Анатолий Логинов - Танкисты из будущего

— Товарищ Сталин, — Тимошенко, протестующе махнул рукой, — так мы оставим Северный фронт вообще без танков.

— Скажите, Борис Михайлович, а сколько всего танков у финской армии? Сколько танков имеется в переброшенных в Финляндию немецких войсках?

— По сведениям ГРУ — не менее трехсот танков, включая немецкие отдельные батальоны, товарищ Сталин. Кроме того, переброска механизированного корпуса на Западный фронт нецелесообразна из-за длительного времени.

— Вы так полагаете, Борис Михайлович? Тогда можно согласиться с оставлением корпуса на Северном фронте. Но прикрытие границ, особенно в Западном округе, необходимо усилить. Пока мы не видим, что предпринято с этой целью, кроме размещения во втором эшелоне двадцатой и двадцать первой армий.

— Согласно директивам пятнадцатого июня начато выдвижение в сторону границы второго, сорок седьмого и двадцать первого корпусов Западного особого, а также тридцать первого, тридцать шестого, тридцать седьмого и сорок девятого корпусов. Таким образом, мы уплотняем оборону наших войск вблизи границы. Предлагается начать выдвижение во второй эшелон Западного округа войск двадцать восьмой армии…

Первая часть совещания закончилась. В конце концов приняли несколько предложенных мною изменений, решили усилить авиацию Западного округа, перебросив двадцатого — двадцать первого числа на его аэродромы часть авиации из Московского округа. Раньше не стоит, будут засечены разведкой и попадут под первый удар немцев.

Отданы приказы подъеме войск, о занятии к двадцать второму передовых линий обороны, создании фронтовых управлений и переброске их на передовые командные пункты. Авиацию приказано рассредоточить на полевых аэродромах. Аэродромы, воинские лагеря, склады, парки техники приказано замаскировать. Срок завершения мероприятий — к 20–00 двадцать первого числа.

Но на этом дело не закончилось. К ранее присутствующим присоединились Маленков, Кобулов, Жигарев, Шахурин, Яковлев, Поликарпов, Петров и Ворошилов. Совещаемся до трех ночи. Решено объявить мобилизацию с утра двадцать третьего июня, а сейчас провести все необходимые подготовительные работы. Долго обсуждаем положение с самолетами. Яковлев уверяет, что нет необходимости переводить ни один завод на истребители И-185. Поликарпов защищает свою машину, доказывая, что даже с некондиционными двигателями она не уступает новейшим самолетам других конструкторов. Долго обсуждали этот вопрос. Я сомневался, но в конце концов записка Гудкова, который тоже был в восторге от поликарповского самолета решила дело. Решено — «сто воесмьдесят пятому» быть.

А другими вопросами разделались быстрее. Завод восемьдесят два перевели на производство высотных АМ-35А, а на старом заводе решили начать выпуск маловысотных, зато более мощных АМ-38 для штурмовиков.

Порадовал и Петров, сумевший усовершенствовать конструкцию и упростить технологию изготовления нашей легкой полевой гаубицы. Поздновато, конечно, но лучше так. Постепенно заменим ими все модернизированные царские гаубицы.

Вроде бы решили много, приказы и директивы отправлены в части, все должно быть лучше, чем помниться мне, но какой-то червячок все равно не дает уснуть. Что-то я упустил. Но что?

Справки для министра иностранных дел Германии И. фон Риббентропа, составленные по донесениям немецкой агентуры.

В берлинском дипломатическом корпусе германо-русские отношения по-прежнему являются предметом постоянных обсуждений. Появившиеся в английской прессе статьи на эту тему рассматриваются в кругах американских дипломатов как предупреждение Англии Кремлю. Англия делает это предупреждение, чтобы затормозить ведущиеся якобы в настоящее время германо-русские переговоры и помешать русским пойти на дальнейшие уступки фюреру.

По прежнему в дипломатическом корпусе распространяется и подробно обсуждается слух о том, что […] ожидается официальный визит в Германию главы русского государства. Этот слух особенно активно распространяется болгарской миссией. […] В посольстве США, в шведской и швейцарской миссиях можно услышать, что встреча имперского министра иностранных дел с Молотовым или фюрера со Сталиным не исключена. Такая встреча якобы будет означать не что иное, как последнюю германскую попытку оказать на Россию мощнейшее давление. […]

Публикация опровержения ТАСС (от 13 июня 1941 г.) в условиях нарастания нервозности и отсутствия ясности относительно намерений фюрера воспринята иностранцами, проживающими в Берлине, как полная сенсация. […]

Единственное, во что сегодня верят берлинские иностранные дипломаты и иностранные журналисты, это то, что решений, касающихся отношений между Германией и Советским Союзом, со всей очевидностью, следует ожидать не в ближайшие недели, а в ближайшие дни.

Советские журналисты в Берлине отвечают на постоянно задаваемые им представителями прессы других стран вопросы, касающиеся слухов о советско-германских отношениях, с подчеркнутым безразличием. […]

В этой связи советские журналисты регулярно обращают внимание (своих собеседников) на недавнее опровержение ТАСС, которое, по их словам, содержит якобы все то, что сегодня можно сказать о состоянии германо-русских отношений […].

— Товарищи командиры! — неожиданная команда поднимает нас из-за столов по стойке смирно. Комдив. Очень сильно о чем-то задумавшийся, сразу видно. Что опять произошло, непонятно, но явно ничего хорошего.

— Вольно, товарищи командиры. Садитесь.

Ух, а голос такой, словно у него кто-то из родных умер. Бл… похоже, серьезное что-то случилось.

— Заметил, «батя» вне себя? — шепчет сосед, лейтенант Александр Силантьев из сто шестидесятого полка. Молча киваю и жду, что же скажет генерал.

— Товарищи командиры…, - что-то он не торопится с нами поделиться, — я вынужден прервать ваши сборы. Не позднее двадцать второго июня ожидается нападение нацисткой Германии. Поэтому приказываю вам сегодня же отбыть в свои части.

Ничего себе. Кратко и по существу. Решились-таки фашисты, чтоб им ни дна, ни покрышки. А я, честно говоря, до последнего надеялся, что войны в этом году не будет. Да и позднее, может быть, тоже. Ну не настолько же немцы дураки, чтобы на нас переть. Оказалось — точно идиоты. Нет, но ведь буквально четыре дня назад ТАСС сообщил, что все разговоры о войне — только слухи. Специально, что ли?