Юрий Брайдер - Особый отдел

— Кондаков-то ладно. Он за свою жизнь, наверное, семь раз веру менял. Но неужели ты сам в подобную мистику веришь?

— Тут не захочешь, а поверишь… Только давай не будем об этом. Договорились?

— Легко сказать, не будем… — Людочка глаз не отводила от могилы. — Ты меня просто ошарашил. Выходит, Донцов обманул судьбу?

— Выходит. Когда мы нашли труп, лицо у него было счастливое. Так с улыбкой и в гроб лёг… Ну ладно, рассказывай, что у тебя за проблемы.

— Если бы у меня одной. — Она уселась на лавочку, устроенную возле ограды, и знаком предложила Цимбаларю сделать то же самое. — Свои проблемы я стараюсь решать сама, что, между прочим, является неотъемлемым признаком воспитанного человека… Боюсь, мое невольное открытие может стать проблемой для очень и очень многих.

Людочка извлекла из ридикюля большой плотный конверт, в каких обычно рассылаются сообщения, не предназначенные для посторонних глаз. Один такой когда-то съел легендарный Бумбараш.

— Не из нашей ли канцелярии? — поинтересовался Цимбаларь.

— Ага. Когда уходила, взяла пачку на память, — призналась Людочка.

Она держала конверт так, словно колебалась: а стоит ли открывать очередной ящик Пандоры? Однако уже порядком заинтригованный Цимбаларь поспешил прийти к ней на помощь:

— Что там, фальшивые доллары? Ты рассказывай, не стесняйся.

— Я когда в экспертно-криминалистический центр попала, сначала в баллистической лаборатории работала, — так она начала своё повествование, судя по всему, долгое. — Там интересно было, только в ушах под вечер звенело. Стрелять научилась отменно, причём из всех видов оружия. Ну а потом не сошлась кое с кем характером. Перебросили меня на дактилоскопию. Там я горюшка хлебнула. Сотрудников по пальцам можно пересчитать, компьютеры допотопные, а дактилокарт приходит по нескольку тысяч в день. Со всей страны. И каждый зачуханный опер требует дать результат побыстрее. Это хуже, чем бисером по шелку вышивать. Ума не надо, только терпение и усидчивость. Сравнивай петельку с петелькой, завиток с завитком, одинарную спираль со спиралью-улиткой…

— Да знаю я эту кухню, — Цимбаларь начал проявлять признаки нетерпения. — Ты ближе, это самое, к телу… — он хотел поощрительно похлопать Людочку по бедру, но, встретившись с её негодующим взглядом, сразу убрал руку.

— Начинается? — зловеще поинтересовалась она.

— Да брось ты… — Цимбаларь заёрзал на скамейке. — Я просто так. Без задней мысли… Ты продолжай, продолжай.

— Словом, имею уже два выговора. А на днях поступает ко мне дактилокарта неопознанного трупа. Вот…

Она достала из конверта казённый бланк, верхнюю часть которого занимал угольно-черный отпечаток чьей-то широкой ладони, а ниже, словно кляксы, красовались все пять пальцев, каждый в отдельности.

— Отменно сделано, — похвалил Цимбаларь. — Чётко.

— Самые лучшие отпечатки получаются при дактилоскопировании трупов, — пояснила Людочка. — Публика, сам понимаешь, покладистая. Особенно если перед этим для удобства перерезать сухожилия рук. Конечно, с мумифицированными трупами и утопленниками посложнее… Короче, я быстренько определила тип папиллярных линий каждого пальца и составила дактилоскопическую формулу. Вот она в уголке проставлена. После этого давай искать в картотеке аналогичные отпечатки. Проверяя обвиняемых, задержанных, осуждённых, бродяг, попрошаек, психбольныхи всякие другие учётные категории, включая следы рук неизвестных преступников, изъятые с места происшествия. Работа, как всегда, хлопотливая. Спустя час нахожу дактилокарту со схожей формулой. Но это само по себе ещё ничего не значит. Надо все пальчики поочерёдно сравнить. На фамилию фигуранта я сначала внимания не обратила. Мне до неё дела нет. А потом, когда всё тютелька в тютельку сошлось, глянула мельком. Глянула и обомлела.

Людочка извлекла из конверта второй бланк аналогичного вида, только слегка посеревший от времени. Пришел черед обомлеть Цимбаларю.

— Ого! — он еле сдержался, чтобы не ввернуть солёное словцо, которое всегда болталось у него на языке, как у других — сопля под носом.

— Вот тебе и «ого», — многозначительно произнесла Людочка. — Я после такого открытия ночь не спала.

— А это не однофамилец? — Цимбаларь рассматривал вторую дактилокарту так, словно это был пропуск в рай или, наоборот, направление в ад.

— Похоже, что нет. Всё сходится. Имя, отчество, год рождения… Прежнее место работы. Даже тогдашний адрес. Я через Интернет проверила.

— Не понимаю… — теперь Цимбаларь сравнивал между собой оба бланка. — Как отпечатки такого человека вообще могли оказаться в вашей грёбаной картотеке?

— В этом как раз ничего странного и нет. Ты разве забыл, где он начинал свою карьеру? А в девяносто первом году, сразу после августовского путча, комитет основательно перетряхнули.

— Помню. Кажется, Бакатин тогда из чекистов пыль выколачивал. Либеральная общественность ликовала. И, как оказалось, зря.

— Я в такие подробности не вдавалась, но знаю, что некоторые стороны деятельности КГБ были рассекречены, а их картотеку, где содержались и дактилокарты собственных сотрудников, слили с общесоюзной. Заодно добавили лётчиков, спецназовцев и всех тех, кого при жизни официально дактилоскопируют, чтобы потом можно было легко опознать останки. В этом, между прочим, ничего дурного нет. В картотеке ФБР хранятся отпечатки двухсот пятидесяти миллионов американцев, включая всех сенаторов, конгрессменов и персонал Белого дома. Этой единой картотекой пользуется и разведка, и агентство национальной безопасности, и Интерпол. Нам об этом на семинаре рассказывали.

— Америка мне не указ, — отрезал Цимбаларь. — А ФБР тем более. Я за их зарплату все преступления раскрыл бы одной левой, даже без ваших дактилокарт. Так сказать, на голом энтузиазме, — он вновь уставился на бланки, словно не веря своим глазам. — Здесь узор петлевой, ульнарный… Здесь дуговой… Опять петлевой… На мизинце завитки со средним расположением дельт… А вот эта черточка мне не нравится… Взгляни! Откуда она могла взяться?

— Возможно, порез. Или царапина. Ведь между этими отпечатками разница в двадцать пять лет. Вся моя жизнь. Зато во всем остальном сходство абсолютное. Я десять раз перепроверяла.

— А вдруг это разные люди? — Цимбаларь развел руки с дактилокартами в стороны.

— Так не бывает, сам знаешь. Папиллярные узоры не повторяются.

— Повторяются! У близнецов.

— Тогда об этом было бы давно известно. Он ведь появился на свет не в королевской семье, как знаменитая Железная Маска, а в обыкновенном советском роддоме.