Сергей Лысак - Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия (СИ)
Португальцы сопротивлялись отчаянно, но их было мало. Пользуясь численным преимуществом, приватиры все больше теснили своего противника, разбивая его оборону на отдельные очаги сопротивления. Пленных не брали. Впрочем, португальцы и не думали сдаваться, сражаясь с яростью обреченных и нанося своим врагам серьезный урон. В горячке боя никто не придал этому значения. Но силы были слишком неравны, и в конце концов, все пришло к логическому завершению. На юте, у самого фальшборта, остался последний в живых из команды галеона, вокруг которого лежала куча тел. Довольно молодой моряк громадного роста и в богатой одежде мастерски орудовал палашом, укладывая своих врагов одного за другим. До тех пор, пока он не остался один и кто-то из приватиров выстрелил в него из пистолета. Удар тяжелой пули отбросил португальца к фальшборту и он уронил клинок. Когда капитан пиратской бригантины прошел на ют и глянул на последнего защитника "Сан-Себастьяна", тот был еще жив. Неожиданно раненый злорадно улыбнулся, и хрипя, все же смог сказать несколько слов на английском, но очень тихо, поэтому разобрать его речь смогли не все.
— Будьте прокляты, мерзавцы… Хвала Господу, я умираю от пули… А вас ждет достойная награда…
Португалец затих, и Робинсон пытался понять, что же сказал ему противник перед смертью. Неожиданно раздался крик.
— "Кэтти" тонет!!!
Пробоина у ватерлинии, полученная перед самым абордажем, оказалась роковой. В пылу боя не было возможности ей заняться, так как все приватиры дрались на палубе галеона, и за это время течь усилилась. Бригантина все глубже оседала в воду, крен "Сан-Себастьяна" начал увеличиваться. Робинсон сразу понял, что спасти "Кэтти" уже нельзя и отдал приказ обрубить концы, удерживающие корабли. И вскоре "Кэтти", оборвав те снасти, что не успели разрубить, скрылась под водой. Робинсон только сейчас перевел дух. Хоть он и лишился своего старого корабля, но сейчас стал обладателем гораздо более крупного и дорогостоящего галеона, к тому же не пустого. Из трюма доносилась знакомая вонь, харатерная для кораблей, занятых перевозкой "черного дерева". И после продажи этого груза вместе с "Сан-Себастьяном" можно будет купить не одну "Кэтти". Главное, надо теперь довести галеон до Бриджтауна. Но ветер попутный, и много времени это не займет. Окинув взглядом завершившееся кровавое побоище, новый капитан "Сан-Себастьяна" отдал приказ своим подчиненным.
— Осмотреть здесь все. Посмотрим, что нам Господь послал.
Пока матросы под руководством квотермастера сбрасывали трупы за борт и приводили в порядок снасти галеона, Робинсон вместе со штурманом прошел в капитанскую каюту, надеясь найти там разгадку странной фразы португальца. Штурман "Кэтти" — Джим Галлахер знал португальский язык и мог перевести найденные бумаги. Нехорошие подозрения появились у капитана почти сразу, но он все же спросил мнение Галлахера, когда они вошли в каюту и рядом не было чужих ушей.
— Джим, ты ничего странного не заметил?
— Заметил, сэр. Среди португальцев были какие-то квелые, их сразу перебили. Как будто они искали смерти в бою. Да и остальные тоже… Никто даже не попытался сдаться.
— Значит, мне не почудилось… Ладно, давай бумаги поищем…
Корабельный журнал нашелся довольно быстро, и Галлахер начал его листать, усевшись за стол, а Робинсон как следует обшарил каюту. Добычей стал сундучок с деньгами и шкатулка с драгоценностями. Как говорится, на одного бы хватило вполне, а вот на всех…
Пересчитав деньги и осмотрев золотые украшения, капитан глянул на штурмана, углубившегося в чтение журнала.
— Ну что там интересного, Джим?
