Андрей Захаров - Пропавшие без вести

— Товарищ подполковник, — выступил вперед политрук Жидков. — Как вы можете говорить о плене, это паникерские настроения! Вы же знаете, что с нами немцы сделают!

— То, что с нами немцы сделают, это мы знаем, уважаемый товарищ политрук. — произнес стоявший возле него Дулевич. — А в плен к ним, ни кто не собирается сдаваться. Это просто гипотетическая теория, рассматривающая все варианты, правильно я говорю, Алексей Аркадьевич?

— Правильно, правильно, Сергей Олегович. — ответил Климович. — О плене из здесь присутствующих, никто не говорит и не думает, я надеюсь. А вот какие настроения у наших солдат, мы точно знать не можем. Всякое бывает. Мы с вами уже видели отступающие части и знаем, что в них происходило.

— Товарищ подполковник, — обратился к комполка Синяков. — Разрешите мне заняться этим делом. Только нужна ваша помощь в наказании паникеров и трусов. Один я не справлюсь.

— Мы с вами не военный трибунал и расстреливать своих солдат я не буду. Даже если они смалодушничали. — оборвал его Климович, подняв руку к голове. Его лицо исказилось болью, полученной от контузии. — Предлагаю сейчас заняться размещением подчиненных на отдых и ужином. Понемногу прощупайте настроение бойцов, как бы ни было тяжело, настраивайте их на положительные эмоции. Люди устали, им необходим отдых. Начальник склада. Организуйте, пожалуйста, всем выдачу продуктов и прием горячей пищи. И красноармейцам, и беженцам. Определите отхожие места для мужчин и женщин. Животных отведите отдельно. А то, как бы нам здесь в дерьме не утонуть, да и не задохнуться. Игорь Саввич. Помогите товарищу Ярцеву в этом и организуйте караульную службу. Выставьте усиленные посты. Всем проверить оружие и боеприпасы. По всему лагерю разожгите небольшие костры, чтобы люди друг дружку не подавили в темноте и назначьте дежурных. Сейчас ночь, а немец ночью не воюет. Все. Завтра с утра что-нибудь придумаем. Утро вечера мудренее. Всем ужинать и спать.

Когда Григоров возвращался к "Ханомагу", к нему подошел и осторожно тронул за рукав Дрынько, хозяин поломавшейся на дороге полуторки:

— Извините меня, пожалуйста, товарищ командир. Я здесь, кроме Вас, никого не знаю. Не скажите, долго ли мы здесь будем? А то мне на другой берег Днепра срочно нужно. Сами понимаете, имущество райкома и документы срочно вывезти надо. Я так понял, из разговоров, что немцы где-то рядом…

— Извините…э-э… Осип Давидович… Точно ничего сказать Вам не могу. Я сам толком мало что знаю. Завтра утром будем разбираться, а сейчас ужинайте и ложитесь спать. Утро вечера мудренее…

Развернувшись, Андрей направился к своим, где Левченко уже организовал ужин и отдых. Под навесом, на наломанных сосновых ветках, были разосланы немецкие шинели и одеяла, взятые из "Ханомага". Бойцы ели горячую кашу, принесенную от полевой кухни. Рядом с Левченко, на деревянном ящике примостилась спасенная девушка Оксана. Правая стопа ее была замотана в большой темный платок. Она жадно ела горячую кашу из одного со старшим сержантом котелка, поддерживая куском сухаря свою ложку. Сзади них, также из одного котелка, орудовали ложками немец Ганс Штольке и подружившийся с ним красноармеец Тишко. Голодные целый день, люди старались насытиться про запас.

— Лейтенант, вот твой котелок с кашей, еще горячая. Бери, ешь. Склад расщедрился. Каша с тушенкой и с сухарями. А то может и по трофейному коньячку, а? — сказал Левченко, протянув командиру армейский котелок со вставленной ложкой. — Что решили-то, отцы-командиры?

