Сергей Шкенев - Чертобой. Свой среди чужих

— Не понял. — Дядя Ваня даже привстал с кресла. — У вас там что, еще одно Нашествие было?

— Стаю у озера постреляли.

— Большую?

— Да уж не маленькую.

— Вот еп…

— Не матерись при ребенке, дед.

— Этому ребенку давно пора своих иметь.

Андрей жизнерадостно заржал и покачал завозившуюся девочку:

— Так есть уже. И это при ней не нужно ругаться.

Выехали обратно на закате, чтобы успеть засветло вернуться в Дуброво. Понятно, что о рейде в Ворсму даже не вспоминали. Ладно, завтра сходим, если ничего больше не помешает. За руль посадил Андрея, а сам с малышкой расположился на заднем сиденье. Она уже оклемалась от действия макового отвара, и сейчас, накормленная какой-то быстрорастворимой кашей из банки и вполне довольная жизнью, весело агукала, прислушиваясь к стуку в багажном отделении. Там били копытами в борт две связанные по ногам скотины, рогатые, бородатые и вонючие. От козы пахло еще ничего, а вот полагающийся к ней в комплекте козел благоухал так, что даже опущенные стекла не помогали.

Вот уж не знал и не предполагал такой проблемы. В моем представлении коза должна есть траву и давать молоко, просто успевай доить. Нет, оказывается, ее еще и огулять нужно. Что же… пришлось согласиться за дополнительный мешок муки прихватить и козьего хахаля. И в самом деле — не самому же… Жена не поймет.

Да, что-то мысли в неправильную сторону пошли. И воняе-е-е-т… Видимо, последнее слово я произнес вслух, потому что Андрей обернулся и предложил включить кондиционер.

— Не надо. Лучше скажи, что за идея тебя посетила. Предложения о пошлом кидалове не рассматриваются.

— Идея? — переспросил сын, слегка притормаживая перед очередной выбоиной в асфальте. — Хлебозавод нужно искать. Или мукомольный.

— И где?

— В городе, лучше всего в Нижнем. Там должны оставаться старые запасы.

— Совсем дурак, да? — Неожиданное предложение показалось настолько диким, что слов не находилось.

— А что? — пожал плечами Андрей. — Самим пшеницу выращивать? Нашего поля хватает только, чтобы на праздники по кусочку каждому дать. И то не всегда.

Хм… а сама по себе идея, конечно, неплохая, вот только соваться в город опасно. Ворсма не считается — за исключением небольшого микрорайона многоэтажных домов, все остальное там деревня деревней. И то стараемся вглубь не заходить. А в больших что творится? Взвод разведки, отправленный из Шумиловской дивизии в Богородск в прошлом году, так и не вернулся. Тоже, кстати, хотели хлеб найти. Нет, бредово все это.

— Нижний исключаем.

— А если попробовать в Кстово поискать?

— Предлагаешь махнуть с бензиновым караваном?

— Зачем? От нас до Кудьмы семь километров — бросили резиновую лодку в воду, и вниз по реке. За сутки там будем.

— А обратно?

— Ну… машину найдем.

— И за собой полтыщи тваренышей притащим? На хер нужно такое счастье.

— На мосту отобьемся, как в прошлый раз.

Напомнил, бля… Сразу заболела нога, простреленная и до сих пор ноющая к непогоде. Мы тогда шли с тележкой, груженной двумя сорокалитровыми флягами с бензином, из Шумилово домой, и у бывшего поста ГАИ перед поворотом на Богородск крупно влипли. Твареныши еще не собирались в тройки, но и одиночек хватило — штук двадцать преследовали по пятам, постоянно бросаясь в атаки, а на смену убитым тут же появлялись другие, сказывалась близость довольно крупного города. Отступали до моста через какой-то ручей, не помню теперь название, и там, уже не опасаясь за фланги, устроили зверям настоящую бойню. И тут же получили сзади автоматную очередь. Андрею прилетело в бронежилет, и он упал за ограждение, отделяющее проезжую часть от пешеходной дорожки, а я так и остался лежать на асфальте, беспомощно наблюдая за вывалившейся из придорожных кустов троицей мародеров. Донельзя довольные богатой добычей, они с удивлением посмотрели на выкатившуюся под ноги гранату, раскрашенную в яркие цвета и с розовым бантиком на взрывателе. Лена так старалась, украшая подарок любимому брату на день рождения…

— Нет, Андрюш, погоди. — Какая-то мысль крутилась в голове, но все ускользала, все никак не удавалось поймать ее за хвост. Мосты, вода… нет, не то. Так и промолчал до самой деревни.

Там уже ждали. С Сотским связались по дороге, и сейчас у южных ворот растянулись в цепь несколько стрелков на случай увязавшихся тваренышей. Их оказалось всего две тройки, не замеченных нами в клубах пыли за машиной. Грохнуло сразу несколько стволов, разнося зверей в клочья — охрана стены всегда пользовалась волчьей картечью.

— Михалыч, — Валера восхищенно поцокал языком, оглядывая «Тойоту», — ты где такую классную лайбу надыбал?

— Завидно? — Я захлопнул за собой дверку и махнул Андрею: — Езжай к дому, мы сейчас подойдем.

Внедорожник рыкнул мотором и порулил дальше по улице, а Сотский заинтересованно спросил:

— Михалыч, да у тебя на лице написано, что что-то задумал.

Не ответил, сел прямо на траву, откинулся спиной на цветущую липу и прикрыл глаза. Красота-то какая! Не нужно никуда торопиться, бежать, стрелять… Так бы и сидел всю ночь. И соловьи запоздавшие в овраге поют. Да ну их на хер, эти рейды! Буду неделю отсыпаться на чистых простынях, отъедаться жареной картошкой с лисичками, отпиваться прошлогодним яблочным вином, париться в бане до восьмого исхлестанного веника. Никуда больше не пойду, устал.

И тут же, противореча самому себе:

— Валер, мы завтра с утра выходим. Рацию мне еще одну занеси, хорошо?

— Завтра?

— Ну да, чего тянуть. Но рацию — сегодня.

Сотский лишних вопросов не задавал, присел рядом, неловко выставив вперед деревяшку самодельного протеза.

— На трофейной машине пойдем, — продолжил я. — Когда ждать обратно, не знаю сам.

— А куда?

— Да хрен его знает, Валер.

— В Нижний, значит.

— Ну-у-у… примерно.

— Вдвоем?

— Как обычно.

Я не стал продолжать разговор, что в нем толку? Валера, конечно, хороший человек, правильный, и в душу не лезет, да только не пошел бы он в задницу! Самого корежит и мурашки по спине бегают, как представлю улицы Нижнего Новгорода с марширующими по ним тваренышами. Не хочу идти. Но надо.

Дома, после ужина и бани, пришлось выдержать небольшой семейный скандал. Вполне, впрочем, корректный и негромкий, чтобы не разбудить спящую в мансарде малышню. Кроме двоих родных детей и сегодняшнего найденыша, их было еще четверо приемных, в возрасте от четырех до десяти лет — результат вылазок по обезлюдевшим деревням. Лена обижалась, что завтрашний день рождения будет отмечать без нас. Чуть отбился. Пообещав в следующий раз подарить настоящую кольчугу. Милитаристка, блин, дева-воительница.