Татьяна Михайлова - Сколково. Хронотуризм – 2

–　Понятно. А несчастные случаи были?

–　У возвращенцев? Нет, ничего серьезного, царапины только. По частям еще никто не вернулся, если вы про это,　– ответил Сергей, хотя тон его был не очень уверенным.

М-да, этот не скажет, хоть режь. Небось тут у них специальные тренинги проводят и учат клиентам про возможные неприятности не рассказывать. Как в Гоа. Типа, у нас тут все хорошо, приезжайте, гости дорогие и не очень. А что водичка плохая или скат может метровым шипом брюхо пропороть во время купания, то вам знать не обязательно. Везде одно и то же.

Следом за провожатым он очутился в большой светлой комнате с прилавком по типу магазинного из старой советской эпохи. На нем лежали какие-то кутули и свертки. За ними виднелась объемистая лысина невысокого человека в роговых очках с толстыми линзами. Большими мягкими руками он ловко перебирал какие-то железки, щелкая и вгоняя одну в другую.

–　Привет, Просперо. Я тебе тут привел вот.　– Сергей посторонился, пропуская Андрея вперед.

Тот шагнул к прилавку. Просперо коротко кивнул и внимательно оглядел его фигуру. При этом руки его словно жили самостоятельной жизнью. Наконец раздался последний щелчок, и на прилавок лег маленький пистолет. Дамский. «Браунинг»,　– подумалось Андрею, хотя он вовсе не был уверен, что это браунинг, а тем более дамский.

–　Это для меня?　– улыбнулся Андрей.

–　Это для двадцатого года,　– ответил Просперо. Голос у него был низкий и бархатистый.　– Вальтер модель пять, разработан в тысяча девятьсот пятнадцатом году, так что удивления ни у кого не вызовет. Автоматический пистолет с отдачей свободного затвора, под браунинговский патрон шесть – тридцать пять миллиметра «ауто». Магазин коробчатый, сменный, на семь патронов. Если у вас в руках такой увидят, никто ничего не заподозрит.

–　Круто! А маузер есть?

–　Маузер?　– Глаза оружейника сузились за стеклами очков.　– Комиссарский?

–　Ага.

–　Есть и комиссарский. Подождите.

–　Вы тут разбирайтесь пока, а я к ребятам,　– встрял Сергей.　– Нужно посмотреть, как там что.　– Не дожидаясь ответа, он исчез за дверью.

Просперо вернулся и положил на прилавок деревянную кобуру, из которой торчала округлая ручка с кольцом для крепления ремешка.

–　Такой?

–　Да, такой.　– Андрей схватил кобуру, откинул крышку и вытащил на свет божий огромный пистолет с длинным стволом. Глаза его загорелись.

–　Вообще-то его называют маузером ошибочно.　– В уголках губ Просперо появилось что-то похожее на улыбку.　– Его разработали без ведома Пауля Маузера, но на его заводе братья Федерле. В тысяча восемьсот девяносто шестом году было начато производство и продолжалось вплоть до тысяча девятьсот тридцать девятого. За это время выпустили более миллиона штук. Модификация К-девяносто восемь, знакомая всем по кино про революцию,　– это так называемая модель «Боло» (большевистский) под патрон семь – шестьдесят три. По сути, у немецких мастеров получился легкий карабин…

–　Круто,　– не слушая его, повторил Андрей. Схватил с прилавка зарядную рамку и попытался загнать в магазин патроны.

–　Вот этого тут не надо,　– остановил его Просперо, придержав его руку. Пальцы оружейника были мягкими, но хватка железная.　– Пуля три стены навылет пробьет. И тех, кто за ними.

–　Сорри,　– извинился пристыженный Андрей.　– А шашка?

–　Вот уж шашка вам совершенно ни к чему,　– снова улыбнулся Просперо.　– Только лишний вес. Я бы и маузер не брал, ограничился бы вальтером. Вы стреляли когда-нибудь?

Андрей только молча кивнул.

–　Хорошо, тогда с этим разберетесь сами. Вот обмундирование. Теплое белье примерно того периода. Гимнастерка без петлиц, погон и орденов. Галифе кавалерийские, утепленные. Валенки…

–　Валенки?

–　Конечно, Сибирь же. Февраль.

–　А можно что-нибудь другое, менее…　– Андрей не нашелся, как обозвать, но Просперо его понял:

–　Могу предложить унты. Правда, аутентичных у нас нет, только те, что перед Второй мировой летчикам выдавали. Но там, в Прибайкалье, такая катавасия в то время была, что они вполне могут сойти за поставки союзников.

–　Годится. А это что?

–　Тулуп укороченный. Я так понимаю, вам бы хотелось кожан, но не советую.

–　Почему?

–　Хорошие шансы вернуться обмороженным. Зачем вам это?

–　Понятно, давайте ваш тулуп. И это… Треух что ль?　– Андрей покрутил в руках то, что нынче называлось шапкой-ушанкой.

–　Красную ленточку прикрепить?　– спросил Просперо вежливо, но без услужливости.

–　Спасибо, обойдусь. А это что? Бурнус?　– Он развернул накидку с капюшоном.

–　Башлык. Возьмите, пригодится.

–　А не тяжело будет?　– спросил Андрей.

–　Лучше маузер оставьте, ограничьтесь вальтером,　– вновь нахмурился Просперо.

–　Ладно, беру. Ну что, вроде укомплектовались? Теперь что?

–　Вот еще сумка. Тут всякие хозяйственные мелочи. Плюс мандат за подписью Ленина, как заказывали. Бумага примерно того периода, чернила тоже. Печать Реввоенсовета РСФСР, подпись – от настоящей графолог не отличит. Теперь запаситесь едой, и можно в дорогу. Только лучше перед перемещением не ешьте, вывернуть может.　– Он обернулся к интеркому, щелкнул кнопкой, негромко проговорил в черную решеточку: – Сергей, забирайте.

Провожатый возник мгновенно, будто ждал за дверью, подхватил тюк с отобранной одеждой и повел Андрея дальше. Остановились они возле распашных стеклянных дверей, из-за которых тянуло вкусным.

–　Тут у нас столовка,　– пояснил Сергей.　– Можете сейчас поесть, можете с собой чего взять. Идете? Тогда я пока это в переодевалку отнесу.

Андрей кивнул и потянул на себя дверь. «Столовка» носила на себе следы советского прошлого и высокотехнологичного… будущего? Кстати, а почему они в будущее не отправляют, только в прошлое? Или, может, отправляют, да никому особо не говорят? Да и ладно, нечего перед поездкой себе голову забивать.

Следуя совету оружейника, он не стал ничего есть, взял с полки лишь стакан пахнущего детством компота из сухофруктов. Отхлебнул немного и поставил на стол. Пошел в дальний конец. В специальный мешочек набрал энергетических батончиков, а в обнаружившийся в походной сумке термос, удачно замаскированный под походную офицерскую флягу, налил горячего чая. Вышел в коридор.

Сергей опять ждал его, привалившись к стене и что-то строча двумя пальцами на мобильнике. Не иначе, эсэмэску любимой.