— Плохи дела, сэр. Они загрузились в Конго, но по дороге зашли в Гвинею за водой и провизией перед тем, как пересекать Атлантику. И там же взяли еще партию товара, чтобы восполнить потери — часть черномазых за время перехода от Конго до Гвинеи успела подохнуть. И похоже, в Гвинее на борт занесли какую-то заразу, так как черномазые стали дохнуть очень быстро. А с ними и часть команды. Последняя запись датирована сегодняшним днем, незадолго до боя.
— Проклятье!!! Это не чума?!
— Не знаю, сэр. В журнале об этом ничего нет.
— Давай срочно нашего коновала сюда!!! Пусть определит, что это за гадость!!!
Однако, звать "коновала" не пришлось. Мистер Гриффитс — корабельный доктор, явился сам и доложил, что с "грузом" не все благополучно. Убыль очень большая, гораздо выше обычного. В трюме есть умершие. Очевидно, последние дни команда просто боялась туда спускаться, чтобы не подхватить заразу. На вопрос Робинсона, что он предлагает со своей стороны, доктор ответил без обиняков.
— Надо с этого корыта бежать, сэр. И чем скорее, тем лучше. Одно могу сказать точно — это не чума. Какая-то разновидность лихорадки. Но нам от этого не легче. Если будем находиться здесь очень долго, то рискуем тоже заразиться.
— Но ведь это какие убытки!!! "Кэтти" утонула, а теперь и этого португальца бросать?!
— Сэр, Вы спросили мое мнение, я ответил. Если останемся здесь, то деньги нам могут уже не понадобиться. У меня нет лекарств от этой болезни. А уповать на молитвы, как это зачастую делают паписты, просто глупо. Никому они еще не помогли. Все, что я могу предложить, это всячески отгородиться от черномазых и не спускаться больше в трюм.
— Но это не решение проблемы. Черномазым надо что-то жрать и пить, иначе они загнутся еще быстрее. Да и дохлятину кому-то надо за борт выбрасывать.
— Можно выбрать дюжину из них — тех, что поздоровее, и предложить поработать на уборке дохлятины и на кормежке остальных, пообещав свободу, кормежку — сколько влезет и службу в команде нашего корабля, а не продажу в рабство на плантации. Заболеют — дьявол с ними. Не заболеют — на Ваше усмотрение, сэр.
— Хм-м, а что, это выход! Попробуем!
Предложенный доктором метод сработал, "санитаров" из негров набрали без труда. Последствия боя были по возможности устранены и "Сан-Себастьян" продолжил свое плавание к берегам Нового Света.
Переход с попутным ветром до Барбадоса занял всего четыре дня, но за это время количество "груза" убавилось еще больше. И самое плохое — появились первые признаки заболевания и у команды. Умерших, правда, пока не было, но никто не обольщался по этому поводу. Заболевших разместили в кубрике и остальные матросы туда не совались, предпочитая проводить все время на палубе. Все мечтали о той благословенной минуте, когда удастся покинуть галеон. И когда на горизонте показался Барбадос, все вздохнули с облегчением.
Точно также думал и Бенджамин Робертсон, но реальность оказалась гораздо страшнее. По приходу на рейд Бриджтауна портовые власти, прибывшие на борт, моментально сообразили, что "Сан-Себастьян" неблагополучен в карантинном отношении. Уж в чем-чем, а в этом у здешних врачей глаз был наметан. В итоге власти тут же покинули корабль и запретили всем сход на берег, пригрозив, что в случае нарушения правил огонь будет открыт без предупреждения. Что такое чума, лихорадка, оспа и прочие "прелести" здесь знали прекрасно. О случившемся были немедленно извещены военный комендант Бриджтауна и губернатор Барбадоса. Новость распространилась очень быстро. Все корабли, стоящие на рейде, выбрали якоря и отошли подальше от "Сан-Себастьяна". Орудия форта развернулись на зараженный галеон, и канониры дежурили возле них с горящими фитилями. Между кораблями на рейде и "Сан-Себастьяном" стал на якорь военный шлюп "Аметист", готовый взять "Сан-Себастьян" под перекрестный огонь. И только тут до Робинсона и остальных дошло, в какую скверную историю они влипли.