Федор Березин - Война 2011. Против НАТО.

F-4G не имеет привычки хорониться в подворотню сверхмалых. Все-таки выпускать душу из чужих магнетронов в момент бестолковой спячки резонаторов несолидно. «Уайлд Уизл» истинный джентльмен, без натяжек, хотя и головорез. Магнетроны с клистронами должны быть в фазе возбуждения, только тогда их нащупает эстетически чуткая противорадиолокационная ракета AGM-SSA HARM. У скальпеля AGM наличествуют мозги, потому даже если глупые магнетроны что-то заподозрят либо просто засмущаются своих орошающих мир щедрот и перестанут разбазаривать мощность вовне, AGM-SSA напряжется, найдет вдвинутые в ячейку памяти координаты и все равно полетит навстречу. Все буйволы и мамонты должны лежать рядком в гробиках.

Наскально меченая задача F-4G сегодня — уцелевший «Чебурашка» К-1, а также оставшиеся антенны разведки группы дивизионов в Василькове — маленькая семейка буйволов. Стилет занесен в поисках Жертв.

— Николай Владимирович, а ты ведь мне нужен в момент налета, — заявляет полковник Добровольский, когда они с Мордвинцевым стоят возле проходящего наземное тестирование «Мига».

— Каким же образом? — искренне удивляется Мордвинцев. — Думаешь мои «Т — восемьдесят четыре» полетят за вашими птичками клином?

— В том-то и дело, что не полетят. Но ты ж понимаешь, что я, как командир бригады, обязан быть со своими? А кто останется тут?

— Ну так, у тебя же есть зам, Олег Дмитриевич. Нормальный вроде мужик Мне понравился. Или ты знаешь про него что-то такое…

— Сашка-то нормальный! — отмахивается Добровольский. — Но ведь у меня опытные летчики просто наперечет. Потому он тоже однозначно полетит. Вот и…

— А…

Вот и «А», полковник танковых войск Я же не камикадзе все-таки. Хочу, понимаешь, возвратиться сюда и нормально сесть, а не увидеть свою полосу — перегороженную каким-нибудь «майданом», а то и «америкосовскими» джипами из посольства, А чего тебе, правда? Полет-то на истребителе, это не танковый поход в Европу. Тут, туда-сюда — час делов. Потом я прибуду, и все опять под контролем. Даже если спать упаду на часик, все тайно сомневающиеся товарищи, из персонала базы, все равно не решатся выступить против командира.

— Красиво ты песни поешь, — машет головой танкист Мордвинцев. — Час — и все дела. Но ведь не мы же инициаторы действа, так? Мы ж привязаны к агрессору, туркам там или кому еще. Откуда знаем, когда тебе вылетать? А если ты меня с позиции Бубякина дернешь, так я оттуда буду тот самый час добираться. Ваккурат к твоему возврату выстрою почетную линейку из «восемьдесят-четверок».

— Ну, значит, переселяйся покуда ко мне на аэродром. Оставь с Бубой кого-то из надежных ротных.

— А Бубякин как без меня?

— Во-первых, его ракеты все ж без экипажа летают, так что он на месте однозначно. А во-вторых — из чисто рационалистических соображений, так сказать, отрешившись от чувств, — сколько у Бубы ракет-то осталось?

— В смысле, от твоих «соколов» на «МиГах» больший прок?

— Такова уж «селяви» на сегодняшний момент. Хотим чего-то добиться — придется действовать Рационально.

— Злое правило, полковник ВВС.

— Тебе, танкисту, следовать ему сам бог велел.

Тот, кто представляет современный воздушный бой как свалку в воздухе, пусть и не бестолковую по результату, сильно ошибается. Обычно все расписано посекундно. Уж для бомбардировщиков-то и вообще подавно. Четкий алгоритм действий для всего этапа. Двигать на такой-то высоте, в эдаком коридоре столько-то минут, секунд. Снижение высоты до такой-то, полет с эдаким-то азимутом. Выход на кабрирование, или «горка», или что-то там еще. Пуски по цели изделиями такими-то и такими-то. Это в случае если передовой нападающий уже сделал работу. Если нет. тогда отставить «горку» или поворот «все вдруг», или еще чего-то там, и пуск изделием эдаким с дистанции такой-то, азимут эдакий. Затем уход на сверхмалые такие-то, разгон на форсаже. Пара «два» подход к цели на высоте, коридоре, скорости (схема, как и а нее, прилагается), пуски с дистанции… Цель «два», работает группа «четыре». Подход, поворот, еще поворот. Заход с ракурса… Группа «три». Трудится только в случае выполнения задачи предыдущими отрядами. Подход на средней высоте такой-то. Визуальное определение результатов (вот тут уже инициатива). Работа по дымам изделиями такими-то и такими-то. Поворот «все вдруг», азимут, высота, подход к цели «восемь». Оценка результатов предыдущего удара, работа по дымам…

Примерно в таком плане. Само собой, истребителям-перехватчикам дают больше инициативы. Понятно, об автономности БД[25] тяжелого МиГ-31 можно только мечтать. Они одинокие киты с большими амбициями. Перехватчики меньшего пошиба наводятся с наземного КП. Цель номер эдакая, подход, высота, скорость, азимут такие-то. Пуск изделием эдакий, на дистанции такой-то. Оценка результата. В случае ожидаемого разворот, возвращение, в коридоре таком-то. Если вдруг… Вот тут снова некоторая автономия решений.

Разумеется, случайному прохожему, задравшему в верхотуру голову, все представится несколько другим образом. Возможно, он даже не будет вполне уверен, что наблюдал бой. В самом деле, разброс фигур по небу такой, что требуется поворачиваться. Иногда вроде бы на уровне чувствительности сетчатки что-то от боевых машин отделяется — можно идентифицировать как ракету, особенно если на начальной стадии сверкает дюзой либо пускает инверсионный дымок Но где уследить, когда она шандарахнула у цели? Конечно, если после облачка белой мороси на голубизне что-то самолетообразное пойдет совсем кувырком, да с подвыванием впилит в шоссе поблизости, тогда «да», точно война, хотя может, и боевые ученья, приближенные к реальности. Бог знает, как в этих НАТах тренируются, может свалить чего-нибудь с хрустальной лазури, это в порядке вещей? Да ведь и беспилотное наверняка. Не случится пилотируемое. Кто-то на парашюте, вероятно без сознания, идет возвратным ходом к маме-земле. Благо она за ним не очень соскучилась. Тогда уж да, явное ЧП в стратосфере, а может, все же и война. Черт его знает? Но в газетах напишут. Однако речь не о Буратинках, все еще верящих в какую-то независимость СМИ, а о происходящих в небе атаках и перехватах.