Моровое поветрие - Рита Хоффман

Может, еще вчера девица жива была, старшим помогала, а то и детишек растила, а теперь не человек она, так, хлам человеческий. И каждый из них обречен в хладного покойника обратиться, кто-то раньше, кто-то позже.

Ужасная мысль, пугающая. По спине Луки пот покатился, голова закружилась. Перед глазами сами собой страшные картины появлялись: то Владлен, смертью обезображенный, то он сам, в поле лежащий.

– Ты побледнел, – вдруг сказал Владлен. – Помочь?

– Жарко, – соврал Лука. – Солнце проклятое.

Они донесли тело до двора лекаря; Владлен перемахнул через забор и принялся в дверь колотить. Руки Луки подрагивали от отвращения, хотелось как можно скорее от покойницы избавиться.

– Будет, будет!

На крылечко мужичок выкатился, круглый как шар. Знатное пузо отъел, отрастил бороду до пупа. Сытым выглядел – видно, почетно здесь лекарем быть.

– Хочу, чтоб ты на покойницу поглядел, – заявил Владлен, не размениваясь на приветствия.

– Ч-чего?! – возмутился лекарь. – Вы сюда заразную принесли?! Сто лет бед на ваши головы! Ишь чего захотели! А ну-ка, вон пошли, а ну-ка…

Владлен схватил его за шиворот, наклонился к покрасневшему лицу и с чувством произнес:

– Мы посланники твоего царя, и, коль хочешь и дальше пузо отъедать, лучше бы тебе поуважительнее с нами разговаривать.

Лекарь стушевался, насупился, но рукой махнул, соглашаясь.

– В баню тащи ее, чего встал? Не в дом же!

Лука послушно вошел во двор и понес покойницу в баню. Место это и так нечистое, неудивительно, что мужик решил здесь ее осматривать.

– Клади, клади, – поторапливал его лекарь. – А теперь отойди, дай взгляну.

Владлен сложил руки на груди, наблюдая за тем, как мужик с покойницей возится. Лука же старался лишний раз на посиневшее лицо не смотреть, пытался с тошнотой совладать.

– Выглядишь так, будто вот-вот чувств лишишься, – тихо поддел его Владлен. – Нежный ты, оказывается.

– Можешь хоть раз в жизни помолчать?

– Нет, не могу, язык без костей, как известно.

– А у тебя – особенно.

– Прежде ты не жаловался.

Лука угрюмо толкнул друга плечом и насупился. Дурак дураком, все шуточки свои шутит, а ведь дело серьезное: коль не найдут причину хвори, так и весь Ярилов град сляжет, да не куда-нибудь, а сразу в могилу.

– А что я найти должен? – спросил лекарь. – Покойница как покойница, померла вроде не так давно.

– Есть на теле следы хвори какой? Может, укусы или еще что-то странное? – спросил Владлен.

– Ничего не вижу. Выглядит здоровой. Насколько может выглядеть здоровой покойница, конечно, – нервно хохотнул лекарь.

– А ты поищи получше, поищи. Авось за помощь царь тебе пожалует что-нибудь.

Лекарь прищурился, закатал рукава и нехотя вернулся к осмотру.

– И что же он ему пожалует? – шепотом спросил Лука.

– Не мешай мне заставлять мужика работать, – прошипел Владлен. – Или сам хочешь ее крутить?

Лука не хотел.

Время шло, лекарь кряхтел, Владлен нетерпеливо стучал носком сапога по полу. В бане становилось душно; Луке и без того дурно было, а тут и вовсе невыносимо стало.

– Выйду, – коротко сказал он.

На улице ему немного полегчало, но тошнота все никак не проходила. Лука сел на землю, прислонился спиной к срубу, прикрыл глаза. Попытался вспомнить шум реки, леса, запахи хвои и земли, звон колокольчиков в косах незнакомой волчицы. Пока вспоминал ее лицо, задремал, а проснулся оттого, что Владлен за нос его схватил.

– С ума сошел! – Лука ударил его по руке.

– Нечего спать на службе.

Хотел Лука как следует укусить его, но не стал, только рыкнул:

– Нашли чего?

– Лекарь говорит, на теле никаких следов нет.

– И что делать будем?

– Волхва искать пойдем, – решительно ответил Владлен. – Сказал лекарь, что дед живет за стенами, в лесу.

– И чем он нам помочь сможет?

Владлен взглянул на Луку, приблизился и прошептал:

– Слыхал я от Рыжа, что волхвы эти жертвы богам приносят и заклинать ветер умеют. А еще, что они и в прошлое смотреть могут, и в будущее.

