, теперь огорожена высоченной — раза в два выше Айэта — стальной сеткой, но даже подойдя вплотную к ней, он едва ее замечал.

Перед ним раскинулся необозримый сумрачный простор. Парящие высоко в небе тонкие облака закатывались за бесконечно далекий горизонт. Оттуда тек очень ровный, монолитный поток прохладного, пахнущего йодистой солью воздуха, ощутимо давя на лицо и нагую грудь Айэта. Прямо на него надвигались громадные валы мертвой зыби, разбиваясь под ногами с угрожающим грохотом.

Берег здесь обрывался крутой, местами почти отвесной стеной высотой в сто или в сто пятьдесят метров. Справа он выдавался в море чудовищным, увенчанным неправдоподобно маленькими строениями изгибом. Склон был так крут, что Айэт не видел земли за обрывистой кромкой — только величественно наступающие валы и ему казалось — он чувствовал — что берег вот-вот рухнет. Он невольно вцепился пальцами в сетку. Лишь прижавшись к ней лицом, Айэт смог разглядеть внизу его морщинистые выступы. Вода у их подножия была желтовато-коричневой — грунт ощутимо уступал зыби.

Юноше казалось, что он летит, падает в наступающие волны, что в них должен кануть весь мир. Он словно стоял на краю бездны в которой не было ничего, кроме уходящей в бесконечную глубь воды. Впрочем, несколько островов, возвышавшихся над волнами, — их поверхность была на одном уровне с берегом — разрушали это впечатление. Иные из них отстояли от земли всего на милю или на две. Айэту очень хотелось бы побывать там, но единственной его реальностью был забор, стражники и несколько десятков метров истоптанной грязной земли.

Инсу покосился на друга. Айэт замер, словно изваянный из камня, глубоко дыша. Его белые зубы блестели в недоброй усмешке, глаза были неподвижны. Ему нечасто приходилось видеть юношу таким взволнованным. Он коснулся его плеча. Айэт вздрогнул, словно очнувшись, встряхнул волосами, привычно опустив ресницы — тяжелые пряди хлестнули его по глазам — и повернулся к нему с немного растерянным видом — казалось, он спал наяву.

— Что с тобой? — спросил Инсу.

Лицо Айэта приняло хмурое, непроницаемое выражение.

— Знаешь, я вдруг подумал… когда-нибудь не останется земли… весь знакомый нам мир исчезнет и будущее окажется незнакомым и чужим нам… хотя мы, конечно, не доживем до этого, — он вновь встряхнул волосами. На его губах появилась слабая усмешка. — Никак не могу избавиться от этих мыслей. Хочется чего-то необычного…

Айэт печально вздохнул. Мир здесь был прекрасен. Вокруг лагеря темнел высокий, пышный лес. Над тонким слоем коричневато-жемчужных туч, в бездонной синеве неба, сияли серебром перистые облака. Юноша никогда не видел такой красоты. Но она еще больней ранила его и его настроение окончательно испортилось, когда он увидел нескольких ару, — они пришли из своей колонии, чтобы посмотреть на пленников. Айэт с ненавистью разглядывал мерзких тварей, лишивших его всего, что он имел. Впрочем, ару почти ничем не отличались от людей. Только они были заметно ниже, а их головы — совсем человеческие — полностью, кроме глаз и рта, покрывала короткая коричневая шерсть. Айэт отвернулся к сидевшему рядом с ним Инсу. Тот был на грани истерики, но юноша мог его понять — Инсу первый раз в жизни лишился свободы. Вдобавок, их раздели — во избежание побега — оставив лишь рабочие штаны. Айэта эта предосторожность рассмешила, но Инсу был вне себя от ярости и унижения.

— Я не могу есть это вонючее пойло, которое нам дают! — возмутился он.

— Если ты не будешь есть — сдохнешь от голода и они только обрадуются. Наши жизни теперь ничего не стоят. Понятно?

— Да я и дня тут не выдержу! Нам нужно бежать! Сейчас, немедленно, пока нас не увезли от моря!

— Если ты полезешь на забор — тебя пристрелят, — Айэт был невозмутим.

— Мы дождемся ночи!

— Ночью — видишь лампы? — здесь все освещается. Оставь эту затею, если не хочешь, чтобы тебя зарыли в яме! Сначала осмотрись и подумай. Как я.

Инсу закусил губу и задумался. Он с неудовольствием смотрел, как к ним приближается один из заключенных — здоровенный мрачный парень.

— Вы, новички, — сказал он, — готовите побег?

Инсу охотно кивнул.

— Бросьте это, ясно? Если попробуйте — я вас своими руками придушу.

— А тебе что? — вскинулся Инсу.

— Я из самоохраны. Если тут кто-нибудь сбежит — десяток его соседей изобьют до полусмерти. Ясно? У меня уже двух приятелей так отделали. А если вы еще хоть слово скажете об побеге — я вас обоих выдам. Нас тут много. Усвоили?

Айэт кивнул. Инсу рванулся, но юноша схватил его за руку.

— Спасибо за предупреждение, — сказал он. Инсу зло фыркнул. — Может, ты знаешь, что с нами будет?

— Будем сидеть здесь, пока не подготовят новые плантации за Асу. Это месяца через два.

— А кто тут сидит?

Парень усмехнулся.

— Мы. Бунтовщики, беглецы, те, кому не нравится работать. Но такие, как вы, тут не приживаются — мрут…

Он повернулся и ушел. Они долго молчали. Теперь путь к свободе преграждала не только охрана, но и все заключенные, которые надеялись сохранить свои шкуры. Айэт видел, что Тара по сравнению с этим лагерем была просто раем.

Пока он сидел в мрачных раздумьях, небо потемнело, лишь на востоке светилась отступавшая и гаснущая заря. На ее фоне показалась очередная пара лун. Он тронул плечо задумавшегося Инсу.

— Пойдем спать.

— Вместе с этими?

— Ну не на земле же!

Глядя на напряженное лицо идущего сбоку друга, Айэт нахмурился. Он знал, что нетерпеливый Инсу не выдержит и нескольких дней здесь.

На следующий день его опасения подтвердились — сразу после завтрака Инсу исчез. Айэт напряженно ждал стрельбы, шума, но все было тихо. В красноватом мареве Желтого Солнца прошел бесконечный час. Инсу вернулся столь же внезапно, как и исчез. Он был совершенно спокоен, его глаза живо блестели — десять часов беспробудного сна явно пошли ему на пользу.