Олег Измеров - Дети Империи

— Извините, Виктор Сергеевич. Я понимаю, наверное, до революции вы росли в бедной рабочей или крестянской семье, детство трудное, и любить старый режим вам не за что. Но и время-то изменилось! В рейхе, в Германии, давно нет уже безработицы, как и в Австрии, в Италии, Франции, Чехии, почти нет. А какие там эти… организованные преступные группы? Да там такую группу сразу же гестапо выявит и в концлагерь! В Америке безработных направляют в Трудовой Легион, они получают заработки на стройках в колониях. В Японской Империи система пожизненного найма, система самурайской верности фирме. Кризисов тоже нет, капстраны сейчас используют разные системы планирования. Вы слышали про Окито, Шахта, Гэлбрейта?

— Конечно слышал. — сказал Виктор совершенно честно и откровенно.

— А зачем же вы тогда говорите, как пропагандист начала сороковых?

— Ну, еще немного, и вы меня убедите, что капитализм — это тоже хорошо.

— Да ну… Там есть другое — колониализм, расизм, нацизм, религиозная дискриминация, массовые репрессии коммунистов, преследования швинг-югенда… Но чтобы колониальная держава у себя дома такое устраивала — не бывает такого, это бред просто. Зачем?

— Правильно, бред! Поэтому такого капитализма у нас никогда не будет. Народ не допустит. Вот, Вадим, вы можете представить себе войну России с Грузией?

— Чего? Тьфу, так это вы тут нас разыгрывали! А я — то… Здорово, и с таким серьезным видом…

— Ну так! Может, стоит тоже какой-нибудь фантастический роман писать?

"Бред… Когда я попал сюда, то думал, что этот мир — бред, галлюцинации. А может, действительно, бред — это то, что было раньше? Девяностые, развал страны, межрегиональные конфликты, ОПГ, терроризм — бред? Неужели человек, разумное существо, не может устраивать свою жизнь без этих мерзостей? И ведь не вчера с дерева слезли — такая история, культура, опыт… Или наше общество может обойтись без этого только в бреду?.."

Ход мыслей Виктора прервала распахнувшаяся дверь, в которую буквально влетели, сияя ослепительными улыбками, Джейн и Вэлла.

— Салют, мальчики! Забыли, что сегодня по ящику "Звездный вечер"? Айда смотреть!

В помещении красного уголка на почетном месте, на тумбочке, похожей на пьедестал, возвышался ящик темного цвета размерами немногим меньше навесного кухонного шкафа, под названием "Прогресс", с 40-сантиметровым экраном и четырьмя ручками, выпущенный, судя по виду, лет шесть назад. Студенческий народ с гоготом и шумом валил по коридору, собираясь со всех этажей общаги, слышался смех и громкие разговоры, некоторые тащили из своей комнаты дополнительный стул или два, для себя и подруги. На входивших шикали. Кто-то открывал за занавеской форточку, чтобы не было духоты. Свет уже был притушен; горело только массивное литое двухрожковое бра на задней стенке, и внизу пьедестала светилась красная звездочка стабилизатора, мерно гудящего в ожидании прогрева ламп. "Давайте, давайте сюда, мы для всех тут места заняли" — потянула Виктора за рукав Вэлла. Они уселись; Виктору досталось предпоследнее с правого края место, а на крайнее села Вэлла, повернувшись к нему в четверть оборота и положив ногу на ногу; при этом край халатика как бы небрежно съехал вверх, частично обнажив правое колено. Пока грелся кинескоп, Виктор узнал от нее, что передачу придумал режиссер Иосиф Яцкевич, который бежал в СССР из восточных земель рейха от фашистов и теперь работает на Шаболовке "и вообще ведет еще несколько интересных программ". В это время послышался комариный писк строчной развертки, из динамиков полилась веселая мелодия, экран начал светиться, и на нем появились поющие дуэтом Миронова и Менакер.

— Снова ждут вас приятные встречи!

— Никому не придется скучать!

— В звездный вечер друзья, в звездный вечер

Собираемся с вами опять!

— Только началось! — зашептала Вэлла, наклонившись к уху Виктора так, что он чувствовал ее дыхание на своей щеке. — Смотрим, кто сегодня будет!

Передача действительно оказалась ближе к европейским традициям индустрии развлечений, чем к американским, и с первых секунд показалась Виктору синтезом "Голубого огонька" и "Кабачка 13 стульев". Студия была оформлена наподобие этакого авангардного кабаре со столиками и сценой; пока ведущий приветствовал зрителей, камера обходила зал и показывала сидящих.

— Лемешев, девочки, Лемешев будет! — восторженно взвизгнул женский голос в передних рядах. — И Канделаки, видите столик у колонны!

Смысл передачи, как объяснила Виктору в то же ухо Вэлла, состоял в том, чтобы "показывать звезд". Причем в число звезд попадали не только звезды эстрады и кино, но и другие знаменитости, национальные герои, интересные исторические персонажи, изобретатели, передовики производства, композиторы, поэты и так далее. Номера артистов чередовались с рассказами об интересных эпизодах жизни знаменитостей и юмористическими миниатюрами, которые разыгрывали "завсегдатаи" кабаре.

После Ружены Сикоры, например, выступил герой труда с БАМа, который рассказал, что вначале попал на стройку в качестве заключенного, потому что с малолетства по глупости был карманником. Тогда он думал, что жизнь кончена, но после отбывания срока встретил одну девушку, влюбился в нее, остался в качестве вольнонаемного, выучился работать на мостоукладчике и стал добиваться рекордной выработки. С девушкой они поженились, и поначалу он просил ее следить за ним, чтобы, если он вдруг по привычке вдруг машинально начнет лезть к кому-то в карман, чтобы била его по рукам; так он от воровства и отучился. "Помните, что всегда, из самой глубокой ямы, куда жизнь вас закинет, есть выход наверх, и можно подняться до уровня звезд…" После него Райкин разыграл миниатюру о чиновнике, который так пытался угодить начальству, что сам себя уволил. Потом Щукин спел "Неверность" на английском. Старейший авиатор Арцеулов рассказал, как он, еще до революции, выполнял первый в мире штопор, а затем попросил Лемешева исполнить "Пшеницу золотую". А еще дальше Тарапунька и Штепсель показали довольно язвительно трудности неорганизованных курортников в Крыму.

— Это Бахнов им написал! — прокомментировала Вэлла. — Слышали такого? Ну, тот, что сочинил песню про студентов. "В свободную минуту бог создал институты…"

"Бога нет" — машинально отметил про себя Виктор и тут же понял, что агитация на трамваях действует незаметно, но эффективно.

— А теперь, улыбнулась во весь экран миловидная дикторша, — в преддверии Дня Советской Армии, вспомним, кто же подарил нашим защитникам знаменитый во всем мире автомат АКМ?