Сергей Зайцев - Возвращение к истоку

Про себя я усмехаюсь уже не так беспечно.

В сводного племянника Зайды Димбай я превратился не только по документам, внешность у меня соответствовала — как у полукровки-бикаэльца. И Зайда теперь моя официальная тетка. Чужую шкуру я ношу чуть больше года, уподобившись кассионийцам с их пристрастием к моде по биоперестройке внешности. Теперь я выше ростом, у меня смуглая кожа и крепкие мышцы — крепче прежнего. Доказать теперь, что я — Сомаха Олиман, весьма непросто, в организме перестроено все, что подвергается идентификации в первую очередь. Голосовые связки, сетчатка глаз, рисунок папиллярных линий, лицевые кости черепа, состав крови, даже генетический анализ подтвердит, что я — другой человек. Наносинтезаторы, запущенные в кровь и ткани, изменили генетическую формулу. И не только — все изменилось. Перспектива, мироощущение, отношение окружающих. Рослый человек всегда безотчетно выделяется взглядом в толпе, даже если взгляд на него брошен вскользь, мимоходом. Поначалу мне такой повышенный интерес даже нравился, потом привык, перестал обращать внимание. Вряд ли я теперь буду стареть так же быстро, как обычный человек. И, возможно, проживу не меньше, чем среднестатистическая бикаэлка, а живут они без всяких ухищрений медицины до трехсот лет. Очень дорогая операция, основанная на бионанотехнологиях. Оплатил ее Кассид. Да и сделано такое комплексное изменение тоже исключительно по знакомству, через Кассида, в какой-то закрытой конторе на его горячо любимой Кассионии.

Прибыль, которую я приносил компаньонам «Забулдыги» благодаря своим специфическим способностям, окупила эту операцию месяца за три. Я ведь мог оживить любой, даже насмерть убитый эксплуатацией технический хлам, заставить его работать вопреки всем законам. А то, что работает, всегда можно продать. Так что Кассид знал, во что вкладывался, переписывая мою личную историю после событий на Двойном Донце, где я набедокурил, разыграв собственную смерть ради победы друзей. Теперь я — Крон Димбай. От прежнего имени осталась только кличка — Вождь. Рискованно? Ничуть. Для чужих ушей есть соответствующая легенда, давно уже запущенная в сеть. По легенде именно компаньоны меня так и окрестили, когда я влился в постоянный состав на замену выбывшему члену экипажа. Обязанности у меня те же, что и у него, да и взяли меня из-за аналогичных способностей к технике, а усопшего Сомаху экипаж любил так нежно и трепетно, что с такой кличкой им легче привыкнуть к утрате. Чем не объяснение? Не хуже и не лучше прочих. Так что в амплуа Крона Димбая я теперь тень их прежнего любимчика. Забавно, из-за этой чехарды со сменой имени и внешности я иной раз тенью себя прежнего и ощущаю. И надо признать, чувство не всегда приятное. Но так спокойнее.

Естественно, что из прежних знакомых меня никто не узнавал.

И Петр Свистун — не исключение.

Кстати говоря, Петр кое о ком мне напомнил, когда я его увидел на борту «Забулдыги». О Шайе Цедзе, пилоте ИБээРа с Двойного Донца, одной из тех людей, ради кого я там выкладывался, идя на такие жертвы. Когда мы покидали Двойное Донце, у Петра с той девушкой сложились, как я понял, очень близкие отношения. А я чуток не успел с проявлениями симпатий. И я ему немного завидовал: девушка мне нравилась. Странно было его увидеть здесь без Шайи. Хотя, мало ли в жизни чего бывает. Может, разошлись пути-дорожки из-за службы. Временно. Или навсегда. Из-за психологической несовместимости характеров, к примеру. Я не мог спросить его об этом прямо, не выдав себя. С какой стати какому-то бикаэльцу интересоваться судьбой его боевой подруги? Поэтому попросил поинтересоваться этим вопросом Зайду, еще во время полета к Пустоши. Она видела на Двойном Донце и Петра, и Шайю, знала с моих слов об их отношениях, так что имела косвенное право задавать подобные вопросы. Со ссылкой на извечное женское любопытство. Но Петр отмолчался. Это вполне вписывалось в его характер, он и на Двойном Донце не отличался разговорчивостью.

На Пустошь мы доставили его с Сокты, он воспользовался нашим рейсом как оказией, Зайда даже денег с него взяла меньше, чем с любого другого пассажира. По моему настоянию, естественно. Совсем не взять платы нельзя — с чего такая подозрительная благотворительность, для экипажа «Забулдыги» Петр — чужой человек. Не скажу, что встреча с Петром меня совсем никак не затронула. Петр — тоже часть прошлого, яркая часть, он один из тех, кто знал меня до гибели.

— Петра так и не смог разговорить? — вдруг полюбопытствовала Зайда, словно прочитав мои мысли.

— Нет. Ты и сама прекрасно знаешь.

— Главное — не зацикливайся. Нужно — поищем, связи у Кассида большие. Проблема не в этом, сам прекрасно знаешь.

Я довольно равнодушно пожимаю плечами, надеясь, что не переигрываю:

— Знаю. Незачем искать. Нет смысла.

— Хорошо, что ты так настроен.

Еще бы. Тогда карты судьбы выпали Петру, у меня просто не было времени познакомиться с девушкой поближе, события развивались с ураганной скоростью. А теперь, даже если я столкнусь с Шайей лицом к лицу, ни черта не выйдет. С такой-то рожей, как сейчас, восстановить знакомство не получится. Я не могу открыться, кто я на самом деле, иначе ни к чему было вообще идти на такие ухищрения с маскировкой. Разве что познакомиться заново. Но стоит ли овчинка выделки? Привлекательных девчонок на любой планете — пруд пруди, к чему ворошить прошлое и усложнять себе жизнь? Всегда можно в чем-то проколоться. И обязательно придется лгать, выкручиваться, а я предпочитаю отношения простые, без скелетов в шкафах…

А, зараза. Я все равно теперь думаю о ней. В местной сети никаких упоминаний о Шайе не оказалось, я проверял. Но Петр здесь… И раз он здесь, он мог прибыть к ней. Имелся шанс, что она находится на той самой военной базе, сведения о служивших на ней людях являлись закрытыми. Если это так, то поворот очень неожиданный — Шайя Цедзе на Пустоши, на моей планете. Интересное совпадение, если, конечно, это правда.

Да ну к черту, лучше выбросить из головы. Еще два-три часа, разгрузимся и уберемся обратно на внешник. И еще одна страничка личной истории закроется.

А вот и визитеры, добрались-таки.

Низко урча и разгоняя легкую пыль воздушными струями, трассер свернул с шоссе, выруливая на стоянку, и замер в двух метрах от нас с Зайдой, боком. И только сейчас, разглядев, кто сидит на передних сиденьях, я понял, кто именно пожаловал. И немного напрягся.

«Что за… Почему приперлись именно они, а не родители?»

«Спрошу, раз хочешь, — так же по лоцману ответила Зайда. — По мне, так никакой разницы. Да и ты говорил, что тебе все равно. Если не нравится — можешь уйти».