– И что? Коль будущее узнать хочешь, сходи к дочери Доброгнева.

– Не притворяйся дураком. – Владлен цокнул языком. – Узнаем у волхва, как померла эта девица. А там, может, еще чем помочь дед сможет.

– Покойницу я не понесу, – отрезал Лука.

– Эй, лекарь! – крикнул Владлен. – Одолжи-ка нам повозку!

Худо ему было, да так, что он все утро провел с пустым ушатом в обнимку. Не знал, сколько выпил на празднике, да и как до опочивальни своей добрался тоже. Вроде говорил с кем-то, но вот лица собеседника так и не вспомнил. Надеялся лишь на то, что мужик неболтливый попался.

Дверь скрипнула, вошла Ведана. Огляделась, сморщила аккуратный носик и сказала:

– Ну и вонь, братец. Опочивальня твоя на хлев похожа.

– И тебе здравствовать, сестрица, – откликнулся Станислав.

Ведана распахнула ставни, впуская летний воздух, собрала разбросанную одежду, сложила ее аккуратно. Как увидела стоящий у постели ушат, передернулась от отвращения.

– Была причина так напиваться?

– Была.

– Все о свободе своей слезы льешь?

– Вовсе нет.

Ведана села на край постели, откинула за спину толстую косу, поправила голубые бусы. Помолчала, погладила ладонью одеяло, затем осторожно спросила:

– Не пожалел, что связался с Малушей?

Станислав волком на нее посмотрел, насупился. Неужто сестра пришла, чтобы об этом с ним говорить?

– Кем я буду, если откажусь жениться на ней? – тихо спросил он.

– Гадом. Ее батюшка и матушка проклянут тебя, плевать тебе под ноги станут. – Ведана смотрела строго, не было в ее взгляде жалости к брату. Однако она все же нехотя добавила: – Но отец твой царем был как-никак, да и жить ты продолжаешь во дворце, а значит, благосклонен к тебе Елисей. Не посмеют другие роптать.

– Так ты поддержишь меня?

– Я этого не обещала.

Всегда Ведана загадками говорила, отводила очи, задумчиво хмурилась, и понятнее ее речи никогда не становились.

– Зачем лег с ней?

– Бес попутал, – буркнул Станислав. – Выпил настойки какой-то, помутился разум, вот я и…

– Хоть не на сеновале завалил?

– Дома у нее.

– Пригласила она тебя сама?

– Сама.

– Тогда бремя вины вы должны между собой поделить, – рассудила Ведана. – И ты дурак, и она дура, но, может, женишься все же? Кажется, вы подходите друг другу.

Станислав не сдержался, ударил сестру подушкой. Ведана усмехнулась, но глаза ее оставались холодными.

– Думал я, что любовь это, – признался он, перевернувшись на спину, – мне казалось, лучшей девушки не встретить.

– А теперь-то что? Неужто так все плохо было?

– Да не помню я, как все было! – выпалил Станислав. – Ничего не помню, память как отшибло. Проклятая настойка… Но как утром проснулся, так сразу понял, что чувства как корова языком слизала.

– Не думала я, что брат мой таким гадом окажется. – Ведана покачала головой. – И если кто-то об этом узнает, то Малушу стороной обходить станут, ни один достойный мужчина на ней не женится.

– Поэтому я должен жениться? Чтобы она одна не осталась?

– Это было бы правильно, – кивнула Ведана. – Но ты мой брат, не обрадуюсь я, если ты несчастлив будешь. Попробуй поговорить с Малушей, разойтись по-доброму. Вдруг она поймет?

– Лицо у тебя такое, будто ты сама не веришь в то, что говоришь, – заметил Станислав.

– Не верю, – согласилась Ведана. – Девицы влюбленные на страшные вещи способны. Кто знает, может, она нарочно тебя в дом заманила?

Станислав задумался. По всему так и выходило: он уединиться не предлагал, в гости не напрашивался, Малуша сама его позвала, да еще вечер выбрала, когда никого из старших не было. Да и настойка! Он не хотел пить, а она все наливала и наливала…

– И что тогда? Что, если нарочно? – спросил он.

– Не докажешь ты ничего, Станислав, – с тоской ответила Ведана. – А если понесла она?

Нутро свело, похолодели ладони. Станислав сел резко, на сестру уставился.

– Неужто думаешь…

– А то ты не знаешь, откуда дети берутся, – нетерпеливо перебила его Ведана. –