Анатолий Логинов - Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар

Г. – Я считаю, что наилучшим решением будут все же переговоры с русскими. Уход из жизни Сталина, который, конечно же, не простил бы нам разрыва договора, дает шанс договориться с его преемниками. Исходя из анализа русских радиопередач, на вершине власти у них сейчас находится триумвират из Маленкова, Берии и Хрущева. Первые два, по мнению наших дипломатов, были одними из сторонников договора с Германией, о позиции третьего серьезных данных нет.

Б. – Договариваться с большевиками? Нет уж, увольте.

Г. – А они уже и не большевики. По последним сведениям, их партия теперь называется КПСС – Коммунистическая партия Советского Союза, вместо наркоматов у них министерства, а самое интересное – вроде бы недавно расследовалось антиеврейское «дело врачей» и шла активная борьба с «космополитами»-евреями.

А. – То есть вы хотите сказать, что они сближаются с нашей позицией в этом вопросе?

Г. – Не уверен. Сведения очень противоречивы и добыты в основном из захваченных подшивок газет и допросов немногочисленных пленных. Но все же я считаю, что с русскими договориться будет надежнее, чем с англичанами.

Б. – Если все, что вы сказали, правда, то, возможно, ваша позиция может привести к успеху. Но я сделал бы ставку на англичан.

Т. – Господа, я считаю, что этот спор все же второстепенен. Если удастся захватить власть, мы можем пытаться договориться и с русскими, и с англичанами или даже с американцами. Без устранения клики Гитлера от власти ничего не может быть решено.

Б. – Согласен.

А. – Согласен.

Ц. – Согласен. Но все же я – за переговоры с русскими.

Г. – Согласен.

Т. – Тогда я предлагаю приступить к конкретным действиям…»

Лондон. Посольство СССР

После речи Черчилля в поддержку СССР полпред (посол) Майский ожидал оживления в отношениях с британским МИДом. Но вместо этого уже несколько дней посольство существовало в каком-то вакууме, англичане как будто забыли о существовании представительства СССР. Хуже всего, что, похоже, и на родине стало не до посла и его забот, потому что Наркомат иностранных дел тоже хранил загадочное молчание. А передачи советского радио, ловившиеся в посольстве, вообще были необъяснимы: в них присутствовало множество незнакомых имен, фактов и названий. Встречи на приемах в других посольствах тоже не прибавляли оптимизма. Почти все дипломаты расспрашивали о причинах прекращения связи между СССР и остальным миром. Приходилось все сводить к шутке или отмалчиваться. Особенно неприятным был разговор в японском посольстве, куда Майский был приглашен лично. Японский посол встретил его холодно, а в разговоре упомянул, что Япония недовольна несоблюдением СССР договора о взаимном ненападении и враждебными действиями со стороны Союза. Пришлось отговариваться отсутствием каких-либо инструкций и новостей из Москвы.

Поэтому посол был даже рад, когда из Министерства иностранных дел пришел запрос на встречу с неким Робертом Блейком. Судя по тому, что посол не слышал о нем ранее, это был чиновник не очень крупного ранга, но даже такая встреча все же лучше, чем ничего. Прибывший Блейк удивил Майского своей молодостью, незначительностью должности и непривычно прямолинейной манерой разговора. Вместо обычных протокольных вежливостей он сразу заявил протест в отношении действий советского правительства, нарушившего все нормы международного права прекращением связи с посольством Его Величества в Москве.

Майский вызвал шифровальщика и приказал срочно передать сообщение в Москву, а сам вызвал на совещание первого и третьего секретарей посольства. Совещание закончилось за полночь, но ничего конкретного решено не было. Разве что третий секретарь был необычно оживлен и несколько раз уточнял детали разговора с чиновником. Утром он отправился в город, где и пробыл несколько часов. Вернувшись, он зашел к послу и сказал, что ввиду чрезвычайности ситуации может сообщить послу имеющиеся у него сведения о том, что советская разведывательная сеть в Великобритании также потеряла связь с СССР. Поэтому, похоже, ситуация не просто катастрофическая, а сверхкатастрофическая. Но в этот момент в кабинет посла вбежал запыхавшийся шифровальщик, который нес, словно величайшую драгоценность, расшифрованную телеграмму с Родины. Выпроводив всех, посол внимательно изучил полученную телеграмму. В ней за подписью Молотова, известного ему как нарком иностранных дел СССР, сообщалось о смерти Сталина и о других новостях, часть из которых он уже знал из пойманных радиопередач. В принципе, несмотря на некоторые непонятные моменты, телеграмма все же была первой достоверной вестью о последних событиях вокруг и внутри СССР. Получены были и инструкции по действиям посольства в сложившейся ситуации. Особый упор в них делался на доведение до британского правительства единства целей обеих стран и необходимости создания антигитлеровской коалиции. Требовалось также довести до англичан, что неизвестная природная катастрофа препятствует установлению связи с посольством Великобритании в Москве, но правительство СССР принимает все меры для восстановления ее нормального функционирования.

Собрав коллектив посольства, Майский сообщил полученные сведения и наметил предстоящие дела. Первым делом требовалось договориться о встрече с министром иностранных дел Иденом.

Второй важнейшей задачей стало налаживание тесных контактов с де Голлем. Посол должен был сделать все возможное, чтобы де Голль осознал – единственной серьезной силой, способной освободить Европу от гитлеровских орд, является Советский Союз. А он очень заинтересован в помощи «Свободной Франции» и установлении дружественного правительства в послевоенной Франции. При этом следовало осторожно намекнуть, что во главе правительства освобожденной Франции Москва видит именно Шарля де Голля.

Отправляя через некоторое время в Москву отчет о проделанной работе, посол отметил, что де Голль, несмотря на всю перспективность его как лидера свободной Франции, больше склонен к союзу с Великобританией и САСШ. Поэтому Майский предлагал поискать другую кандидатуру на пост главы свободной и демократической Франции, если, конечно, не будет принято решение о помощи в продвижении к власти Коммунистической партии.

Об отношениях с Великобританией посол докладывал, что в связи с неожиданными успехами СССР в борьбе с Германией в высших кругах Британии начинают побеждать антикоммунистические настроения из-за того, что многие высокопоставленные деятели боятся усиления влияния СССР в послевоенной Европе.