Андрей Захаров - Пропавшие без вести

— Здоровеньки булы, диточки! А вон, тамо, за колодязем. Як дойдешь, то побачишь.

Махнув деду рукой на прощанье, Григоров приказал Гансу ехать в направлении видневшегося на окраине села колодязного "журавля". Возле колодца собрались оставшиеся в живых, после нападения самолетов, беженцы, в основном это были женщины с детьми. Кое-где стояли подводы, хозяева поили лошадей. Особенно выделялся своей статью одетый в темную рясу священник, с черной с проседью бородой и таким же большим, болтающимся на цепочке, блестящим крестом на груди, он поправлял лошадиную упряжь. На телеге сидело несколько детдомовцев. Рядом стояли остальные, а также две монахини с уставшей и заплаканной воспитательницей. Отдельной группкой расположились чужие красноармейцы, шедшие в толпе беженцев.

А вот и проселочная дорога уходящая узкой лентой в густой лес. Возле поворота стоит красноармеец Попова с трофейным автоматом и машет им рукой. На повороте застряла полуторка ГАЗ-АА с доверху набитым чем-то кузовом, прикрытым брезентом, при этом загородив всем движение. Вокруг машины бегал лысый пузатый дядька, одетый в полувоенный френч и что-то кричал молодому водителю, пареньку лет восемнадцати, который стоял возле открытого капота машины и с непонимающим видом чесал свой затылок.

По шоссе, с востока, протарахтел мотоцикл с Поповым. Выскочивший из коляски Попов, подбежав к остановившемуся "Ханомагу", крикнул:

— Тезка, я наших встретил. Сюда идут. Мало их осталось. Командир полка ранен. Комиссар убит. Начальник штаба всех сюда ведет. Минут через десять будут здесь. Давай, очисть дорогу и в лес. Выставь здесь пост, чтобы всех заворачивали в лес. Все. Я за своими.

Махнув рукой, Попов запрыгнул в коляску и мотоцикл умчался к появившейся колонне его роты с первым орудием. Из бронетранспортера, на дорогу, стали выпрыгивать красноармейцы. Некоторые из них направились к колодцу за водой.

— Громыхало. Бери пулемет с запасной лентой и занимай позицию возле въезда в лес. Вон, у поваленного дерева. Григорий Васильевич, выставьте двух бойцов на повороте. Будут регулировщиками. Ганс, посмотри, что с той машиной. — раздал всем указания Григоров, затем, что-то вспомнив, сказал вслух. — Вот черт, не знаю как по-немецки сказать-то, чтобы посмотрел он чужую машину.

— Я сейчас ему скажу. — произнесла спасенная девушка. — Я немецкий знаю. В школе хорошо училась. Да и соседи у нас немцы были. Из Германии, коммунисты. У них дочка была, Марта. Я с ней дружила, вот и выучила.

Девушка что-то быстро проговорила по-немецки и показала Гансу на стоявший автомобиль. Немец заулыбался, понятливо покачал головой, затем взяв какой-то небольшой ящичек, вылез наружу. За ним сразу же последовал Тишко. Следом выскочил из бронетранспортера и Григоров. Увидев приближающегося к нему командира, пузатый дядька, вытерев лысину большим белым платком, прижимая к животу такой же пухлый портфель, побежал на встречу и быстро заговорил:

— Здравствуйте, дорогие мои товарищи. Извините нас, заминочка вышла. Водитель у меня молодой, неопытный, вот машину и поломал. Груз уж больно ценный, документы и имущество райкома партии. Я, Дрынько Осип Давыдович, заведующий хозяйством райкома. Вот, по распоряжению партии и эвакуирую все. Помогите, пожалуйста. Не бросайте нас.

Подошедший Ганс, заглянул под капот и осмотрел двигатель. Затем жестами приказал молодому водителю завести автомобиль. Паренек, весь измазанный маслом, попытался это сделать, но у ничего ничего не получилось. Немец что-то грубо сказал водителю по-немецки, открыл свой ящичек и принялся колдовать над мотором.

— Это что, немец? — испуганно спросил Григорова Дрынько. — Пленный?

— Да, пленный немец. Но это, наш немец. Тоже коммунист. Так что, не бойтесь.

К ним уже приблизилась отставшая колонна. Пешие красноармейцы пошли к колодцу, а первое орудие, вместе с лошадьми и свободным передком от второго, подводами с раненными, минометами и пулеметами, расположились сзади "Ханомага". Последним встал грузовик с оружием и боеприпасами. Бойцы приветствовали друг друга. Кто-то собирался перекусить, а кто-то, подойдя к беженцам, пытался с ними заговорить.

Подъехал на мотоцикле Попов и спросил у Андрея:

— Ну что там, долго еще? А то, скидай эту колымагу в сторону и вперед, в лес. Полк уже на подходе.

— Да вот, дядька говорит, что там ценный груз. Партийные документы и все такое. Сейчас у Ганса спрошу. — ответил ему Григоров и обратился к немцу. — Ганс, вас?

— Я, я, герр официр. Аллес. Зер гут. — встав по стойке "смирно", доложил немец и показал водителю, чтобы тот заводил машину.

Паренек с недоверием подошел к автомобилю и с первого раза завел его. Радостный Дрынько бросился трясти руку сначала Григорову, затем Попову и наконец, немцу.

С востока на шоссе показалась небольшая колонна. Впереди ехал мотоцикл с коляской, далее два грузовика ЗИС-5, затем ряд подвод с идущими рядом красноармейцами. Среди них выделялись своими зелеными запыленными фуражками несколько пограничников, возле одного из них, на поводку, с высунутым языком, бежала большая овчарка. Замыкал колонну трехтонный ЗИС-5, с расположенной в кузове зенитной установкой из четверки спаренных пулеметов "Максим".

В это время в небе с запада послышался самолетный гул. Раздалась команда: "Воздух! Всем в лес!".

— Ганс! Шнель! — крикнул Григоров немцу, показывая рукой на бронетранспортер. Сам, подбежав к полуторке, приказал испуганному водителю. — Быстро дуй в лес. Проедешь метров триста и встань под деревьями. Мы сейчас там будем.

Левченко с бойцами расчета, а также Ганс с Тишко, запрыгнули в "Ханомаг".

Услышав команду, молодой водитель нажал на педаль и полуторка рванула в лес, чуть не потеряв по дороге не успевшего закрыть дверь Дрынько. За грузовиком начал движение бронетранспортер, а следом за ним и все остальные. Когда показались самолеты, это была четверка юнкерсов Ю-87, прикрываемые двумя мессершмитами 109, большая часть их колонны уже въехала в лес. Пешие красноармейцы, также бежали под защиту лесной чащи. За военными бросились и беженцы, толпясь и мешая друг другу, подгоняя лошадей и другую свою животинку. Оставшиеся Попов с Григоровым попытались навестит хоть какой-то порядок, но все было тщетно. Их самих чуть не задавили. Страх за свою жизнь, делает из нормальных людей неуправляемую толпу, которая готова затоптать любого, лишь бы самому спастись.