Александр Маркьянов - Сожженные мосты

— Вот именно! — назидательно поднял палец сэр Джеффри — вот именно! Это именно то, что мы должны сделать с русскими! Не выиграть у них — а дать им проиграть. Дать им вести игру — и потом поставить подножку в самый решающий момент.

— Сэр… я могу обращаться к вам за советом… если будет нужно.

— О, конечно, конечно… — согласился сэр Джеффри — в любое время дня и ночи. Только телефонируйте.

Совсем придурок. Еще не дошло, что в разведке нет друзей и союзников и не стоит их заводить.

Бар назывался «Девятнадцатая лунка» — точно также назывался бар в любом приличном гольф-клубе. По правилам игры, неофициальным, но почитаемым всеми, за выпивку платил проигравший.

— Что будете заказывать… — моментально появился вышколенный официант, едва разгоряченные игрой игроки заняли столик.

Уайт вопросительно уставился на сэра Джеффри.

— Минеральная вода «Эвиан» есть?

— О, конечно есть. Вам с газом или без газа?

— Без газа.

Уайт немного подумал.

— Я пожалуй выпью виски. Гленфиддич у вас есть?

— Разумеется, сэр.

— Тогда самый лучший, какой у вас есть. Без льда, без содовой, на три пальца.

На три пальца — это значит нажраться в хлам. По североамериканским понятиям, по русским это слону дробина.

— Вы не рассказали про программу максимум, сэр… — вежливо напомнил североамериканец в ожидании напитков.

— Программа максимум это революция. Самая настоящая революция.

— Где? — неверяще спросил Уайт.

— В Российской Империи, сударь. Конечно же в Российской Империи.

Принесли напитки — здесь с этим быстро, персонал вышколен и бегом бегает. Джон Уайт сразу же отхлебнул виски, солидно так, возможно, для того чтобы побыстрее прийти в себя.

— Как вы это сделаете, сэр? Вы считаете, что такое государство можно опрокинуть революцией? Вы серьезно?

— Серьезнее некуда — сэр Джеффри отпил холодной минералки, с наслаждением ощущая ее вкус, вкус горного родника — вот как раз такое то государство и можно опрокинуть революцией. Ваше — нельзя, а Россию — можно. Хотите, скажу, почему?

— И почему же.

— Потому что средний североамериканец, пресловутый «Джо Сикс-Пак» сыт политикой по горло. Когда приходит время выборов — а это происходит часто — он включает телевизор и видит бесконечные «коммершиалз», где кандидатов продают, словно новый сорт сыра в вакуумной упаковке. А потом, после выборов он видит, что ровным счетом ничего не изменилось. Только хуже стало. Единственное на что североамериканцы могут повлиять путем выборов — это на местном уровне — выбрать шерифа, мэра и на этом успокоиться. Вы не задумывались, почему в вашей стране нет ни одной общенациональной газеты[133]? А вот в России такого цинизма и апатии у людей нет. Если людям дать свободу — тем людям, у которых ее никогда не было — они с радостью схватят ее и совершат кучу ошибок. Потом они будут с ностальгией вспоминать о прежних временах, как о временах стабильности и порядка, где был Государь Император и большую часть проблем, свалившихся сейчас на них, решал он. Но это будет потом…

Джон Уайт цедил виски, постигая очередную главу «евангелие от разведчика».

— У вас есть конкретные планы? Исполнители?

— Господи боже мой… Вы никак не можете отойти от бюрократии. Планы, исполнители — что за чушь. Ситуация может меняться по нескольку раз на дню и то что вы разрабатывали месяц может обесцениться за час. Самое главное — наличие ресурсов, исполнителей и методик работы с нашей стороны. Все это есть у вас. Все это есть у нас. Этого пока достаточно. Если мы увидим, что назревает революция — мы подтолкнем процесс в нужном направлении. Нет — и не надо, время еще будет. Революции выносят на поверхность всю ту гниль, что скопилась на самом дне — и с этой гнилью придется работать. Но так даже лучше — работать с гнилью. Она всегда готова продать вам Родину со скидкой…

— Допустим… — будущий министр безопасности родны был осторожен — не скрою, предложения ваши весьма интересны, хотя я еще раз подчеркиваю: давать единолично ответ о принятии их, либо об отвержении я не имею права. Как бы то ни были — в случае их принятия нам нужно будет создать некий координирующий комитет. Черт, чтобы перебросить в зону боевых действий хотя бы одного морского пехотинца нужно сделать чертову тьму вещей. А вы говорите — об авианосных группах и половине корпуса морской пехоты САСШ.

— На этапе принятия решения координация только по этому каналу, через меня и вас — ответил сэр Джеффри — посвящать слишком много людей будет чревато. В случае если решение будет принято — необходимо будет создавать проектную команду, конкретно под этот проект.

— Каким образом?

— Лучше всего это сделать в Британии. У нас есть законсервированные военные базы, иногда мы тайно обновляем на них оборудование, прежде всего коммуникационное. Вашим людям придется отправиться в длительную командировку. У нас гораздо более строгие законы относительно прессы и разглашения секретной информации, и не спорьте по этому поводу со мной. Так будет лучше. Но прежде всего — мне нужен простой и ясный ответ. Да или нет. Пока я его не получу — дело с места не сдвинется.

Когда сэр Джеффри обогнул стадион и вырулил на Индепенденс авеню, то сразу заметил серебристый седан «Шевроле», прилипший к нему и выдерживающий расстояние строго две-три машины. Осуждающе покачал головой — вот придурки. Неужели нельзя было прилепить к бамперу маячок, пока он играл в гольф — и следить, находясь вне пределов видимости. Воистину, этим придуркам не стоило отделяться…

Дел за то время пока меня не было накопилась — масса. Такое ощущение, что до моего прибытия посольство просто не работало. Впрочем, это я так — обычная ворчливость из-за вала проблем и «семейных» неурядиц вдобавок.

Первая семейная неурядица (если не рассматривать возможную измену) заключалась в том, что деньги моя дражайшая половина уже умудрилась потратить. Куда — непонятно впрочем, у женщин редкостный талант тратить деньги. Если так пойдет и дальше — я рискую оказаться первым Воронцовым в новейшей истории нашего рода, который умудрился промотать состояние. Все-таки в привольной холостой жизни, как ни крути есть свои плюсы и судьба дала мне шанс задуматься об этом до того, как я приму роковое решение связать себя узами Гименея.

Вторая семейная неурядица заключалась в «Хорьхе», предоставленном в полное и безраздельное владение моей половины. Жалоба заключалась в том, что он… как-то не заводится. Осмотрев его, я пришел в ужас — не знаю, где его гоняли, но уделали изрядно. Это представительская машина, и чтобы обозреть красоты какой-то там горы — его не нужно гонять по проселкам, это я и объяснял битый час. Поздравляя супругу главное — не перейти на крик. Мудрость русских поговорок неисчерпаема. Сошлись на том, что я куплю ей небольшой внедорожник вместо этого неповоротливого слона.