Андрей Посняков - Кокон

— Дак, может, еще образуется все?

— Может. Тогда тем более — нечего зря время терять!

Субъект вдруг оглянулся: мимо как раз проезжала машина — шикарный, сверкающий лаком «лексус».

За рулем сидела девчонка лет двадцати, а то и того меньше — классическая такая блондинка. Ага, вот остановилась у тротуара, вышла… Пошла, гордая, ни на кого не глядя, — этакая хозяйка жизни, в фирменных дорогущих очках, синей, со стразами, кофточке и белых коротких шортиках.

Шла, провожаемая ненавидящими взглядами, словно не замечая их. А может быть, и не замечала — привыкла.

Собравшаяся у пивной гопота переглянулась.

— А что, парни, натянем девку? — нехорошо ухмыльнувшись, предложил мутного вида субъект. — Ишь как вышагивает.

— Холе-о-оная сучка!

— Ага… и на тачке какой ездит… Папик, видать, хорошо ворует, а мы тут нищенствуем!

— Такие всегда при всем!

Поднявшись к висевшему на углу банкомату, девчонка безуспешно попыталась снять с карточки деньги, потом пожала плечами и пошла обратно к машине.

Цок — каблучками — цок…

Опа!

Неожиданно подбежав, субъект в кепочке схватил ее за руку и, глумливо усмехаясь, спросил:

— Девушка, девушка, а как вас зовут?

— Пусти! — Блондиночка даже очков не сняла, все еще не понимала, дуреха, что времена-то изменились, и далеко не в лучшую для нее сторону. — Пусти, кому сказала, козел!

Ну ду-у-ура!

— Ты кого козлом назвала, бикса? — Сплюнув, приблатненный поправил кепку и без лишних слов отвесил девахе смачную оплеуху.

Блондиночка дернулась, все еще не осознавая, что сейчас может произойти.

Крутые очки ее свалились на асфальт, кто-то из гопников наступил на них с явным удовольствием, раздавил с хрустом. Другой схватил девчонку за кофточку, дернул — полетели в пыль пуговицы со стразами, обнажилась грудь…

Макс только головой покачал: ну вот — она еще и без бюстгальтера… все как назло.

А кто-то уже полез в шортики…

Девчонка завизжала, дернулась:

— Да мой папа вас всех! Да моя мама… мой дядя… А-а-а-а-а!!!

А с нее уже содрали шортики, цинично пристраивая на капоте, и Максиму вдруг стало жалко этой желторотой дурочки, никогда не видевшей настоящей жизни… разве вот только — сейчас…

— А-а-а-а!!!

— Менты!!! — свистнув, словно соловей-разбойник, дико закричал Тихомиров. — Атас, братаны!!!

Это еще действовало, еще не совсем притупились рефлексы…

Бросив деваху, гопота бросилась кто куда, мутный субъект даже потерял свою кепочку…

Стоило только крикнуть!

Оглянувшись, Макс подошел к машине и помог девчонке подняться.

— Что?! — Она все никак не могла прийти в себя, хлопала глазками. — Вы кто такой?

— Уезжай! — быстро бросил молодой человек. — Вали отсюда. Ключи-то не потеряла?

— Не-ет… в машине…

Почти силой затолкнув блондинку в машину, Тихомиров быстро зашагал прочь — маргинальные элементы вполне могли сейчас опомниться, если уже не опомнились…

— Братва! А ментов-то нету!

Уезжай же ты скорей, уезжай! Ну, заводись же… Ну наконец-то!

Фыркнув двигателем, «лексус» с визгом тронулся с места и исчез за поворотом.

— Лови ее, сук-у-у-у!!!

Ага, лови… Тихомиров злорадно усмехнулся: кто не успел, тот опоздал!

Однако, как оказалось, это все были еще цветочки, по сравнению с тем, что началось ближе к вечеру, когда Максим возвращался от сестры домой. Как раз по пути, неподалеку, располагалось несколько коттеджей частной застройки — красивые двух-трехэтажные особнячки за высокими заборами с воротами чугунного литья.

Там уже собралась толпа — как минимум сотня человек, а то и больше, — кто-то кричал, кто-то ругался, кто-то просто возмущенно потрясал кулаками:

— Хватит, нажировались за наш счет, суки!

— Пришло время делиться!

— Да уж, поделятся они, как же!

— А мы и спрашивать не будем!

— Отдавайте награбленное добро, сволочи!

Громыхнул в ворота первый булыжник, за ним полетел второй, третий, десятый… Звякнув, разлетелся хрустальными брызгами дорогой эксклюзивный фонарь, а вот достали и до окон…

Тихомиров лишь хмыкнул: хру-у-устальный звон! Бомм-бомм!

И надо же было дорожку булыжником вымостить, эстеты, блин… Теперь — вот вам! А как вы думали? Булыжник — орудие пролетариата!

Кто там жил, в этих уютных коттеджиках с собственной котельной и гаражами? А черт его… Тихомиров особенно не интересовался. Вон тот, крайний, кажется, принадлежал кому-то из городских шишек, посередине — какому-то крутому бизнесмену, а этот, с красной крышей… ммм… прокурору, кажется, или председателю КУМИ.

Стекла летели у всех!

Максим остановился посмотреть, нездорового любопытства ради… Кстати, не он один такой был — рядом, у скверика, столпились какие-то пенсионеры, женщины, подростки на велосипедах и без оных.

По большей части зрители погромщиков одобряли, нехорошо выражаясь в основном по адресу владельцев коттеджей:

— Наконец-то хоть кто-то до этих сволочей добрался!

— Правду говорят — с трудов праведных не наживешь палат каменных!

— Да что там — палат? Квартирки паршивенькой не наживешь!

— Ой, ой, смотрите — охранник! Вот дурак-то!

Действительно, дурак. Тихомиров прищурился, увидев, как из распахнувшихся ворот выскочил здоровенный бугай в черно-зеленой униформе с дубинкой. Что-то грозно закричав, размахнулся, ударил первого попавшегося… Дура-а-к…

Кто-то швырнул камень, охранник схватился за голову и повалился наземь. Выскочившую со двора собаку, здоровенного кавказца, тоже забили камнями — и очень быстро.

— Что же это делается-то, братцы? — с возмущением воскликнули у самых ворот. — Совсем ошалели, сволочи, собаками народ травят!

— Бей их, братцы! Круши! Жги!!!

Собственно, этого и следовало ожидать — распалившаяся толпа хлынула во двор, сметая на своем пути все — будку охранника, джип, беседку… Ворота соседних домов штурмовали по всем правилам, используя в качестве тарана подвернувшиеся под руку скамейки и бревна.

Кое-где осажденные пытались сопротивляться, послышались выстрелы, еще больше разозлившие всех.

— Ишь, стреляют еще… — нехорошо усмехнулся стоящий рядом с Максим седенький, самого интеллигентного вида старичок в небольших модных очках. — Теперь уж откуршевелились, гады… За все рано или поздно придется платить! Ой, молодцы!

Последнее восклицание явно относилось к штурмующим — те наконец справились с воротами соседнего дома, ворвались… Послышался звон выбиваемых стекол и крики. Видно было, как кого-то выбросили из окна, а со двора крайней усадьбы потянулся к небу черный столб дыма.