Безбашенный - Античная наркомафия - 5

   В ожидании толмача я рассказал вождю по-русски его родословную, начиная от скотоложства его дальнего пращура в хрен знает каком поколении с андскими ламами и заканчивая такого же сорта шалостями евонной мамаши с кабанчиком пекари. Потом уже подошёл наконец переводчик, и я уже по-финикийски спросил их главное пернатое чудо, когда нам его засолить, чтоб не портился - до расстрела или после. Уж что там понял сам толмач, его спрашивайте, но что-то он таки вождю перевёл. Тот сбледнул, насколько это вообще реально для красножопого, растерянно осмотрелся по сторонам, а потом вдруг пополз вправо, перелезая через соплеменников, хвать одного за волосья, да каменным ножиком по кадыку. И лопочет чего-то, довольный и даже почти счастливый. Я к толмачу оборачиваюсь, а он переводит, что вождь глубоко сожалеет о случившемся, и вообще, он тут ни при чём, это всё вот этот, зарезанный им только что, и теперь он предлагает нам его зажарить и съесть в знак примирения. Мы прихренели от такого радушия, переглянулись и покачали головами, а главный дикарь, приободрившись от ловкого перевода стрелок и спасения собственной сановной задницы, подал знак бабам, чтоб спешили за закусью и приправами. Я объяснил этому миролюбивому людоеду, что мясом человекообразных обезьяньих говнюков мы не питаемся. Переводчик перевёл, как понял сам и сумел, вождь озадачился и зачесал загривок, но тут вернулись ихние бабы со снедью, и среди них оказалось несколько очень даже недурных.

   Наши их тут же ухватили за выпуклости, ощупали, заценили и решили, что для этих такие красотки явно лишние, а тарквинейским колонистам они не в пример нужнее, я потребовал у вождя ещё, тот велел вообще всем бабам выстроиться в ряд и предложил нам выбирать, мы упрашивать себя не заставили и добрали до двух десятков, а это чудо в перьях высокопоставленное, поняв нас в меру собственной испорченности, предложило нам помощь в их забое, разделке и зажарке. Покуда мы ржали, схватившись за животы, обезумевшие с перепугу бабы с визгом сиганули врассыпную. Я поведал вождю по-русски кое-какие дополнительные подробности его скотоложческой родословной, после чего по-финикийски велел вернуть беглянок. Тот распорядился, отрядил погоню, да и Володя с десятком наших турдетан тоже кинулся наперехват - а то, говорит, хрен их знает, этих красножопых, как они команду поняли, вдруг решат вернуть сбежавших в уже забитом и разделанном виде? У людоедов ведь с этим делом разве долго?

   Пока погоня ловит разбежавшееся бабьё, финики пристали как банный лист - надо, говорят, хорошенько пошарить в халупах гойкомитичей, а на светлое будущее и вовсе постоянной данью их обложить. И золотом, и жемчугом, и бабами, и вообще рабами - типа, горе побеждённым. Ну вот каким отсеком спинного мозга думают, спрашивается? Это сейчас, при первом применении "грома и молний", дикари зашуганы до усрачки и на всё согласны, а пройдёт время, опомнятся - не с первого раза, так с очередного, и тогда к их берегу уже и ради честной торговли хрен причалишь. А нам и нашим колонистом разве это нужно? За выступление не по делу красножопые и отметелены, и оштрафованы по самое "не балуйся", тут всё по справедливости, а вот беспредельничать - уже нехорошо. Не будут "громы с молниями" прокатывать вечно, а посему - так не делается. Разжевал главному финику, что раз пройдёт номер, ну два пройдёт, а на третий сборщиков дани уж точно сожрут с солью и со специями, и хорошо ещё, если не живьём перед этим зажарят. В общем, меру надо знать в нагибаторстве слабых, потому как и их терпению есть предел, и нехрен его перехлёстывать. Вряд ли я его убедил принципиально, но по мелочи нагибать чингачгуков самому, без помощи наших испанцев и огнестрела, ему как-то расхотелось.

