Сэй Алек - Рейхов сын

- Мы сможем прикрыть высадку как румын, так и советских танков. - надменно-пренебрежительно произнес незнакомый Шранку майор в форме турецких авиаторов.

Сидевший рядом с ним капитан, в форме ВВС Югославии согласно кивнул:

- Сейчас на Ближневосточный ТВД перебрасываются большие массы авиации. Нет никаких сомнений в том, что воздушное господство франко-английской авиации будет утрачено в ближайшие дни.

- Вы, господа, как желаете, а у меня приказ занять один конкретно взятый перевал. - майор Шранк нахмурился. Труса праздновать не хотелось, а лезть в наступление было безумием. - Его я исполню. И удерживать перевал буду, до последнего солдата. Насчет всего остального же - увольте. Самоубийц выпускают из других учебных заведений.

Французская авиабаза «Раяк» (Сирия)

16 марта 1940 г., 08 часов 15 минут

- Стойте! Да держите же вы его! Гастингс, успокойтесь! Дайте ему в морду, господа! Да что такое?!! Дайте еще раз!

Подполковник Джонсен вырвал из рук капитана и револьвер, и телеграмму.

- Что вы задумали, молодой человек? Какое вы имеете право, во время войны!…

- Прочтите! - выкрикнул его визави.

Подполковник вскинул бумагу, расправляя её перед своим лицом, и смертельно побледнел.

Дорогой сын.

Никогда не думал, что ты, выбрав карьеру военного, станешь героем потопления судна с детьми из советского интерната, о чем нынче голосят все мировые радиостанции. Я в тебе крайне разочарован.

Искренне любящий тебя, твой отец.

- Всем покинуть помещение, кроме Гастингса!

Джонсен прикрыл глаза.

- Вы же не были виноваты… вы не знали… - прошептал он, возвращая револьвер, и вышел. Миг спустя в комнате раздался выстрел.

Лондон, Воксхолл-кросс, 85

16 марта 1940 г., 12 часов 00 минут

«Бомммм… Бомммм…», начали отбивать полдень старые напольные часы, свидетели блистательного правления королевы Виктории.

Глава Секретной Разведывательной Службы, Стюарт Мензис, устало потер глаза и откинулся на спинку своего кресла. Сложившаяся ситуация не радовала.

Как, казалось бы, все шло хорошо. Дипломаты торжествующе рапортовали об успешно идущих переговорах с Гитлером, о том, что этот выскочка готов радостно воевать за интересы Великобритании, как, впрочем, и Польша с Францией, шла активная засылка агентуры и поставка оружия на территорию СССР, японцы, казалось бы, уже готовы были вновь пощупать подбрюшье влезшей в войну с финнами советской державы, к чему их усиленно подталкивали тупоголовые янки… А повернулось вон оно как. Турция до сих пор не разгромлена, хотя столица ее и взята, и, более того, там уже несколько часов как действует правительство заранее подготовленных марионеток, что уж говорить об остальном?

И ведь ясно теперь, что Гитлер заранее готовился воевать не с Советским Союзом, а профукали - да что там, просрали! - его подготовку к войне. Откуда, спрашивается, на коммуникациях Атлантического океана взялись все эти немецкие подводные лодки? Чья недоработка? Ваша, мистер Мензис. Почему турки, если и не знали, то точно догадывались о том, что их поддержат и Италия, и Германия, и вся Балканская шелупонь, кроме Греции, а SIS об этом не сном не духом? Чья недоработка? Ваша, мистер Мензис. И наконец…

Стюарт Мензис взял распечатку, с текстом нескольких перехваченных MI8 (10) радиограмм германских штабов.

Наконец, что делает в Турции командир XIX-го корпуса Вермахта, Гудериан? Означает ли это, что Гитлер не повторит «План Шлиффена», а твердо решил разобраться сначала в ближневосточных делах? И, если да, то каковы будут его взаимоотношения со Сталиным? А если нет? Что все это означает? Что?

Окрестности города Мерзифон (Турция)

19 марта 1940 г., 10 часов 12 минут

В 37-и километрах к западу от Амасьи, древней столицы Понтийского царства, находится город Мерзифон, родина Святой Варвары Илиопольской. Когда-то он знавал куда как лучшие времена. В начале XX-го века это был греко-армяно-турецкий город, и насчитывал он 20 000 жителей из которых 12 000 были греками, однако во время Великой Войны турки изрядно проредили немусульманское население в своей стране, а после греко-турецкой войны и оставшимся в этих краях потомкам эллинов пришлось поспешно уносить ноги. Город пришел в упадок, однако по прежнему находился на стратегически важном пересечении дорог, а оттого нуждался в обороне.

На защиту рожденной здесь святой и покровительницы от внезапной смерти майор Макс-Гюнтер Шранк правда, не особо рассчитывал, больше полагаясь на маскировку, наблюдателей и зенитные расчеты, на исторические же достопримечательности ему нынче и вовсе было глубоко наплевать. Что его и впрямь сейчас интересовало, так это как, при отсутствии должного количества мин, взрывчатки и при полном отсутствии горной техники и рабочих укрепить эту чертову дорогу, и сможет ли он в этаких эрзац-укреплених продержаться до подхода советских танков. Положительный ответ на второй вопрос вызывал серьезные сомнения. Идиот Февси все же настоял на военном совете на наступлении в сторону турецкой столицы, хотя большинство его офицеров выражали серьезные сомнения в его целесообразности. Вот кто ни в чем не сомневался, так это румыны, хотя Шранк никак не мог взять в голову причину такой их самоуверенности. Насколько помнил герр майор, самостоятельно румыны побед не одерживали со времен этого их князя… про которого еще писал тот ирландец, Стокер… и кино про него еще в 31-м снимали… Дракула! Короче говоря - самостоятельно не побеждали румыны в сражениях ну очень давно. А с учетом того, что тот самый Дракула и в истории, и в книге, и в фильме закончил плохо, Шранк, на месте румын, поостерегся бы полагаться на такого предка в своих чаяньях победы.

Однако, куда там! Рванули вперед так, что аж пятки засверкали, и пыль стояла над дорогой столбом - ни русских не дождались, ни даже полной доставки дивизии в Турцию. Все ж таки, что не говори, а этот генерал Чего-то-там-леску дурак первостатейный.

Майор оглядел фронт работ. Наступление на нем продвинулось едва-едва.

Окрестности города Берхтесгаден, шале Бергхов

19 марта 1940 г., 10 часов 30 минут

- Присаживайтесь, Герман, присаживайтесь. - Адольф Гитлер улыбнулся, указывая на стул среднего роста мужчине с серо-зелеными глазами, коротким ежиком седых волос и тонкими, наполовину седыми же, бровями.

Среднего роста, уже далеко немолодой, посетитель рейхсканцлера совсем не производил впечатления старика. Форма генерала пехотных войск, украшенная шестью орденами, включая турецкий, австрийский и болгарский, а также нашивкой за ранение, сидела на нем как на юноше, а лицо, если не считать две глубокие складки, начинавшиеся у переносицы и тянувшиеся едва не до середины лба, было практически лишено морщин. Вернее, морщины были, но заметны они становились лишь тогда, когда этот человек улыбался или смеялся, чего тот, в настоящее время делать намерен совершенно не был. Что могло выдать его возраст - так это руки: старческие, сухие, костлявые. Но в настоящий момент они были скрыты форменными офицерскими перчатками, и в целом этот человек создавал впечатление подтянутого моложавого мужчины сорока-сорока пяти лет.