Сборник - Чистое небо
– Ну ладно, я понял, респект «Долгу». Выйди на частоту 30-250.
– Не могу. У меня связь только с нашим оперативным штабом. Могу связаться с вашими через них.
– Действуй. Координаты района знаешь?
– Конечно!
– Передавай. Пусть вертушки присылают и спецназ. Не меньше роты. Скажи, что здесь «Кобальт-22», вернее, то, что от него осталось.
– Понял.
Водолаз выдохнул и прикрыл глаза.
– Слышь, Водолаз, а что за «Кобальт-22»?
– Да группа моя, теперь наша. Такой у нас позывной.
– Ладно, будем знать.
«Уазик» съехал с проселка и сейчас мчался по полю вдоль целого ряда переливающихся в воздухе «каруселей». Белоусов вышел на связь и передавал в штаб «Долга» наши координаты. Вдруг он, не отрываясь от гарнитуры, сделал быстрый жест рукой, и через секунду стволы двух его бойцов хищно потянулись влево.
«Тах-татах-татах!» Два автомата, «АКС» и «М-14», выплюнули короткие очереди, положившие конец существованию стаи слепых псов, особей примерно в семь. Выучка у долговцев была на высочайшем уровне.
Ряд аномалий закончился, и машина вновь устремилась к шоссе. Опять быстрый жест, и мы остановились.
– В чем дело?
– Цель на одиннадцать часов!
Мы синхронно навели бинокли. Примерно в двух километрах на склоне холма виднелись две крошечные фигурки.
– Кажется, они. Давай ближе, отсюда не достанем.
«Уазик» вновь взревел явно форсированным движком и понесся вперед, сминая зеленую стену травы трубой-бампером. Фигурки скрылись за гребнем, причем довольно шустро, значит, нас заметили. Но естественных укрытий здесь практически нет, а следовательно, и шансы у беглецов нулевые. Гребень приближается издевательски медленно, но наконец «уазик» переваливает через него, опасно накренившись вправо.
Замысел Мойши с Храпом стал ясен – впереди замерли две огромные бронированные машины на гусеничном шасси. Сгоревшие, но все равно могущие стать отличным укрытием и огневой позицией. Догнать не успеем, да и чревато это – за спиной одной из фигурок видна труба гранатомета. Белоусов, видимо, пришел к таким же выводам:
– Свиридов, там, у камня, – ровная площадка, давай туда! Радченко – к пулемету! Останавливаемся и работаем из всех стволов. Господа офицеры, присоединяйтесь!
Двое бежали к спасительным бронированным мастодонтам. Странно, где-то я уже такие машины видел! Правая фигурка, несмотря на огромный рюкзак и гранатомет за спиной, бежит очень резво. При этом еще успевает тянуть за собой вторую, более мешковатую и припадающую на левую ногу. Это, наверное, и есть Храп. Да, он не только умелый убийца, но еще и верный товарищ, раз не бросает хозяина в беде. Значит, в аварии пострадал Мойша. Невольно проникаюсь к Храпу уважением – как ни крути, а он – настоящий солдат!
Центральный угольник прицела ловит мечущуюся фигуру Храпа. Делаю первый выстрел. Кажется, ушло вправо – трассеров нет и корректировать трудно. Тут же подключаются автоматы остальных. Короткими очередями трещит «АКС» Белоусова, гулко бьют одиночными «М-14» и «Г-3».
«Ду-ду-ду», «ду-ду», «ду-ду-ду». Фигурки пригибаются, замирают, а затем начинают улепетывать с утроенной скоростью. Вокруг них прыгают фонтанчики выбитой пулями земли. Вот высокая поджарая фигура Храпа дернулась – Водолаз постарался. Мойша пытается его тащить, но тот отталкивает хозяина к машинам, а сам сбрасывает рюкзак и пытается снять с плеча оружие. Отсюда не видно, но, кажется, что-то длинноствольное. Хочет прикрыть отход. Пять баллов, Храп. Но это благородное устремление губит на корню Радченко – стайка трассеров четко накрывает Храпа, когда он уже вскидывал оружие. Ствол летит в сторону, а самого Храпа по замысловатой траектории швыряет на землю.