   Тут возвращается Володя с бойцами и шестью пойманными бабами, вытирает пот со лба и докладывает:

   - Ещё восемь красножопые поймали и ведут, одна в их ловчую яму, дурында, свалилась, и её колом насквозь проткнуло, а с пяток в речку сиганули, и одну из них там большая крокодила сцапала. Четыре речку переплыли, но их красножопые преследуют, должны поймать. А не поймают - и хрен с ними, не очень-то и хотелось...

   - А что так? - поинтересовался Серёга, - Бабы колонии нужны...

   - Да ну их на хрен! Кому нужны, те пущай сами себе и ловят, а я без крайней нужды людьми рисковать не подряжался.

   - Чего-то случилость?

   - Не случилось, но искать на свою жопу приключений, млять, у меня дураков нет. Нам там сразу же за бродом через речку чёрная кошка дорогу перебежала. Очень большая и очень чёрная...

   - Кошка, говоришь, большая и чёрная? Гм... А, ясно! Вот такая, что ли? - я показал ладонью высоту примерно по пояс.

   - Ну, поменьше маленько, но - мля буду, где-то вот так она была, - спецназер показал в районе причинного места.

   - Ягуар? - дошло и до геолога.

   - Ага, он самый. Небольшой, но сурьёзный - коренастенький такойй, лапы коротковаты, но крепенькие. И чёрный, зараза. На хрен, на хрен...

   - А вообще - да, ягуары из всех больших кошаков какие-то для своих размеров перетяжелённые, - припомнил геолог, - Вот сравнить по фоткам - львы, тигры и леопёрды нормальные пропорции имеют, а ягуары - в натуре какие-то приземистые и толстолапые.

   - И у них нормальные пропорции были, пока не измельчали, - пояснил я ему, - Нынешний ягуар - карликовый, можно сказать, а вот его плейстоценовый предок - вот то был всем кошакам кошак. В "Прогулках с чудиками" Би-Би-Сишных глядел ту серию про саблезубых кошаков?

   - Ну, глядел.

   - Броненосца оттуда помнишь с шипастой блямбой на хвосте?

   - Ага, были там такие.

   - Ну так без такой блямбы, но в остальном такие же - глиптодоны назывались - дожили до прихода гойкомитичей, и вот на них как раз тот здоровенный ягуар охотился...

   Пока мы кошаков местных обсуждали, вернулись и чингачгуки с остальными беглянками, которых сумели поймать, доведя их число до восемнадцати штук, а вождь, перепуганный возможностью срыва с таким трудом заключённого мира, сам предложил нам выбрать двух взамен потерянных, что мы и сделали. Обеих красножопые сразу же связали - во избежание, и лишним это не оказалось, потому как одна тут же попыталась удрать, едва её только выпустили из рук. Видимо, наши гастрономические намерения в отношении отобранных баб сомнений у дикарей не вызывали, и дискутировалось лишь, сколько раз их пустят по кругу перед этим. Дикари-с!

   Местных баб я приказал грузить до кучи на тот "гаулодраккар", на котором были и вымененные ранее, и рассада коки, а двум десяткам вооружённых мореманов с него - перейти на два других. Хватит там и одной смены гребцов, а у нас тут какждая пара рук, умеющих обращаться с колюще-режуще-стреляющими предметами, на особом счету. Я бы и пушки оттуда забрал, да только ставить их банально некуда. Нет, финики-то наши, ясный хрен, с удовольствием бы разместили их на своих гаулах, им только предложи - ещё и сами перетащить вызовутся, тоже ведь под впечатлением, но нехрен их баловать. Уж очень не понравилась мне их тяга к нагибаторству, сдерживаемая в отношении тех, от кого легко схлопотать ответку, но с "громами и молниями" грозящая стать безудержной. Так что обойдутся уж они как-нибудь и без пушек, а мы - без обезьяны с гранатой...