Хроники Тириса. Книга 1 - Василий Михайлович Маханенко

Но так воспринимали меня не все. Едва я вошёл, как Арис Соларион отвлёкся от моего отца и повернулся в мою сторону. Металлический блеск в зрачках дрогнул в свете ламп и на лице высшего аристократа империи Тирис появилась улыбка.

— А вот и наш герой, — сказал он. — Герард, ты воспитал достойного сына.

Зал замер.

Мать опустила голову. Братья переглянулись. Впервые в жизни я увидел в их взглядах не презрение, а растерянность. А отец… На мгновение его лицо стало каменным, потом он заставил себя улыбнуться.

— Каэль действовал так, как и должен был действовать любой Ардан, — произнёс отец и, как мне кажется, эти слова дались ему нелегко. Только что меня официально признали одним из Арданов. Меня увидели.

Арис какое-то время смотрел на меня, будто проверяя, выдержу ли я взгляд. Давалось это с трудом, но я держался. Давление, которое на меня обрушилось, в чём-то походило на то, которое создавала девушка в чёрном костюме. Раз есть давление, значит нужно его выдержать. Во что бы то ни стало!

— Подойди, — послышался довольный голос Ариса Солариона.

Я сделал шаг. Потом второй. С каждым новым давление росло, словно на нашей планете начала увеличиваться гравитация. Но что такое гравитация для пилота, привыкшего к перегрузкам? Передо мной стоит человек, который может воплотить мою мечту. Ни одна гравитация не посмеет встать между мной и боевой академией фронтира!

Арис наблюдал спокойно, не отводя взгляда. Когда я подошёл ближе, он чуть наклонил голову, будто рассматривал не человека, а забавную зверушку. И, стоило мне остановиться, давление ушло, словно его никогда и не было.

— Твои действия выглядели весьма необычными, — заявил он.

Я промолчал. Нельзя отвечать, пока тебя не спросят напрямую. Таковы правила.

Соларион выдержал короткую паузу, уголки губ едва заметно дрогнули.

— Герард, — произнёс он, обращаясь к моему отцу, — ты в курсе, что твой сын готов был пойти против самой империи?

Отец заметно напрягся.

— Я… — начал было Герард Ардан, но Соларион поднял ладонь.

Жест был мягкий, почти вежливый, но от него по залу прокатилась волна. Все разговоры стихли.

— Не отвечай, — сказал Арис спокойно. — Я не укоряю. Иногда империю нужно испытывать. Иначе она забывает, зачем существует.

Он повернулся ко мне. Металлический блеск в зрачках дрогнул.

— Ты, Каэль Ардан, испытал её на прочность. Ты понимал, что приказ империи нельзя игнорировать?

— Понимал, — подтвердил я.

— И всё же остался у корабля ксорхианцев? — всё так же мягко уточнил Арис.

— Да, — ответил я.

— Почему? — спросил Соларион.

Простой вопрос. Я чувствовал, как все в зале ждут моего ответа. Отец, братья, даже девушка в чёрном костюме.

— Если бы я ушёл, — сказал я, — всё, что я сделал за последние пять лет, всё, что я пережил за это время, всё это потеряло бы смысл.

Впервые в жизни я говорил то, что действительно думал, и впервые в жизни никто меня не перебивал. Арис Соларион молчал несколько секунд, потом медленно кивнул.

— Смысл, — повторил он. — Забавно. Люди фронтира почему-то любят это слово.

Он сделал шаг вперёд, нависнув надо мной.

— Ты искал не смысл, Каэль, — произнёс он. — Ты искал границу. Хотел понять, где кончается страх.

Он говорил без осуждения, как человек, который уже видел подобное сотни раз.

— Империя не щадит тех, кто её ослушался, — продолжил он. — Но ты — исключение.

Он чуть повернул голову, и в сторону отца скользнуло что-то вроде улыбки.

— Полагаю, Герард, тебе действительно стоит быть гордым. Такие сыновья встречаются редко.

Арис выпрямился и сложил руки за спиной.

— Мы оценили твою находку, Каэль, — произнёс он наконец. — То, что ты нашёл, называется Сердцем корабля ксорхианцев. Настолько редкая вещь, что за последние две сотни лет это всего пятая подобная находка. Это я сообщаю тебя для того, чтобы ты понял ценность. Однако должен сразу тебя огорчить — по законам империи Тирис у меня нет права заплатить тебе за артефакт ксорхианцев. Подобные находки сразу становятся собственностью империи, независимо от того, кто их нашёл. Однако у меня есть возможность выполнить твоё желание. Любое, но оно не должно касаться денег. Скажи мне, Каэль Ардан, чего ты желаешь больше всего на свете?

Когда Арис Соларион заявил, что по законам Империи он не может выплатить мне деньги, я поначалу решил, что это просто какая-то формальность. Обычная бюрократическая уловка. Здесь, на фронтире, все прекрасно знали о том, как Империя умеет обходить собственные запреты, если того требует выгода. Один «форс-мажор» с добывающей станцией чего стоит!

Так что у меня была чёткая уверенность, что разговор пойдёт о выкупе. Будут деньги, подписи, формальности, всё то, что сделает меня счастливым человеком, сумевшим реализовать свою мечту. Я даже знал, куда сразу потрачу деньги — полный ремонт «Северного Ветра», новый скафандр и, наконец, полёт в систему, где находится боевая академия фронтира. Туда, где начнётся моя новая жизнь. Всё просто. Всё логично.

Вот только слова Ариса Солариона спустили меня даже не на землю — куда-то в недра, ниже самой глубокой шахты. Предложение Ариса Солариона вогнало меня в настоящий ступор, разом обрушив все выдуманные радужные замки. Я слишком долго жил в семье, где любая просьба превращалась в долг. В ответную услугу. В очередной шаг обратно на так любимую отцом землю.

Арис Соларион даровал мне право «попросить». Стать зависимым не только от семьи, но ещё и от него. Причём сделал всё так спокойно, что у меня и шансов отказаться не было. Кто в здравом уме откажется от такого? Мало того, что это глупо, так ещё и опасно — представитель высшего рода империи задал вопрос и ждёт от него что-то больше, чем «мне ничего не надо, у меня всё есть». Потому что тому, у кого всё есть, уже ничего не надо. Даже жизни.

Может, действительно наплевать на всё и попроситься в боевую академию фронтира? Человек такого уровня наверняка сможет меня туда устроить. Подумаешь, стану должником Ариса Солариона. У меня брать нечего, платить мне нечем. С какой стороны не посмотри, идея великолепная. Чуток переступить через себя, сказать, что мне надо и всё — я получу то, о чём так мечтал. Сбегу с этой проклятой всеми предтечами планеты и заживу так, как сам того хочу.

Стоило об этом подумать, как в груди всё будто застыло. Перед глазами всплыл космопорт. Пыль, ржавчина, шум. Люди, стоящие в очередях за топливом. Дроны, простаивающие без дел. Тот мальчишка с дроном-игрушкой, которая никак