Рудольф Баландин - «Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя

Поскольку немцы стремились поставить Иран под свой контроль, в эту страну осенью 1941 года одновременно вошли с севера советские, а с юга английские войска. В начале октября 1941 года в Москву прибыла англо-американская миссия. Лорд Бивербрук на встрече со Сталиным предложил, выполняя поручение Черчилля, осуществить более тесное сотрудничество с Красной Армией, введя британские войска… на Кавказ (давняя цель Британии — бакинская нефть). Сталин ответил:

— На Кавказе нет войны. Война идет на Украине.

Англичане не собирались воевать с немцами на Украине, и вопрос был снят. Сталин выразил недовольство малыми поставками союзниками военной техники. Представители США и Англии отказывались увеличить поставки. Об этом тотчас узнали в Берлине (не была ли обеспечена утечка информации с советской стороны?). Тотчас немцы сообщили: «Западные буржуазные страны никогда не смогут договориться с большевиками!» Вечером того же дня, когда состоялась очередная встреча Бивербрука и Гарримана со Сталиным, последний упомянул о сообщении нацистов и с улыбкой заметил:

— Теперь от нас троих зависит доказать, что Геббельс лгун.

Западные дипломаты согласились взять дополнительные обязательства. Поведение Сталина произвело большое впечатление на западных дипломатов. Он был спокоен, уверен в победе и давал понять, что является надежным союзником, ожидая того же от США и Англии.

Судьба войны решалась «в белоснежных полях иод Москвой». Сталин подтягивал резервы для перехода в контрнаступление, которое началось в конце 1941 года.

О первом крупном поражении фашистских войск под Москвой Черчилль услышал, направляясь в США, на борту линкора «Герцог Йорк». Он телеграфировал Сталину: «Невозможно описать мое облегчение, с которым я узнаю о каждом новом дне удивительных побед на русском фронте. Я никогда не чувствовал себя более уверенным в итоге войны». Находившийся в Москве министр иностранных дел Великобритании, ученик и соратник Черчилля Антони Иден сообщил ему: «Сталин полностью с нами против Гитлера. Он очень доволен вашим посланием».

Позже в своих мемуарах Идеи признался, что испытывал тревогу за последствия для «британских интересов» поражения гитлеровской Германии. Он получил разрешение в середине декабря 1941 года побывать в районе, освобожденном советскими войсками. Его поразили груды боевой немецкой техники. Он подробно описал свою доверительную беседу с тремя пленными фашистами, но ни словом не обмолвился о бедах местных жителей.

Большое впечатление произвела на Идена спокойная уверенность Сталина. Английский министр счел нужным заметить, что для оптимизма слишком мало оснований: «Ведь сейчас Гитлер все еще стоит под Москвой, а до Берлина далеко».

— Ничего, — ответил Сталин, — русские уже были два раза в Берлине, будут и в третий раз.

О том, что возможная быстрая победа СССР обеспокоила руководителей Англии, в том числе Черчилля, свидетельствуют значительно меньшие, чем было договорено, британские и американские поставки, включавшие к тому же устаревшую технику.

Вскоре после 22 июня 1941 года сенатор США Гарри Трумэн и английский министр авиации Мур-Барбозон заявили о том, что Западу выгодно взаимное истощение и ослабление Германии и Советского Союза и именно на этом должна быть построена западная политика в войне. Они высказали то, что и так было ясно.

Черчилль был умнее, хитрее, осторожней и опытней этих, в сущности, очень ограниченных политиков. Он ничего подобного не заявлял, по крайней мере до 1943 года. Но практические свои действия строил именно таким образом. Вопреки обещанию открыть в 1942 году второй фронт в Европе, он перенес все военные действия англичан и американцев в Средиземноморье. Для этого у него были разные причины, но одна из главных — оставить Красную Армию наедине с основными силами вермахта.

В конце 1941 года США вступили в войну. Черчилль и Рузвельт пообещали Сталину открыть второй фронт на следующий год. Но нарушили свое обещание главным образом благодаря усилиям Черчилля — в очень тяжелый для СССР момент.

Заманив советские войска в ловушку под Харьковом, немцы захватили там десятки тысяч пленных, оккупировали богатые многолюдные регионы Юга, вышли к порогу Кавказа и ворвались на улицы Сталинграда. А за несколько месяцев до этого Запад резко сократил военные поставки Советскому Союзу и перестал посылать конвои в Мурманск, объясняя это подготовкой к высадке в Европе.

Советско-английские отношения ухудшились. Посол Великобритании в Москве направил телеграмму министру иностранных дел, в которой говорилось о том, что это ухудшение англо-советских отношений чревато долговременными и негативными последствиями. Телеграмма обескуражила Черчилля. Страшным для него поворотом событий могло стать заключение мирного соглашения СССР и Германии. Эти два военных гиганта боролись с переменным успехом. Силы у них на данный момент были почти равными. Летнее немецкое наступление 1942 года разворачивалось успешно. Они захватили Крым, отчасти Северный Кавказ и вскоре могли форсировать Волгу. Судя по сообщениям геббельсовской пропаганды, Красная Армия была обескровлена.

Согласно первоначальным планам Гитлера, немцам достаточно было оккупировать Прибалтику, Белоруссию, Украину, Крым, Кавказ, Поволжье, — наиболее плодородные и индустриально развитые регионы СССР. Почти вся эта программа была уже выполнена. Под угрозой полного разгрома советских войск Сталин, как полагал Черчилль, мог согласиться с притязаниями Гитлера, стремясь сохранить за собой оставшуюся часть страны. Установив мир с СССР, Германия могла перебросить основные свои силы на запад, и положение Британии стало бы катастрофичным.

Подобные рассуждения Черчилля показывают, насколько плохо понимал английский премьер склад личности советского руководителя. Для Сталина коммунистические идеалы были не камуфляжем в политической демагогии, а подлинными убеждениями. В этом отношении не только он, но и Гитлер были непонятны для западных лидеров, представителей буржуазных демократий. По той же причине народы Советского Союза и Германии сохраняли веру в своих вождей.

В мае 1942 года В.М. Молотов побывал в Лондоне и Вашингтоне, ведя переговоры о помощи западных союзников Советскому Союзу. Президент США подтвердил свое согласие открыть летом этого года второй фронт в Европе. Черчилль отвечал уклончиво, стараясь оттягивать столкновение английских войск с крупными вооруженными силами вермахта. (В конце концов, это ему удалось, и Британии досталась победа во Второй мировой войне «малой кровью», — даже потери американцев были значительно больше.)