Павел Дмитриев - От! От! От винта!

— Мы стараемся помочь Чан Кайши авиацией, но это капля в море. — добавил Макнамара. — Комми прут толпами, даже напалм их не может остановить. Полагаю, что спасти положение может только корабельная артиллерия и пара сотен Б-52 в небе над Пекином. Ребята с Андерсона[330] давно готовы, но для этого нужно политическое решение.

— Сколько у Мао осталось ядерных бомб? — как бы между делом поинтересовался Бжезинский.

— Еще десятка полтора, на сколько можно верить разведке, — не стал скрывать цифр министр обороны. — Есть вероятность, что несколько зарядов заложены в торговые суда, и могут быть активированы в любой момент в порту Сан-Франциско или Лос-Анжелеса.

На этих словах Линдон Джонсон скривился, как будто проглотил кусок лимона. Было от чего — полные безудержной агрессии речи Председателя КПК по праву считались едва ли не самым популярным пугалом для американских обывателей.

— Мы не успели совсем немного, — постарался сгладить ситуацию Бзежинский. — Даже жалко, что два года назад в Шанхае победили мятежники. Единолично утвердившись на материке, Мао Цзедун обязательно бы дошел до конфликта с Советами. Две собаки об одной кости редко договариваются, слишком Китай большой, независимый и сильный. Не по вопросу Вьетнама разодрались бы, так за влияние на Бирму или Бангладеш. Раскол бы окончательно остановил расползание красной заразы по континенту, ограничил ресурсы и транспортную связность Хартленда[331] в границах лесов Сибири и так удачно перемерзающего Амура…

— И что, нам теперь уступать, неужели никаких шансов? — Роберт Кеннеди резко отодвинул чашку с кофе, даже не пытаясь скрыть досаду. — Такого просто не может быть!

— Разве что… — как опытный лектор, оседлавший любимого конька, Збигнев чуть помедлил, выдерживая паузу. — Советский Генеральный секретарь, господин Микоян, армянин и всегда понимал толк в торговле. Надо попробовать найти компромисс, пообещать золотые горы, но вырвать, как минимум, обещание ни в коем случае не вмешиваться в конфликт на стороне Пекина.

— Но это же ни черта не изменит! — скептически парировал Кеннеди. — Кто только что говорил, что у Председатель мог подготовить корабли-бомбы?

— Это не факт, только догадки, — уточнил Макнамара. — И потом, одно дело, когда полдюжины ядерных взрывов могут столкнуть с места маховик третьей мировой, в которой на долю «поднебесной» достанется малая часть ударов. Совсем другое — попасть под нашу военную машину, причем без малейшей возможности достойно ответить.

— А если не выйдет с Микояном? — Линдон Джонс явно не питал особых надежд на успех переговоров.

— Тогда нам лучше всерьез не вмешиваться, — откровенно пожал плечами Збигнев. — Ослабить давление на Мао, может быть даже признать КНР. Все что угодно, но только отодвинуть их подальше от СССР.[332]

… Переговоры не заставили себя долго ждать. Казалось, что лидеры сверхдержав пришли к идее сверить свои позиции едва ли не одновременно. По крайней мере, операторы специальной «прямой линии»[333] согласовали между собой время и формат мероприятия удивительно быстро.

Первым сюрпризом стал состав участников. При известии о том, что со стороны СССР принимают участие Первый секретарь Брежнев и президент Шелепин, Бжезинский не удержался от восторженного восклицания:

— Два лидера сразу! У коммунистов нет единства позиции! У нас есть шанс, господа, и неплохой шанс!

Система шифрования была встроена сразу в «шкаф» телетайпа, поэтому переводчик читал кириллицу прямо с бумаги, рывком выталкиваемой из-под молоточков литер печатающей машинки на каждом переводе строки. В ответ шли слова на английском, и где-то там, на другой стороне океана, неведомый офицер делал для своего руководства похожую работу.

Позади десяток строчек приветствия и протокольных фраз, ничего не значащие, второстепенные детали, соболезнования по жертвам ядерных ударов, но как поставить вопрос ребром? Ведь не скажешь прямо, «товарищи коммунисты, а что вы хотите за Б-52 в небе Пекина»? Наконец, Бжезинский не выдержал:

— Мистер Джонсон, если вас не затруднит, спросите, не вызывает ли у них опасения такой агрессивный сосед?

Президент хмыкнул, но кивнул ловящему каждое слово и жест оператору, санкционируя тем самым вопрос. Ответ Москвы не заставил себя долго ждать:

— Санкционировал ли мистер Джонсон признание Шанхайской области частью Республики Китай?

— Да они издеваются над нами! — зачал закипать Линдон. — Знают, сволочи, на что надавить. И отказать Чан Кайши уже трудно, и принимать на себя такое нельзя, если мы не хотим идти до конца.

— Может наконец назовем вещи своими именами? — вмешался Кеннеди-младший, его тоже начали раздражать хождения вокруг и около. — Не дети ведь там, в конце концов, и статус переговоров не допускает разглашения.

— И что предложишь? — действующий президент явно перекладывал ответственность на своего более чем вероятного преемника[334]: — Тебе же воплощать в жизнь придется.

— Скажем прямо, — Роберт подхватил поданный оператором листочек и карандаш, — во-первых, нам нужны твердые гарантии невмешательства СССР в конфликт около Шанхая…

— Они физически не смогут, — Макнамара осторожно поправил Кеннеди. — Не успеют.

— … в случае нашего участия в конфликте на стороне Чан Кайши, — будущий президент США даже не подумал прерваться в ответ на замечание. — Во-вторых, для сохранения долгосрочного мира в регионе мы просто обязаны уничтожить ядерную программу КНР, хватит с нас одного лысого придурка с бомбой.[335]

— Не крутовато берешь? — скептически посмотрел на молодого кандидата Хамфри.

— Если они избрали себе в генеральные торгаша, значит торг уместен! — Роберт, что называется, «закусил удила». — К тому же, если мистер Збигнев угадал правильно, хуже все равно не будет.

После отправки предложения телетайп замолчал надолго.

— Хорошо, вроде сразу не послали, — заметил Бжезинский. Разъяснять русский подтекст последнего слова он на всякий случай никому не стал.

Наконец, каретка пишущей машинки повернулась, и переводчик начал диктовать:

— Советский Союз готов рассмотреть ваши предложения при следующих условиях: Во-первых, применения ядерного оружия против КНР недопустимо. Во-вторых, существующая на момент начала агрессии территория КНР не должна быть оккупирована никакой третьей стороной; все военные действия прекращаются после признания независимой Шанхайской области в прежних границах. Во-третьих, с территории ФРГ выводится ракетно-ядерное оружие большой и средней дальности.