Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим. 1 книга. На сопках Маньчжурии
В середине июня три огромных четырехмоторных тяжелых бомбардировщика ТБ-3 со штабом отдельной воздушно-десантной бригады на борту, преодолев за четверо суток, почти пять тысяч километров, и, сделав несколько промежуточных посадок, приземлились в Чите…
— Пономарев, к вам посетитель! — в двери палаты выздоравливающих Читинского окружного военного госпиталя просунулась голова дежурной медсестры.
Владимир поднялся из-за столика с не доигранной шахматной партией. Кто бы это мог быть? Может, кто-нибудь из полка пролетом?..
— А доигрывать, кто будет! — запротестовал, хватая его за рукав больничного халата, Витька Петров, лейтенант-сапер, старожил их палаты, уже больше месяца лечивший пробитое в майских боях плечо.
— Доиграй за меня, — попросил одного из зрителей Владимир, и вышел в коридор…
Хорошо, что у коридоров есть стены.
Потому что если бы не стенка, к которой он прислонился, сидеть бы ему на полу. Потому что перед ним, в наброшенном на плечи белом халате, стояла О н а…
— Наташа… — прошептал он внезапно охрипшим голосом.
— Здравствуй, — сказала она.
А потом они стояли во дворе, под деревьями, и просто держались за руки…
Наверное, она что-то говорила ему, потому что он видел, как шевелятся ее нежные розовые губы, но ничего не слышал…
Он смотрел в ее глаза, и тонул в них, словно опускаясь в какую-то бездну, и никак не мог утонуть до дна, потому что дна у этих глаз не было… А она смотрела на него, и голова у нее кружилась, как от вальса…
А потом его позвали на перевязку. Владимир отмахнулся, не глядя. Но Наталья вдруг с ужасом вспомнила, что ее давно уже ждут на аэродроме, потому что нужно лететь дальше. Потому что в Чите была всего лишь промежуточная посадка, и она отпросилась у Якова Давыдовича в город всего на пару часов.
И тогда они поцеловались…
Это был первый н а с т о я щ и й поцелуй в его жизни. Как, впрочем, и в ее жизни тоже. И длился он целую вечность… Но, все-таки, окончился безжалостно быстро…
— Я люблю тебя… — прошептал он. Словно ветер прошелестел в высоких сосновых кронах. — Очень…
— Я люблю тебя… — прошептала она. Словно эхо проплыло над прозрачным лесным озером. — До свидания…
И убежала. На аэродром. Потому что пора было лететь дальше… А он остался в госпитале… Но не надолго. Только для того, чтобы получить документы и обмундирование. Потому что теперь ему в Чите, действительно, больше нечего было делать. А долечиться можно и в полкý…
9. И летели наземь самураи…
Халхин-Гол, 22 июня 1939 г.
…Майор Глазыкин увидев младшего летчика Пономарева на Тамцаг-Булакском аэродроме, только вопросительно приподнял бровь.
Владимир откозырял и доложил о прибытии, протянув комполка справку из окружного госпиталя:
"СПРАВКА
Дана мл. л-ту ПОНОМАРЕВУ Владимиру Ивановичу
В том, что он находился на излечении с 5 июня 1939 г. по 20 июня 1939 г. по поводу контузии и касательного ранения правой височной части головы без повреждения кости.
Выписывается в 22-й ИАП по выздоровлении.
Начальник окр. военного госпиталя ЗабВО военврач 1 ранга ГОФМАН
Начальник 1-го хир. отделения военврач 3 ранга РЕВА"…
— Ну, что же, поздравляю с выздоровлением, товарищ младший лейтенант, — сказал Глазыкин. — А, как вы себя чувствуете, на самом деле?
— Я, на самом деле, выздоровел, товарищ майор! Готов идти в бой! — бодро ответил Владимир.
— Готов, значит, в бой идти! — Глазыкин усмехнулся. — Это хорошо, что готов. Потому что вот-вот и пойдем. Но, надо вам, товарищ младший лейтенант, летные навыки восстановить после госпиталя.
— Да я всего-то две недели там пробыл, товарищ майор! И ранение у меня легкое!.
— Ладно, ладно!.. Легкое! С легким бы в санчасти отлежался! — майору нравился этот паренек, чудом вернувшийся из т о г о боя, и теперь снова рвавшийся в бой. — Поэтому сейчас отдыхай, а завтра майор Кравченко с тобой полетает и решит, что к чему.
В принципе, это Владимира вполне устраивало. Только, вот, Кравченко… Это не тот ли Кравченко, который Герой?
Оказалось, тот самый… Герой Советского Союза. Летчик-испытатель. Ас.
Пятого числа его назначили военным советником в двадцать второй истребительный авиаполк, и он две недели подряд гонял личный состав до седьмого пота, отрабатывая приемы одиночного и группового воздушного боя.
"Пока вы товарищ младший летчик, отдыхали на госпитальной койке и в шахматы играли!" — подумал Владимир. Но делать было нечего. Зачет надо было сдать!
На следующий день он сразу же после завтрака явился в юрту майора, и доложил о готовности к сдаче зачета по технике пилотирования. Кравченко отложил свежую газету и кивнул. А затем резво поднялся и, увлекая за собой Владимира, зашагал к стоянкам.
Все прошло хорошо. Владимир показал, все что умеет, выполнив обычный комплекс простого и сложного пилотажа. Кравченко, который два с лишним года служил летчиком-инструктором в Качинской авиашколе, остался доволен летными навыками курсанта.
"Тьфу, ты!.. Младшего летчика Пономарева!" — поправил сам себя майор. А потом поручил старшему лейтенанту Рахову провести учебный бой с Пономаревым, а сам решил понаблюдать за ними с земли.
Владимир, отлично понимая, что от того, какое мнение о нем сложится сейчас, будет зависеть его дальнейшая судьба, превзошел себя. Рахова он боялся не так, как майора, и, возможно, поэтому вел себя в небе раскованно и легко. Бой окончился в ничью, и это была настоящая победа!
Когда он подошел к старшему лейтенанту за замечаниями, тот только хлопнул его по плечу и сказал:
— Годится!
Майор Кравченко тоже остался доволен молодым летчиком.
А на следующий день летные и боевые навыки Владимира Пономарева проверили уже вражеские пилоты. И, скорее всего, остались недовольны…
Двадцать второго июня с утра до самого полудня над степью висела молочно-белая пелена тумана… А после обеда по приказу вышестоящего командования, в лице комдива Жукова, в небо были подняты вторая и четвертая эскадрильи двадцать второго полка.
Остальным – приготовиться!..
"Эти герои что-то засиделись на своих аэродромах, пока пехота за них отдувается!.. — раздраженно думал Жуков. — Как бы не перетренировались!"
Дело было в том, что позавчера батальон сто сорок девятого стрелкового полка при поддержке роты бронеавтомобилей попытался атаковать японский военный лагерь в районе Джанджин-Сумэ, но, потеряв пять человек убитыми и три броневика, был вынужден отойти на исходные позиции…