— Сейчас ужин и спать. Завтра все решать будем. А коньячку не хочется. Только спать…

— Тебе где постелить, в железяке, или с нами, на землице, спать будешь?

— Я что, рыжий что ли? Конечно же, с вами. Девушке в бронетранспортере постелите.

— Хорошо. Оксанка, сама не побоишься в немецком танке спать? Ежели что, то кричи!

— Я не из пугливых, дядя Гриша… Спокойной ночи…

…Спокойной ночи…

Хорошо вот так, сытно поев, лечь на теплую родную землю, укрыться шинелью и смотреть в прозрачное ночное небо, покрытое яркими блестящими звездами с большой и словно приближающейся полной луной, постепенно засыпая и наслаждаясь наступившей вокруг тебя тишиной, иногда прерываемой всхрапыванием лошади или потрескиванием горящего рядом небольшого костерка, плеском рыбы в озере… Завтра будет завтра, все проблемы будем решать завтра, а сейчас только спать… Вымотанные за эти дни тело и душа, расслабились, каждая клеточка, каждый нерв, требовали отдыха…

Вокруг была тишина…Блаженство спать на природе, на свежем воздухе, когда ничего не мешает, а наоборот лесной шум только убаюкивает…

Андрей медленно засыпал…

Грохнул взрыв… Еще взрыв… Яркая вспышка в глаза… Снова взрыв, земля заходилась ходуном… Гул, сильный гул… Снова вспышка и взрыв… Это что, сон такой? Немцы напали? Обстрел или бомбы сбрасывают?

Андрей открыл глаза… Снова яркая вспышка и грохот. И эта вонь, ужасная вонь. Сера, что ли?

Земля снова заходилась ходуном… Её трясет так, что кажется, будто сейчас она расколется пополам…

Гул не ослабевал, а наоборот набирал силу, становясь все сильнее и сильнее. Начала болеть голова, давить на виски, руки и ноги отказывались подчиняться… Снова молния и взрыв… Нет, это не взрыв, это гром…

В проблеске света Андрей наконец-то разглядел, что творилось вокруг него. Кто-то из его бойцов катался по земле держась руками за голову, кто-то неподвижно лежал на земле, разбросав в стороны руки и ноги. По лагерю в безумстве метались люди и животные, постоянно натыкаясь, сбывая и топча друг друга… Снова ударила молния и гром. Что случилось, что происходит?!

Вдруг раздался страшный грохот и вслед за ним ударил свет. Земля начала быстро раскачиваться. Свет был ярко белым и искрился. Было такое ощущение, что это была сплошная вспышка от электросварки. Свет бил столбом откуда-то с неба прямо в центр озера. В месте соприкосновения с поверхностью озера, вода бурлила, будто это был большой гейзер. Вокруг стало светло. Все предметы, люди, животные стали прозрачными и просвечивались насквозь, как рентгеновскими лучами… Дальше удар… нестерпимая головная боль и все… Сознание отключилось…

— Макс? Максим? Максимка? Где ты? Отзовись, сынок!

Слова раздавались как будто сквозь сон, издалека. А сон ли это? Что случилось? Что произошло? Максим ничего не мог понять. Все тело болело и ныло, голова кружилась и сильно болела, во рту ощущалась сухость, хотелось пить. Немного тошнило. Тяжело было дышать, ощущался недостаток кислорода. Стало почему-то, очень холодно. Максим понял, что он лежит на животе, на земле. Медленно подняв голову и открыв глаза, Макс увидел, вернее сказать, ничего не увидел… Кругом было светло, но в тоже время ничего не было видно. Словно все в белом тумане. Но в тумане ощущается влага, а здесь влаги не было. Было такое чувство, что ты взлетел в облака и оказался в середине самого плотного, белого, но сухого облака. Медленно протянув руку в белую пелену, Максим не увидел кончиков своих пальцев.