Рудольф Баландин - «Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя

(В 1975 году авторитетнейшие эксперты ООН дали прогноз хода мировой экономики до 2000 года, в котором предвиделось ускоренное развитие именно стран социализма, что, пожалуй, заставило западных политиков напрячь все силы для подавления и расчленения этих стран. Нынешние колоссальные успехи Народного Китая доказывают верность давних прогнозов, а страшный упадок и деградация капиталистической России — гибельность для нее отречения от идеалов коммунизма.)

В открытом ответе Черчиллю Сталин подчеркнул глубокую безнравственность основных положений фултонской речи:

«Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Г-н Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы мира…

По сути дела г. Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке, — в противном случае неизбежна война.

Но нации проливали кровь в течение пяти лет жестокой войны ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство гитлеров господством черчиллей. Вполне вероятно поэтому, что нации, не говорящие на английском языке и составляющие вместе с тем громадное большинство населения мира, не согласятся пойти в новое рабство.

Трагедия г. Черчилля состоит в том, что он, как закоренелый тори, не понимает этой простой и очевидной истины».

Иосиф Виссарионович прав. Он вскрыл слабое звено в рассуждениях Черчилля. Попытка противопоставить англо-американцев всему остальному миру могла, конечно, возбудить в определенных кругах этих стран сильные националистические чувства. Но у большинства населения не только мира, но и США с Англией ничего подобного не могло быть уже потому, что только что завершилась победой война против нацистской Германии и такой же хищной и по-своему нацистской Японии. Идея расового превосходства была дискредитирована. При этом проявилось прежде всего духовное превосходство именно России-СССР.

«Г-н Черчилль, — продолжал Сталин, — утверждает, что Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София — все эти знаменитые города и население в их районах находятся в советской сфере и все подчиняются в той или иной форме не только советскому влиянию, но и в значительной степени увеличивающемуся контролю Москвы. Г-н Черчилль квалифицирует все это, как не имеющие границ «экспансионистские тенденции» Советского Союза.

Не требуется особого труда, чтобы показать, что г. Черчилль грубо и беспардонно клевещет здесь как на Москву, так и на поименованные соседние с СССР государства». И Сталин приводит такие доказательства, подчеркивая вопиющую нелепость ссылок британца на Берлин и Вену, где в Союзных Контрольных Советах из представителей четырех государств западные партнеры СССР имеют 3/4 голосов.

«Советский Союз потерял людьми в несколько раз больше, чем Англия и Соединенные Штаты Америки, вместе взятые, — напомнил Сталин. — Возможно, что кое-где склонны предать забвению эти колоссальные жертвы советского народа, обеспечившие освобождение Европы от гитлеровского ига. Но Советский Союз не может забыть о них. Спрашивается, что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя на будущее время, старается добиться того, чтобы в этих странах существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу? Как можно, не сойдя с ума, квалифицировать эти мирные стремления Советского Союза, как экспансионистские тенденции нашего государства?»

Может показаться, что ссылка на безумие оппонента — грубость и бестактность. Однако надо признать, что с Черчиллем после поражения на выборах консерваторов, которых он возглавлял, произошли какие-то серьезные психические перемены (да и возраст сказывался). Он позволил себе выпады и обвинения в адрес СССР, который после победоносной войны добился лишь незначительных территориальных приобретений (напомним, что царская Россия владела Финляндией и Польшей). Цинизм и низость таких обвинений особенно очевидны, ибо обвинял СССР полномочный представитель одной из наиболее хищных держав, поработившей многие народы, имеющей колонии — самой настоящей имперской страны, экспансия которой распространилась на все обитаемые континенты!

Из-за личных непомерных амбиций и ради сохранения величия Британской империи Черчилль развязал «холодную войну» против СССР и стран социализма. Сталин ответил ему резко, воздав по справедливости. Былые личные симпатии двух политиков испарились при изменении международной обстановки. Предательская роль при этом выпала на долю британского лидера. А Сталин органически не терпел изменников, двурушников, нарушителей соглашений.

19 сентября 1946 года, после отдыха на берегу Женевского озера в Швейцарии, Черчилль выступил в Цюрихском университете. Ему пришлось продумать новую стратегию в «политических играх». Судя по всему, он учел замечания Сталина, потому завел речь не об англо-американском, а о европейском единстве. Задал риторический вопрос:

— Почему не должна существовать европейская группа, которая дала бы чувство повышенного патриотизма и общего гражданства обезумевшим народам этого бурлящего и мощного континента?

Докладчик вроде бы основательно подзабыл географию. Не учел, что помимо Западной существует еще и Восточная Европа, и обе они — часть света, тогда как континентом является Евразия. Но не это главное. Публике предлагалась новая геополитическая идея. Разочаровавшись в американском партнере, «Большом брате» с атомной дубинкой, Черчилль решил доказать центральное место Англии в новом послевоенном мире.

По его идее, существуют три сферы: Британская империя со всеми входящими в нее странами; англоязычные страны; объединенная Европа. Единственное государство, входящее во все эти сферы, — Англия, она же имеет возможность объединить их.

Ради чего создавать это объединение? Для экономического, торгового, культурного, научно-технического сотрудничества самых разных государств не было никаких серьезных преград. Сталин не раз высказывал желание крепить сотрудничество социалистических и капиталистических стран. Не он предложил опустить между ними железный занавес.

Следовательно, у Черчилля речь шла о военном противостоянии. Возникает вопрос: неужели бывший враг Советской России, по необходимости ставший другом Сталина, действительно повредился рассудком из-за поражения партии консерваторов настолько, что возжаждал новой, еще более разрушительной войны, когда еще не зажили раны от недавней?