Петр Чайковский - Ада Григорьевна Айнбиндер

Ознакомительная версия. Доступно 26 из 129 стр. «Не только патриотизм подвига девственницы поражал воображение мальчика. Из содержания произведений, посвященных ей, несомненно, видно, что культ этот основан был также на смутном стремлении к славе, уже в эти годы пленявшей воображение сочинителя. Ему, очевидно, нравилось, что Иоанна спасла отечество, но он пленялся и тем, что это сделала простая пастушка. Его восхищала возможность достижения славы таким слабым существом и приближала к нему самому доступность ее… <…> его умиляло, что перед ничтожной девушкой-мужичкой с благоговением преклоняются столько веков все народы. Ореол мученичества тоже прибавлял еще больше обаяния этому образу»[26].

Вообще Фанни Дюрбах должна была обучать только старших детей: Лидию и Николая. Уже после смерти композитора Фанни в письме Николаю Ильичу Чайковскому делилась своими давними впечатлениями:

«Вспомните Вашу счастливую жизнь в Воткинске. Вспомните, что, когда мы приехали из Петербурга (это было 29-го октября 1844 г.), мне исполнилось в этот день 22 года, и я только что покинула 9 сирот после трехлетнего пребывания с ними. Они все еще живы и сейчас. Пьеру было 4 года 7-го мая, и мне кажется, что в тот самый день, когда у нас начались занятия, Ваша мать, хотя и была против обучения детей в очень раннем возрасте, не могла противостоять его слезам и мольбам, и привела его на занятия, так как он хотел “брать уроки, как Николя и Лидия”. С этого дня он брал те же уроки, что и Вы, и исполнял те же задания, и не было возможности освободить его от какого-либо из них. При его развитии и уме, у него была еще прекрасная память, и в скором времени он догнал Вас и сравнялся с Вами. В шестилетнем возрасте он уже прекрасно читал по-французски, по-немецки и по-русски, и учение не составляло для него труда»[27].

В своем младшем воспитаннике – Пьере уже тогда она заметила особые способности и называла его «Le petit Pouchkine» – «Маленький Пушкин». Скорее всего, Фанни знала, кто такой Пушкин, и, возможно, была знакома с его сочинениями[28]. Она одной из первых заметила, как ее маленького воспитанника постоянно тянет к фортепиано, но старалась даже этому препятствовать. По ее словам, музыка очень сильно воздействовала на ребенка, часто он становился нервным и расстроенным. Одну из похожих историй со слов Дюрбах описал его младший брат – Модест Ильич: «Однажды у Чайковских были гости, и весь вечер прошел в музыкальных развлечениях. Вследствие праздника дети были со взрослыми. Петя сначала был очень оживлен и весел, но к концу вечера так утомился, что ушел наверх раньше обыкновенного. Когда Фанни через несколько времени пришла в детскую, он еще не спал и с блестящими глазами, возбужденный плакал. На вопрос, что с ним, он отвечал: “О, эта музыка, музыка”! Но музыки не было в эту минуту слышно. “Избавьте меня от нее! Она у меня здесь, здесь, – рыдая и указывая на голову, говорил мальчик, – она не дает мне покоя!”»[29].

Спустя 50 лет Петру Ильичу, уже всемирно известному композитору, Фанни писала:

«Никто более меня не убежден в Вашем таланте, так как я его видела все возрастающим, как дарование поэта (я бы его предпочла для Вас), но все же я благословляю Бога за Ваши успехи и считаю это ниспосланным Вам возмещением»[30].

Именно в памяти Дюрбах запечатлелся еще один случай из детства Петра Ильича – в 1845 году пятилетний Петя сочинил торжественную речь по случаю приезда герцога Лейхтенбергского – мужа великой княгини Марии Николаевны, на тот момент президента Академии художеств и руководителя Горного института: «Пьер сочинил по случаю его приезда приветственную речь; я не помню, умел ли он уже писать, но он ее нам произносил, что очень забавляло Вашу мать»[31].

Фанни покинула семью Чайковских, как только они уехали из Воткинска. Все ее воспитанники продолжали с ней переписываться, обращаясь к ней «Фанничка». С собой Фанничка увезла и десятилетия хранила детские тетради Петра Ильича, с его стихотворениями, переводами, выписками и конспектами.

Музыкальные способности маленького Пети – слух, музыкальная память – были подмечены его родителями, и первые уроки будущий композитор получил именно от мамы – Александры Андреевны. Когда Петру было пять лет, в их воткинском доме появилась учительница музыки – Мария Марковна Пальчикова. Она обучала не только будущего композитора, но и его братьев и сестер. В обязанности Пальчиковой входили не только уроки с детьми, но и участие в домашних концертах.

Спустя много лет Чайковский вспоминал: «Мои склонности к музыке проявились в 4 года. Мать, заметив, что я испытываю самую большую радость, слушая музыку, пригласила учительницу музыки Марию Марковну, которая преподала мне музыкальные основы»[32]. В автобиографии, написанной для немецкой газеты, Чайковский рассказал о занятиях с Пальчиковой более подробно: «Как и все музыканты, я с самого нежного детства проявил ярко выраженную склонность и способность к музыке. Мне было пять лет, когда я был посвящен учительницей музыки, которая теперь уже год как скончалась, в начальные основы моего искусства. Вскоре я достаточно хорошо играл на фортепиано, так что мог освоить всевозможные модные вещицы, как, например, “Безумец” (Le Fou) Калькбреннера, в каковом я усматривал самый ослепительный из всех шедевров. Мое быстрое продвижение, которое выражалось также в музыкальных импровизациях, не могло не вызвать удивления в тесном семейном кругу в заштатном, провинциальном местечке Вятской губернии на Урале, где прошли годы моего детства. Так продолжалось – причем мои природные способности к музыке не привлекали особенного внимания моих родителей, предназначавших меня к карьере государственного чиновника, – пока я не достиг возраста десяти лет»[33].

Из дальнейшей биографии Пальчиковой известно, что она сочиняла музыку – возможно, свои первые уроки по композиции Чайковский получил именно от нее[34].

В 1848 году Илья Петрович Чайковский вышел в отставку, и семья покинула Воткинский завод. Сначала они приехали Москву, а затем в Петербург. Здесь старших сыновей – Николая и Петра отдали в пансион Шмеллинга. Для Пети это стало настоящим испытанием, он оказался в совершенно новой для себя среде, не в любящей семье, а среди целого класса мальчишек, которые не так просто принимали новичков. Пришлось и нагонять учебную программу, что требовало серьезных усилий, заниматься дома приходилось восьмилетнему мальчику до полуночи. В это время Петя занимался музыкой с учителем Филипповым. Как писал Модест Ильич: «Судя по результатам, достигнутым в очень короткое авремя, можно сказать, что учитель этот был из хороших и что он заставлял много трудиться своего талантливого ученика»[35].

Ознакомительная версия. Доступно 26 из 129 стр.