Шайтан Иван 3 - Эдуард Тен

вопрос Азамата. Князь служил в гвардейском Преображенском полку, это одни из двух старейших полков в русской армии. Там служат отпрыски знатнейших фамилий. Он учавствовал в дуэли и ранил высокогопоставленного чиновника, вопросы чести. Император очень разгневался на это. Он издал закон запрещающий дуэли. И только благодаря тому, что он из столь знатной фамилии, его отчислили из гвардии и направили служить в штаб линии. Другого бы заковали в кандалы и отправили в Сибирь. Скажу больше, когда мы сражались в Баракайской долине и я получил ранение, князь кинулся защищать меня, пока другие вытаскивали. Можно сказать, он спас мою жизнь.- Украшал я образ князя Андрея. — Теперь ты понимаешь Али, почему я помогаю ему обрести своё счастье. Он любит Марэ и дал слово, что жениться на ней, но ей придётся принять православие, что бы стать настоящей княжной Долгорукой со всеми правами и обязанностями. По другому, никак.

Поэтому, предлагаю объявить всем, что Марэ украли, кто, ты пока не знаешь, но обязательно найдешь вора и накажешь.

Ходжа-Али с отполированными мною ушами, громко рассмеялся.

— Ты, Пётр, настоящий сын шайтана, уговоришь кого угодно. Даже, Дауд, непримиримый борец с неверными, считает тебя своим другом. Отсмеявшись он вернулся к нашим баранам.

— Что я скажу Даусу? (кстати, Даус с персидского переводится, павлин.) Нахмурился Али.

— Когда он приедет?

— Через день.

— Я приеду и сам поговорю с ним.- Али с подозрением посмотрел на меня, но промолчал.

В назначенный день я, в сопровождении Эркена, Бирюка и Аслана отправился на долгожданную встречу. Всё обдумав, решил устранить помеху сразу и под корень. Разводить проблемы на ровном месте не стоит. Маленькая проблема обязательно станет большой. Встречать меня выскочил Азамат, он был сильно взволнован. Во дворе у коновязи стояло пять лошадей. Приехал я на красивом, черном аргамаке отбитом у Зелим бея. Он сразу бросался в глаза своей статью. Какая жажда и имидж, понты наше всё.

— Даус приехал два часа назад. Он очень злой. Когда узнал, что Марэ украли, стал обвинять отца, что он специально устроил кражу и он всем расскажет, что хаджи Али не держит данное слово. Отец сказал, Марэ украл русский и где она, он не знает. Когда мы подошли к комнате, разговор шел на повышенных тонах и я четко услышал.

— Русская собак, которую Али испугался, — мой вольный перевод.

Замечательно, все идёт по плану, даже лучше. У меня появился весёлый кураж, щас поговорим.

Заходим с Азаматом.

— Отец, гость приехал.

— Ас саляму алейкум, уважаемый хаджи Али. Подчеркнуто игнорирую двух мужчин сидящих за столом. Али поздоровался и пригласил к столу. Сел и наголо уперся взглядом в молодого горца. Не старше тридцати лет, всё как положено, ухоженная борода, богато украшенная черкеска, красного цвета. Кинжал хорошей работы, шашка висела у входа, видел, когда вешал свою шпагу.

Другой, явно за сорок, с суровым лицом и злыми глазами.

Не разводя политесов сразу стал претворять в жизнь мой план.

— Я слышал, что-то про русских собак? Это наверно сказал ты, Даус, батыр в бараньей шкуре. Я украл Марэ, для своего друга, если хотел что-то сказать, говори мне.

Даус просто поперхнулся от такого наглого наезда. Смотрел на меня и не знал, что делать.

— Ты приехал в чужой дом и у тебя хватает наглости что-то требовать. Ты, дурак или только притворяешься?

Азамат переводил с таким выражением лица и таким удовольствием, как будто, это были его слова.

— Грех обижаться на того, кого всевышний обделил умом.

У Дауса сдали нервы и он выкрикнул:

Закрой свой поганый рот, неверный. Я отрежу тебе язык.

Он вскочил на ноги и схватился за кинжал.

— А ты не обкакаешся, когда будешь отрезать мне язык.

Я нарывался нагло, тупо и весело. Растянув рот в доброй улыбке.

Даус хотел что-то сказать и сделать, но его остановил пожилой мужчина.

— Хаджи Али, почему ты позволяешь оскорблять гостя в твоем доме?

— Потому, что такой гость не достоин его. Прежде чем требовать уважения к себе, научись проявлять его к другим.

Эти слова я произнес спокойным, равнодушным тоном глядя Даусу в глаза, пустым и холодным взглядом. Его проняло.

— Ты позволил себе оскорбить меня и ты ответишь за это. Пока ты в доме уважаемого хаджи Али, я не нарушу закон гостеприимства. Ты же не будешь сидеть тут вечно. Мы поедем с вместе и как только выедем за пределы аула, я поговорю с тобой как с мужчиной. Или ты боишься меня?

Вновь милая и добрая улыбка.

— Я не боюсь тебя, русская собака, поедем сейчас, немедленно.

Даус вскочил и бросился к шашке.

А чего, было бы сказано. Али пробовавший остановить нас, махнул и пошёл за нами.

Мы выехали за пределы аула уже приличной толпой, которая быстро увеличивалась. Оказалось, пожилой, был дядей Дауса. Всю дорогу он что-то пытался сказать племяннику, но тот не слушал его, с ненавистью глядя на меня. Мы выехали за пределы аула, все формальности соблюдены.

— Даус, если ты извинишься, я не буду тебя убивать.

У него началась истерика, а может боевой транс. Глаза лихорадочно блестели, его слегка потряхивает.

— Я требую, что бы мы сражались кинжалами. Ты оскорбил нас, выбор оружия за нами. Внимательно отслеживает меня. Молча киваю. Я в полевке, снимаю все лишнее. Мы выходим в круг. По тому как Даус держал кинжал было понятно, что он владеет им хорошо, может очень хорошо. Видно по глазам и выражению лица, он не сомневается в победе, как и его дядя. Моя чуйка (интуиция) завибрировала, подавая сигнал об опасности. Дураку понятно почему Даус настоял на кинжалах, он уверен в своем умении, а вот я стал сомневаться в себе. Кинжал, это не нож и техника работы с ним совершенно другая. Реально начинаю понимать, что проиграю. Лихорадочно пытаюсь придумать неожиданный финт ушами, да чем угодно, лишь бы помогло.

— Есть — озарение, чуть не опоздало.

Липкий страх неохотно убирает свои щупальца, сердце радостно стучит и гоняет кровь, накаченную адреналином.

Неожиданно для всех, я на большой скорости делаю короткую связку с кинжалом и с выдохом, слегка подпрыгнув, метаю его в растерявшегося Дауса. Попал куда метил. Лезвие с противным хрустом, ломая зубы, пробивает рот Дауса. Он, застыв на мгновение, падает лицом вниз, окончательно вгоняя кинжал по рукоять.

Все растерянно молчали. Бой