Алексей Ивакин - 7 дней в июне

Не прошло и полутора часов, как пограничники и таможенники получили, наконец, какие-то распоряжения сверху. Они принялись разворачивать очередь автомобилей, скопившихся перед КПП, и, подгоняя водителей при помощи всего богатства русской лексики, направлять их в обратную сторону, к Калининграду. Еще через час к КПП подъехал БТР-70 и грузовик «Урал», из которого стали выскакивать пограничники и, повинуясь командам лейтенанта, разбегаться в стороны от шоссе, занимая позиции и начиная окапываться. БТР сдал немного назад, и встал у поворота дороги, частично спрятавшись за угол старого кирпичного здания еще немецкой постройки.

Перед зданием облвоенкомата гудела толпа. Но здесь уже было видно некое подобие организации: перед зданием было расставлено несколько столов, за которыми сидели военные с какими-то бумагами. К этим столам выстроились очереди. Покрутив головой и обнаружив столик с надписью «Информация», я пристроился в хвост самой длинной очереди.

– Ну, что тут? – спросил я своего собрата по несчастью, стоявшего передо мной.

– Все просто: сортируют нашего брата и расписывают – кого куда. Ща узнаем, к какому столику пристраиваться, а там уже скажут… – он махнул рукой.

Наша очередь продвигалась неспешно, но вот, наконец, и я предстал перед мужичком явно пенсионного возраста в защитного цвета рубахе без знаков различия. Его камуфляжная куртка с серым воротником искусственного меха висела на спинке стула.

– Военный билет есть? – бросил он, на мгновение оторвав взгляд от списков и посмотрев на меня.

– Нету. В отпуске же… – я отрицательно помотал головой.

– Тогда паспорт, – мужичок опустил голову, снова уткнувшись в свои списки. Я протянул свой паспорт. Мужичок раскрыл его и стал аккуратно, не торопясь, записывать мои паспортные данные. Покончив с этим делом, он задал следующий вопрос:

– Состав?

– Командный, – отозвался я. Очередной вопрос не заставил себя ждать:

– Звание?

– Старший лейтенант.

– Код военно-учетной специальности?

– Что, я ее наизусть помнить должен?! – возмутился я. – Командир мотострелковой роты.

Мужичок никак не отреагировал на мое возмущение, неспешно вписывая мои данные в графы от руки разлинованной таблицы, и приписал в конце: «Заполнено со слов». Затем он снова оторвал взгляд от списков и вынес вердикт:

– К столику номер два, – и с этими словами он протянул мне листок с моими данными, заполненный под копирку. Хорошо, хоть второй раз все повторять и записывать не придется. Когда подошла моя очередь у второго столика, я молча положил перед сидевшим там капитаном свой листок. Пробежав его глазами, он протер носовым платком шею (припекало, надо сказать, уже изрядно – как будто не октябрь, а прямо июль!) и меланхолически произнес:

– Ну, роты, вам, пожалуй, нигде не отыщется…

– И не надо! – поспешно поддержал его я. – Мне и взвода многовато будет.

– Ну, это как получится, – столь же меланхолически ответил он. – Тут у нас неподалеку как раз мотострелковая часть развертывается. Там вас куда-нибудь определят.

Он заполнил бланк предписания и назвал мне смутно знакомый адрес. Кажется, именно по этому адресу я в незапамятные времена, еще школьником, был в музее боевой славы 1-й гвардейской Пролетарской Московско-Минской орденов кого-то там дивизии (по нынешним временам, впрочем, дивизия – в связи с неуклонным ростом мощи наших Вооруженных Сил – усохла до бригады, а бригаду вскоре урезали до полка).

На КПП 7-го омсп меня встретили чуть более дружелюбно, чем в Переславском. Дежурный офицер с повязкой, глянув на мое предписание, протянул:

– А-а, партизан? – и, ткнув пальцем в сторону спортивной площадки между добротными казармами старой немецкой постройки, добавил – Вон там вашего брата собирают.

Я присоединился к пестрой группе штатских человек примерно в полсотни, рядом с которыми не было видно ни одного представителя командования части.

– Всем здравствуйте! И чего тут слышно? – поприветствовал я собравшихся.

– И вам не болеть, – ответил мне моложавый, крепко сбитый и подтянутый мужчина средних лет, среднего роста и средней внешности.

– Похоже, не знают здесь толком, куда нас приткнуть. Нас тут почти половина – офицеры запаса, от лейтенанта до капитана, – Он вздохнул и добавил. – Самое печальное, что время обеда уже миновало и до вечера, похоже, нас тут кормить никто не собирается.

Я глянул на часы. Да-а, уже начало четвертого. Я покачал головой, сел прямо на посыпанный битым кирпичом плац, расстегнул рюкзак и громко произнес:

– Мужики! Кто пообедать не успел – налетайте, перекусим, чем Бог послал.

Кроме моих консервов, у нескольких человек тоже нашлось кое-что. Главное, что почти не было хлеба, да и воды на всех наскребли всего две полуторалитровых бутылки и одну пол-литровую. Но с горем пополам по два-три глоточка каждому досталось. Управившись с трапезой, вновь приступили к прежнему занятию – ждали, куда нас решат приткнуть. Разговоры крутились в основном вокруг того, что случилось, и что будет делать наше правительство. Наиболее горячие головы полагали, что надо пустить в ход ядрен-батон – и дело с концом. Другие возражали, что наши правители будут то и дело оглядываться на международное право, права человека и прочую лабуду, пока поздно не станет. Третьи довольно резонно замечали, что с современными вооружениями тот, прежний вермахт можно растрепать за милую душу. Четвертые парировали, что кроме вооружений, надо еще иметь желание и умение воевать. А у нас и с тем, и с другим не густо.

За этим трепом не заметили, как к нам подошел офицер в майорских погонах, сопровождаемый сержантом:

– Так, все за мной! – приказал он. Мы нестройной толпой проследовали за ним в казарму. Там он провел нас в нечто вроде актового зала, и когда мы расселись по стульям, собрал наши предписания и отдал их сержанту, который начал составлять сводный список. Пока сержант был занят этим делом, майор представился:

– Майор Ярославцев, зам. начальника штаба полка, – и тут же задал вопрос: – Кто из вас имеет боевой опыт?

Поднялись две руки. Майор кивнул, и первый поднявший руку встал с места:

– Старший лейтенант запаса Тюрин. На срочной три месяца провел на первой чеченской башенным стрелком БТР.

– А что так мало? – поинтересовался майор.

– При подрыве БТР получил ранение, а после госпиталя уже туда не послали, – пожал плечами Тюрин.

– Вольно, садитесь, – скомандовал наш опекун. Затем майор повернул голову ко второму:

– Ну, а вы?