Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир
И это было еще не хуже всего. Пока зачарованная и испуганная Гидеон смотрела на бой, старые раны – те, что нанес Паламед, взорвавший комнату, – начали открываться. Полосы кожи на руках ликтора чернели и съеживались, огромный неряшливый порез закровоточил на ноге, хотя Ианта дотуда не достала.
– Какого хрена? – вопросила Гидеон, больше чтобы выразить чувства. На ответ она не надеялась.
– Она не излечилась, – слабо ответила Камилла. Гидеон оглянулась: девушка прижалась спиной к стене и изучала происходящее с угрюмым профессиональным интересом. Конечно, рыцари из Домов, где одновременно живет больше одного некроманта, постоянно видят магические дуэли.
– Она просто прикрыла раны. Поверхностное исцеление. Спрятала дыры. Чтобы излечиться по-настоящему, ей нужна талергия, жизненная сила, а у нее нет запаса.
– Ну да, – сказала Гидеон. – Секстус наградил ее скоротечным раком.
Камилла кивнула с глубоким удовлетворением:
– Ну вот. Так оно и есть.
Магия Ианты была так же эффективна и минималистична, как фехтование Набериуса. Чисто, высокомерно, идеально, без единой заминки или упущения. Цитера отступала под ее атаками, и тут Ианта захлопнула ловушку. Кровавая клетка вдруг сжалась, стянулась, облепила старшего ликтора, как сеть. Цитера встала, не пытаясь даже сопротивляться. Прищурила глаза. Волосы ее сгорели почти до черепа. Она еле дышала. Раны от осколков зияли красным, колени подгибались. От запаха крови и гнилых листьев тошнило.
Ианта встала перед ней, тяжело дыша. Она продолжала трясти головой, как будто пытаясь прочистить мозги, и отчаянно терла виски, но при этом самоуверенная принцесса торжествующе сияла. По лбу стекал пот.
– Устала? – спросила она.
Цитера приоткрыла глаза и закашлялась.
– Не особенно. А вот ты вымоталась.
Красная сеть исчезла. Она даже не упала на землю, она как будто снова втянулась в кожу Цитеры. Ликтор выпрямилась, шагнула вперед и схватила Ианту за горло тонкой изящной рукой. Ианта выпучила глаза, подняла руки, пытаясь схватить чужое запястье.
– Совсем как ребенок… выкладываться с самого начала, – сказала Цитера.
Ианта задергалась. Кровавая нить бессильно скрутилась в воздухе и упала наземь. Древняя продолжила:
– Ты ведь еще не закончила? Я чувствую, как он сопротивляется. Он не рад. Моя пошла на это с гордостью, и это мучило меня веками. Я-то старуха, а вот ты сосунок.
Она сжала руку на горле Ианты, и воздух на террасе пошел ледяной рябью от жуткого, пробирающего до костей, тянущего ощущения. Деревья и шпалеры затряслись. Гидеон никогда еще не видела, чтобы душу высасывали с такой силой. Ианта и в лучшие дни была совсем бесцветной, а теперь стала белой как простыня. Глаза ее закатились, завертелись в орбитах, а потом не осталось никаких глаз: она задергалась и заскулила, и зрачки исчезли и радужка исчезла, как будто Цитера каким-то образом высосала глаза из глазниц.
– Нет! – вопила Ианта. – Нет, нет, нет.
Огромная рана на бедре Цитеры снова начала рубцеваться сама собой, ожоги на руках и шее заживали, обгоревшие волосы снова отрастали, бледно-каштановыми волнами лезли из черепа. Она встряхнула головой и довольно вздохнула.
– Ясно, – совершенно спокойно заметила Камилла, – вот теперь она исцеляется.
Рана на бедре закрылась, оставив алебастрово-бледную, ровную кожу. Цитера уронила Ианту на землю, и та упала неопрятной грудой.
– Что ж, сестренка, – сказала Цитера посеревшей принцессе Третьего дома, – это вовсе не значит, что я не впечатлена. Ты стала ликтором… а значит, будешь жить. Какое-то время. Но вот твои руки и ноги мне не нужны. Так что…
Она поставила изящную ступню Ианте на запястье, и Гидеон вскочила. Из тыльной стороны ладони выскочило острое костяное лезвие, длинный тяжеленный мясницкий нож. Цитера ударила. Алая кровь полилась фонтаном – правой руки выше локтя у Ианты больше не было. Она заскулила, не в силах кричать по-настоящему.
К этому мгновению Гидеон пробежала уже два шага и очень об этом жалела. Колено у нее явно сместилось куда-то, где ему быть не следовало. Она накренилась набок, удерживая меч одной рукой, вторую прижала к колену и прокляла тот день, когда она родилась с коленными суставами. Цитера перешла на другую сторону, к другой руке, оценивая расстояние для удара.
– Ложись! – крикнула Камилла.
Камилла каким-то образом оперлась на руку, плечо которой было ранено и явно не могло служить нормальной опорой. Вторую руку, с ножом, она завела за голову.
Гидеон бросилась на землю. Нож просвистел у нее над головой и вошел Цитере в позвоночник. На этот раз она закричала и отшатнулась от лежащей Ианты. Гидеон увидела, куда целилась Камилла: в опухоль, в небольшую распухшую шишку рядом с лопаткой. Она выдавалась совсем незаметно, но, раз увидев ее, не замечать ее уже не получалось. Особенно если учесть, что прямо из нее торчал длинный нож. Цитера потянула руку за плечо, костяной нарост рассыпался пылью, она искала нож. Нащупала, выдернула – и из раны хлынул поток омерзительной черно-желтой жидкости.
Ликтор повернулась и кашлянула в сгиб локтя. Потом непонимающе посмотрела на нож. Перевела взгляд на Камиллу, Харроу и Гидеон. Задумчиво вздохнула и провела рукой по волосам.
– Боже мой, нашлись героини.
Она бросила нож, изящно опустилась на одно колено рядом с Иантой и подняла ее обмякшую руку – ту, что еще крепилась к плечу, – в чудовищной пародии на рукопожатие. Гидеон на одну ужасную секунду показалось, что она собирается руку оторвать. Гидеон задумалась, как далеко она сможет метнуть меч, но нет, со своим мечом она больше расставаться не планировала, спасибочки, но Цитера просто высасывала душу. Гидеон почувствовала сильный рывок, когда энергия потекла от юного ликтора к старому, и костяной кож снова вырос на руке.
– Ущербный ликтор, – сказала Цитера таким тоном, будто советовала Гидеон и Камилле верный способ удаления пятен, – все равно остается идеальным источником энергии. Вечной батарейкой.
Она встала и утерла рот ладонью. И пошла к Гидеон: спокойная, беззлобная, почти насмешливая. Это было даже страшнее, чем если бы она дико смеялась, а глаза ее горели ненавистью. Гидеон встала перед Камиллой и бесчувственным телом некромантки и подняла меч. Это маленькое пространство террасы еще не засыпало костями и не взорвало во время битвы двух бессмертных волшебниц. Мертвые деревья темнели над головой. Гидеон стояла за железным заборчиком, который когда-то прикрывал какую-то живую изгородь. Как будто его кривые гнутые шипы годились для чего-нибудь, кроме как кинуться на них в качестве последней гадости врагу.