Мойша снова у меня на прицеле. Выстрел. Черт возьми, прицел явно не выверялся – пули уходят вправо. Целюсь не угольником, а правым штрихом-пятеркой. Зацепил! Фигурку в зеленоватом комбезе развернуло и бросило на землю, но через секунду он поднялся, пропустив над головой целый рой трассеров. Успевает сделать еще несколько шагов, и очередной трассер настигает его в нескольких метрах от укрытия. Даже с такого расстояния видно, что ему оторвало голову.
– Кажись, все, – произнес Белоусов. – Поехали, Свиридов.
Храп до белизны в костяшках стиснул рукоятку потертого пулемета «РПД». В устремленных в небо глазах застыла настоящая ярость берсерка. Несмотря на оторванную ногу, он, казалось, был готов биться и после смерти. Славик Мойша действительно лишился головы, благодаря которой он в свое время занял высокое положение в Зоне. Теперь она закатилась под днище незнакомой машины и поблескивает металлическими деталями опытного шлема конструкции покойного Шплинта.
Долговцы моментально распределили между собой сектора наблюдения и впились в них взглядом, выставив вперед автоматные стволы. Видно, что на учениях отрабатывали все это до седьмого пота. Ну что ж, тяжело в учении – проще в лечении...
– Ну как, то, что искали, оно здесь? – спросил Белоусов.
– Да, вон он, рюкзачок наш. – Водолаз кивнул на обезглавленное тело. – Правда, боец твой половину его снес!
– Что делать? А иначе забрались бы под машину, и мы бы их оттуда до следующего Выброса выковыривали. Если бы они нас раньше не положили.
– Ну да, ну да...
Мы окинули взглядом сгоревшие бронеходы. Знакомая до ужаса конструкция! И знакомые отметины – на задних бронелистах четко видны следы от попадания кумулятивных боеприпасов. Корпуса ржавые, но это из-за того, что машины горели. Сами они тут стоят относительно недавно. К тому же техника не совсем мирная – на башнях видны выносные турели с шестиствольными пушками. Мощные гусеницы, башни-коробки... Черт! Это же...
– «Абрамсы»? Откуда они здесь?!
– Неделю назад один из наших секретов докладывал о движении гусеничной техники в соседнем секторе, – сказал Белоусов. – Но мы не стали выяснять – подумали, что это ваши.
Незнакомый звонкий голос ворвался в наш разговор:
– Не совсем верно, господа! Это не «Абрамс», это машина радиационной и аномально-активной разведки «Беатрисс» на его базе!
Черт! Вместе с этим голосом ко мне пришло ощущение направленного в спину ствола, причем, скорее всего, не одного. Свиридов попытался, вскинув автомат, взять инициативу в свои руки. Неудачно. Полухлопок-полущелчок – и половина его головы улетела на броню «Беатриссы», несмотря на наличие шлема. Вернее, вместе со шлемом.
– Еще спортсмены-стрелки среди вас есть? Нет? Вот и хорошо! Кладем оружие на землю и медленно разворачиваемся ко мне лицом!
Когда я и Водолаз выполнили команду (остальные и так стояли лицом), мы увидели молодого парня в незнакомом, но явно навороченном защитном костюме. В руках у него был пулемет «Печенег», а на лице застыла снисходительная улыбка, от которой у меня мурашки пробежали по коже. У остальных, впрочем, скорее всего, тоже. Но «Печенег» так тихо не стреляет. Видимо, есть еще и снайперы с бесшумками, которых, равно как и этого рэмбу, не заметили даже натасканные долговцы. О наличии снайперов говорила также наглость и показная беспечность парня.