Рудольф Баландин - «Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя

Ответ, как мне представляется, может быть один: с хрущевских времен и до настоящего времени власть в СССР, а затем в Российской Федерации захватили представители того самого социального слоя, против которого ополчился Сталин.

Он предвидел, что именно в теплой унавоженной привилегиями среде партийной номенклатуры зреют будущие наиболее опасные внутренние паразиты советской системы. Это все те, кто в определенный момент отрекутся от своих присяг, от своей партии, от своей великой державы и советского народа ради обретения власти и капиталов, ради «буржуазного рая» для своих сообщников.

Главные заветы Сталина: крепить экономическую мощь СССР и единство советского народа, развивать научно-техническую мысль, творчески относиться к марксизму, искоренять ростки буржуазной идеологии прежде всего в среде партийных бонз, крупных чиновников, служащих по ведомствам искусства, литературы, науки, СМИ.

Личность правителя крупного государства, тем более диктатора, в истории проявляется двояко. Заурядная личность, озабоченная благополучием и властью собственной персоны и своих сообщников, приводит свою страну к упадку, а то и к катастрофе. Выдающаяся сильная крупная личность приводит свой народ, свою страну к успеху.

Таково общее правило, которое подтверждает множество примеров. Да и по сути оно не вызывает сомнений.

Можно предположить, что у неумного и бездарного правителя не исключены умные и одаренные советники. Но тогда это будет не диктатор, а марионетка. У настоящего властного правителя советники и помощники выполняют его задания, действуют по его указаниям. С ними он советуется, но решения принимает сам.

Слишком многое зависит от личности этого человека. Подчиненным требуется четко и своевременно выполнять его приказания. Это не отменяет их инициативности, но ставит ее в ограниченные рамки.

Однако следует помнить: в политической борьбе, так же как в управлении государством, лидер соратников не выбирает. Со временем, став правителем, диктатором, он вынужден с ними считаться. Как говорится, старый друг лучше новых двух.

Иногда говорят, что вина Сталина в том, что у него не было достойного преемника. Вообще-то Г.М. Маленков во всех отношениях превосходил Н.С. Хрущева. Но выбор делал партийно-хозяйственный актив, в значительной степени зараженный буржуазной идеологией…

Впрочем, главное не это. У великих людей не бывает соразмерных им преемников. Это относится ко всем видам человеческой деятельности. Поэтому последователи слишком часто приносят больше вреда учению, чем его критики.

История России прошлого века ныне представляется клубком тайн и загадок. Многие историки вольно или невольно, по заказу «свыше» или по своей инициативе подбирают факты выборочно и выстраивают свои концепции, подчас нелепые, пошлые, фальшивые, но на поверхностный взгляд обоснованные.

Есть и объективные трудности. Многие важные документы остаются в секретных архивах; немало выпущено фальшивок и подделок. В.Е. Семичастный, назначенный в 1961 году председателем КГБ, позже свидетельствовал, что к его приходу «многие документы уже были уничтожены или подчищены, вытравлен текст. Это мне сказали и показали архивисты».

Свидетельства очевидцев слишком часто искажают, а не проясняют реальность. Трудно этим людям отрешиться от своих переживаний, личного опыта. Поэтому осмыслить исторические события сравнительно недавнего прошлого не так просто, как кажется на первый взгляд. Основной упор приходится делать на статистические материалы, а исходить из общих соображений, касающихся развития технической цивилизации в ее глобальных и локальных проявлениях.

Одно из наиболее широко распространенных мнений высказал французский советолог Н. Верт. По его словам: «Политическая жизнь СССР в послевоенные годы была отмечена не только идеологическим ужесточением контроля над обществом, но также…»

Прервем цитату. Учтем: любое государство как система, стремящаяся к самосохранению, осуществляет идеологический контроль над обществом. В условиях спокойствия и благоденствия он может быть ослаблен. Но в любой державе он при малейшей угрозе усиливается. Вспомним поведение правителей США после крупного теракта в сентябре 2001 года. Это же не была угроза уничтожения страны, тем не менее тотчас полицейский режим усилился до небывалых для мирного времени размеров.

Вопрос в том, ради чего осуществляется идеологический контроль и в чем выражается. Верт связал его с «политическим принуждением (прежде всего в отношении ключевого вопроса обновления и ротации партийных кадров) 30-х гг.». О каком политическом принуждении идет речь? Разве заставляли партийные кадры поддерживать данную государственную систему? В этом не было никакой необходимости. Все партийные работники клялись строить социализм и коммунизм. А вот другого рода принуждение действительно было актуально: максимальное ограничение коррупционных связей, борьба с казнокрадством.

Верт с подозрительной наивностью «ввернул» в свой учебник истории идеологические штампы антисоветских политологов о состоянии руководства СССР в послевоенный период. Написал об ультранационализме (?!) и шпиономании Сталина, заставлявшего «старых членов партийного руководства… по любому поводу пить ночи напролет до полного изнеможения».

Если бы СССР был построен на основах анархии, то безумие вождя и беспробудное пьянство высшего руководства ни на чем, кроме их здоровья, не сказывались (кстати, почти все эти люди прожили более 80, а то и 90 лет). Но ведь страна, как утверждают те же антисоветчики, была централизована едва ли не до идиотизма. Как же она существовала при такой бездарной, изнемогающей от пьянства центральной власти?!

Еще одно высказывание того же автора (ссылаюсь на него из-за широкой популярности его «Истории Советского государства»): «Смерть Сталина произошла в то время, когда созданная в 30-е гг. политическая и экономическая система, исчерпав возможности своего развития, породила серьезные экономические трудности, социально-политическую напряженность в обществе».

Вот какое тяжелейшее наследие досталось его преемнику! Тут впору благоразумному человеку отказаться от сомнительной чести возглавить страну, пребывающую в тяжелейшем положении. Правда, никаких подтверждений своему диагнозу Н. Верт не привел. И правильно сделал — иначе и быть не могло.