Контрактор. Книга 5 - Антон Романович Агафонов

— Олег! — охнула Алина бросившись к брату. — Ты как?

— Думаю, у меня острое отравление свинцом, — попытался пошутить он, но понял, что это лишнее, увидев сердитый взгляд сестры. — Да нормально всё, пять минут, и буду как новенький. Стараниями Андрея Дмитриевича.

— Точно?

— Точно-точно!

— Ну ты даешь, командир, — хмыкнул Гархуг, закидывая пулемет на плечо. — Я знал, что ты отморозок, но чтоб настолько⁈ Как ты вообще жив после всех этих дырок⁈

— Да мне в детстве цыганка сказала, что я от старости помру, в семьдесят лет, ну вот потому и жив. Заговоренный, и ничто в мире меня убить не может до того часа.

Орк, услышав это, крякнул и задумчиво почесал голову.

— Тоже что ли цыганку эту поискать…

Олег рассмеялся и, поморщившись, поднялся на ноги. А ведь и впрямь внутри что-то зазвенело. Не все пули вышли. Плохо… Но вроде жив и сражаться может, так что не страшно.

— Не рассиживаемся, надо закончить с зачисткой.

Дальнейший мой путь был спокойным, и кажется, товарищи понемногу стали меня нагонять. Слишком быстро, как по мне, значит, и мне стоит немного ускориться. Используя полет, скользил над дорогой, прислушиваясь к ощущениям и к окружающему миру. Пусть он и был пропитан глубинным искажением и отвергал мои поползновения на эти территории, но кое-какие нити власти у меня всё-таки имелись.

И я чувствовал некую пульсацию мироздания, исходившую откуда-то спереди. Это было сравнимо с гнойником, от которого по телу расходились импульсы боли. Иногда боль затихала, а затем кто-то бередил рану, и во все стороны проходила новая волна. И я, как бог, это отчетливо ощущал.

Что же ты решил там устроить, Ферос?

Белый лес внезапно кончился, осталась одна сплошная белоснежная дорога. Словно наступила зима, только вместо снега это была та самая белая масса, подобная жидкому воску. Прикасаться к ней я не собирался, парил прямо над ней и ощущал, как та протягивает свои щупальца к телу.

Парящие за моей спиной многогранники то и дело раскалывались и били в землю, разрушая связи и прокладывая друзьям путь, но им всё равно придется несладко. Все, что сейчас могу, это лишь немного облегчить дорогу.

Впереди маячила гора, но когда я подлетел совсем близко, понял, что нет, не гора — нечто огромное, исполинское. Белоснежный пузырь размером с гору, настоящий волдырь на теле планеты. Именно оттуда и исходила та самая боль. И ни единого следа от британцев, хотя в том, что они сюда дошли, даже не сомневался. Получается, они сейчас находятся внутри, а значит, и мне нужно туда.

Когда я приблизился к поверхности пузыря, тот забурлил и исторг из себя белые щупальца, устремившиеся в моем направлении. Я отсек их первым же взмахом стеклянного меча, а затем рубанул световым серпом и тут же рванул в открывшийся проход. Толстый слой пузыря пытался меня раздавить, но многогранники, превратившиеся в осколки, не позволили ему это сделать. Свет я пока приберег, не собираясь раньше времени разбрасываться силами. Ещё неизвестно, что за тварь поджидает меня внутри.

И вот я прорвался через пузырь, оказавшись внутри, и тут же на меня накатила злость от увиденного. Я и представить не мог, что они пойдут на подобное, и боль мира тоже стала мне понятна.

В самом центре на земле была дыра шириной в пару сотен метров, и это был не просто какой-то провал в земле. Нет, это была рана на теле мироздания, не то портал, не то разрыв миров. Я и прежде встречал такие, но в уже мертвых мирах. Тех, что целиком поглощены искажением, в которых уже не осталось тех, кто мог бы бороться с порталами. Мой мир ещё далек от этого, несколько зон глубинного искажения — это ещё не конец.

Внутри обнаружились и солдаты Нового британского альянса, и твари глубинного искажения. Люди словно проводили какой-то эксперимент, повсюду были установки, механизмы, тянулись бесчисленные множества проводов и кабелей. Мое появление было слишком заметным и не осталось без внимания. Твари глубинного искажения оскалились, кое-кто из британских солдат уже брал меня на прицел, причем разным оружием, кто обычной винтовкой, а кто крупнокалиберным стационарным пулеметом. Кажется, даже зенитный комплекс уже наводился.

— Адриан! — услышал я в голове голос Фероса. Его самого я не видел, но чувствовал, что он где-то рядом, да и не был мой бывший друг способен связываться с людьми на другой стороне планеты.

— Где ты? — спросил я, подключая к поиску ещё и божественное восприятие.

— Ближе, чем ты думаешь, — усмехнулся он.

После этих слов я даже невольно обернулся, ощущая его близкое присутствие, но нет, вокруг не было никого.

— Что ты задумал, Ферос?

— Привношу в мир частичку порядка через хаос, Адриан. Я стираю грань между глубинным искажением и человечеством. И посмотри, разве это не чудесно? Вся та война, что ты вел на протяжении сотен лет, становится бессмысленной. Божественные владыки, боги Башни, Несущие Свет или князья Инферно — всё это становится неважно перед лицом глубинного искажения. Оно уравнивает нас, понимаешь?

— Извращает саму вашу суть, — не согласился я с ним. — Вот уж не думал, что оно проникло так глубоко тебе в голову, Ферос.

— Ты же стал новым аватаром Познания, я это чувствую, мы все чувствуем длань Архитектора, и тем удивительнее, что ты отвергаешь нас. Даже Архитектор понимал величие глубинного искажения, использовал его и познавал границы его возможностей.

— Потому что глубинное искажение — это чистейший хаос, и когда он понял, что не справляется, то сам попросил себя убить, — фыркнул я, пытаясь обнаружить Фероса. Часть его подчиненных засуетилась, пытаясь ускорить работу, но никто не нападал.

— Ты тянешь время, — понял я.

Поднял руку и создал за своей спиной вереницу сияющих золотых копий, в которые вдоволь влил силы. Уничтожу тут всё, и дело с концом.

— Не позволю! — услышал я рык Фероса у себя в голове, а затем прямо над дырой проявилось нечто огромное. Странная угловатая фигура высотой около сотни метров, напоминающая эдакую марионетку, собранную из серебристо-белых кристаллов. Ни лица, ни привычных