Темный феникс. Возрожденный. Том 4 - Фёдор Бойков

Но выполнение даже такой простой задачи уже пошло не по плану — нас никто не встретил в точке высадки, как и никто не ввёл в курс дела относительно обстановки. Я оглядел нашу группу, состоящую из меня, Лутковского, Одинцова и ещё восьми человек, которых я знал только по позывным. Слабаков среди нас не было, так что за час должны добраться до цели.

— Проверь землю, Зубр, — отдал приказ Одинцов, он же Вихрь, магу земли. — В воздухе чисто.

— Чисто, ни единого шевеления, — ответил Зубр, приложив ладонь к земле и постояв так пару минут.

— Феникс, что видишь? — спросил у меня Одинцов, который откуда-то узнал, что я владею умением, похожим на тёмный взор Эдварда Рейнеке. Я не стал переубеждать его — слабый магический взор после теневых крыльев казался уже не таким важным откровением.

— Ничего не вижу, — сказал я. — То есть совсем ничего — никто не прячется под маскировкой или вроде того.

— Тогда выдвигаемся, — приказал Одинцов, окружив нас воздушным потоком, который подталкивал в спину и облегчал путь.

Мы выдвинулись к крепости, проверяя местность всеми доступными способами. Я следил за обстановкой взором тьмы, Одинцов прослушивал окружение воздухом, а Зубр проверял землю на наличие возможных врагов.

— Вихрь, скажи, а почему послали вас с Водяным? — спросил я у Одинцова, когда мы прошли пару километров. — Вы грандмаги и занимаете высокие должности. Задача кажется слишком лёгкой для вас. Вытаскивать застрявших разведчиков — это не то, чем должны заниматься главы двух ведомств.

— Разведчики выполняли моё задание, — хмуро ответил Одинцов. — Зона считается демилитаризованной, и на ней не должно быть солдат. Ни наших, ни австрийских.

— Но в итоге там есть и те, и другие, — хмыкнул я.

— Точно, — кивнул он. — Всем позарез надо было прикрыть свои ошибки. Вот и схлестнулись.

— И что за ошибки? — я понимал, что задаю слишком много вопросов, но в округе было чисто, а идти молча не хотелось. Я никак не мог взять в толк, какое императору дело до каких-то разведчиков.

— Такие, что сам император взял эту операцию под контроль, — подтвердил мою мысль Одинцов и переглянулся с Лутковским. — Если бы не это, нас бы ждали так же, как Рейнеке неделю назад.

— То есть эти разведчики там уже неделю? — уточнил я, задумавшись. — И всё это время действует купол тьмы?

— Его не было в самом начале, когда они укрылись в крепости, но австрийцы что-то активировали, — не очень довольным тоном сказал Лутковский. — Знать бы ещё что именно…

Я не стал больше ничего спрашивать, хотя меня волновал ещё один вопрос. Как австрийцы могли активировать что-то внутри крепости, если в этот момент там находились наши люди? Выходит, что именно они установили купол тьмы, а не австрийцы. Только вот мне никто об этом не расскажет, как и о том, что именно искали наши разведчики на демилитаризованной территории.

Через час мы без приключений добрались до нужного места и замерли на склоне. Перед нами в ложбине лежала крепость Шлосс-Айзенкрон. Вернее, то, что от неё осталось. Вся ложбина была накрыта куполом тьмы, через которую даже мой взор не мог пробиться.

— Занять позиции, — тихо сказал Одинцов, и отряд бесшумно рассыпался в стороны.

Снайпер с позывным Стриж залёг между скал, доставая длинную винтовку. Сапёр Буран активировал сложный артефакт по поиску магических ловушек, а остальные бойцы прикрытия выстроились вокруг целителя — Лебедя — который оказался аж архимагом.

— Вижу ауры двадцати магов, — сказал я, просканировав местность вокруг крепости.

— И бойцов три десятка, — добавил Одинцов. Он стоял, прикрыв глаза и слушая воздушные потоки. — Что-то слишком уж они расслаблены, даже не ждут гостей.

Я сузил глаза и всмотрелся в чёрный кокон, окруживший крепость. Что-то с ним было не так. И тут до меня дошло — австрийцы не создавали этот барьер, он был скорее побочным эффектом. Кто-то действительно активировал артефакт, способный призвать первозданную тьму, сочившуюся из него.

Мы медленно продвигались вперёд, оставив позади снайпера и одного из бойцов поддержки. Несколько раз нам пришлось менять направление, чтобы не напороться на посты австрийцев. Одинцов отслеживал их разговоры и дыхание, а я указывал на перемещение магов.

Когда до тёмного кокона оставалось около двухсот метров, вокруг нас начал сгущаться туман. Лутковский не стеснялся использовать магию, скрыв не только наши шаги, но и тепловое излучение, чтобы нас не засекли тепловизоры. Скрытые этим туманом мы добрались до кокона и замерли.

— Феникс, попробуй что-то сделать с барьером, — тихо скомандовал Одинцов. — Остальные прикрывают.

Я шагнул к кокону тьмы. Чёрная стена колыхнулась, почуяв приближение чужой силы. От неё веяло пустотой и холодом, будто она была одновременно на изнанке и здесь, в реальном мире. Я протянул руку и погрузил пальцы в эту дикую стихию.

Ладонь обожгло ледяной болью, а потом моя собственная тьма соткалась из ауры в плотный барьер и встала щитом между мной и стеной чужеродной тьмы. Поглотить её я даже не пытался — у меня не хватило бы сил переработать всю эту энергию, но отщипнуть кусочек я всё же смог.

В стене чёрной пелены появилась узкая щель, похожая на нестабильный тоннель, уходящий вглубь.

— Двадцать секунд, — сквозь зубы процедил я, чувствуя, как кокон сопротивляется. — Быстро!

Чтобы пробиться дальше мне пришлось выпустить свою тьму и окружить нас барьером. Моя аура расползлась вокруг нас, образовав сферу диаметром метров десять.

Одинцов первым рванул вперёд, следом за ним прорвались бойцы и Лутковский. Я шагнул в этот тоннель последним, отпуская контроль в тот же миг, как оказался на той стороне. Щель в куполе захлопнулась с тихим звуком рвущейся ткани реальности.

Похоже, я оказался прав. Эта тьма существовала на всех уровнях изнанки и реальности, и это мне совсем не нравилось. Обычно такое происходило после мощнейшего выброса энергии тьмы. Например, после гибели сразу нескольких тёмных магов.

— Придерживайтесь границ кокона Феникса, — приказал своим людям Одинцов, сканируя воздушными щупами пространство. — Двигаемся в том же порядке.

Мы шли через лабиринт полуразрушенных коридоров крепости, каменные стены которой были испещрены странными прожилками. Будто кто-то пожевал камень и выплюнул обратно. И эти следы тоже были мне знакомы, но я старался не думать о худшем. Нужно вытащить разведчиков, а уже потом думать, что делать с этим новым открытием.

Вскоре мы вышли в круглый зал, в