Оливер Боуден - Assassins Creed. Тайный крестовый поход

– И все же… – замялся Альтаир.

– Что такое?

– Этот врач утверждал, что занимается благородным делом. По правде говоря, кое-кто из его пленных был ему благодарен за исцеление. Не все, конечно, но достаточно, чтобы задуматься… Как ему удавалось превращать врагов в друзей?

– Вожди всегда найдут способы, чтобы заставить других подчиниться себе, – усмехнулся Аль-Муалим. – Это и делает их вождями. Если не хватает слов, в ход идут деньги. Если подвластных не устраивает жалованье, есть давние, испытанные приемы: подкуп, угрозы, уловки, увертки и так далее. Знаешь, Альтаир, в далеких землях растут травы, способные лишить человека разума. Они даруют столь острые и изощренные наслаждения, что люди нередко становятся их рабами.

Альтаир кивал, вспоминая больных с отсутствующим взглядом и безумца, которому переломали ноги.

– Думаешь, де Наплуз лишал свои жертвы воли? Травил их?

– Да, если все было именно так, как ты мне рассказал, – ответил Аль-Муалим. – В том же наши враги обвиняли и меня.

Наставник дал Альтаиру следующее задание и почему-то улыбнулся, упомянув про иерусалимского рафика, которому нужно будет представиться и рассказать о своих наблюдениях за целью.

Войдя в иерусалимское бюро ассасинов, Альтаир сразу понял причину улыбки. Рафиком был Малик.

Увидев Альтаира, брат покойного Кадара встал из-за стола. Несколько секунд ассасины смотрели друг на друга, не скрывая отвращения. Потом Малик медленно повернулся, и Альтаир побледнел.

Люди де Сабле, с которыми Малик сражался в развалинах храма Соломона, серьезно повредили ему левую руку. Лучшие врачи Масиафа пытались ее спасти и не смогли. Руку пришлось отнять.

Малик невесело улыбнулся. Победа над тамплиерами и Альтаиром далась ему дорогой ценой. Альтаир же напомнил себе о том, что должен относиться к Малику смиренно и с почтением. Он молча поклонился, отдавая должное потерям своего собрата. Младший брат. Рука. Положение в братстве.

– Мир и безопасность, Малик, – сказал он наконец.

– Твое присутствие здесь лишает меня того и другого, – огрызнулся Малик. – Что тебе нужно?

– Аль-Муалим велел…

– Велел тебе что-то сделать во искупление своих грехов? – язвительно спросил Малик. – Давай выкладывай. Что удалось узнать?

– Вот что мне стало известно, – ответил Альтаир, стараясь говорить спокойно. – Цель – некий Талал. Работорговец, наживающийся на чужих жизнях. Он похищает жителей Иерусалима и продает их в рабство. Его логово находится на складе, а сам склад – внутри барбакана к северу отсюда. Пока мы с тобой говорим, Талал готовит караван к отправке. Я рассчитываю ударить, когда он будет проверять свой товар. Если сумею избежать стычек с его людьми, сам Талал не представит для меня особой угрозы.

– Особой угрозы, – повторил Малик, презрительно скривив губу. – Ты бы себя со стороны послушал. Неистребимая самонадеянность.

Альтаир мысленно отчитал себя. Малик был прав. Он вспомнил дамасского глашатая. Тогда он сильно недооценил противника. Глашатай едва не одолел его.

– Мы закончили? – спросил Альтаир, оставив эти мысли при себе. – Ты доволен тем, что я узнал?

– Нет, – ответил Малик, подавая Альтаиру метку Аль-Муалима. – Но придется удовлетвориться этим.

Альтаир кивнул. Он снова посмотрел на пустой левый рукав Малика и хотел было что-то сказать, но промолчал. Никакими словами нельзя было оправдать случившееся. Он слишком много задолжал Малику, чтобы надеяться на его прощение.

Альтаир молча повернулся и вышел из бюро. Его ожидала очередная цель, которую он наградит смертельным поцелуем своего клинка.

Вскоре Альтаир пробрался на склад, где готовилась отправка живого товара. Он огляделся по сторонам, и увиденное ему не понравилось.

Склад никем не охранялся. Не было даже обычных смотрителей.

Альтаир сделал пару шагов и остановился. Нет. Тут что-то не так. Почему он не продумал возможность ловушки? Все на этом складе вызывало подозрение. Ассасин уже собирался повернуться и уйти, как дверь вдруг захлопнулась и заскрипел засов.

Выругавшись, Альтаир выхватил меч.

Он осторожно двинулся вперед. Глаза не желали привыкать к сумраку. Здесь было сыро. Пахло факелами и… чем-то еще. Запахом стада. Но стада не животных, а людей.

Редкие факелы освещали темные, осклизлые стены. Откуда-то капала вода. Следующим звуком, услышанным Альтаиром, был негромкий стон.

Глаза ассасина медленно привыкали к полумраку склада. Альтаир шагнул вперед, различив на своем пути какие-то ящики, бочки и… клетку. Ассасин приблизился и едва не отпрянул от увиденного. В клетке сидел человек. Жалкий, дрожащий, он сидел, подтянув колени к груди, и смотрел на Альтаира грустными слезящимися глазами. Потом протянул к нему трясущуюся руку:

– Помоги мне.

Звук, раздавшийся сзади, заставил Альтаира обернуться. Он увидел второго человека. Тот свисал со стены, прикованный за руки и за ноги. Голова свешивалась на грудь, и копна грязных волос закрывала лицо, но губы двигались, словно висящий шептал молитву.

Альтаир направился было к нему и тут же заметил решетку, вделанную в каменный пол. Оттуда на него глядело испуганное лицо еще одного раба. Костлявые пальцы несчастного впились в прутья решетки, взывая к Альтаиру. Раб был там не один. В глубине виднелось еще несколько силуэтов, слышались шорохи и голоса. Пространство склада наполнилось множеством голосов, умолявших о помощи.

Альтаиру стало не по себе. Ему захотелось плотно заткнуть уши. Но неожиданно все эти стенания и мольбы перекрыл новый, более громкий голос:

– Тебе не стоило сюда приходить, ассасин.

«Наверняка это и есть Талал», – подумал Альтаир.

Он обернулся на голос и заметил балкон и несколько мелькнувших на нем теней. Лучники? Альтаир присел и нащупал свой меч.

Но если бы Талал хотел его смерти, Альтаир был бы уже мертв. Он угодил в западню, расставленную работорговцем, допустив дурацкую ошибку, свойственную ученику. Однако западня еще не захлопнулась.

– Ты не из тех, кто слушает других, – насмешливо продолжал Талал. – И потому частенько подставляешь свое братство под удар.

Альтаир подался вперед, пытаясь определить местонахождение Талала. Тот явно был где-то наверху. Но где именно?

– Неужели ты думал, что я ничего не знал о твоем приезде? – спросил бесплотный голос и усмехнулся. – Мне сообщили о тебе, едва ты появился в Иерусалиме. У меня повсюду есть глаза и уши.

Снизу донесся жалобный плач. Глаза Альтаира наконец-то привыкли к сумраку, и теперь ему были видны и другие решетки в полу, а за решетками – изможденные, заплаканные лица.

– Помоги нам… Спаси нас…