Сергей Есин - Дневник 1984-96 годов
В понедельник встречал на аэродроме Л.Я. Поляничко. С нею прилетела Ада Петрова. Обрадовался им, как родным. Позвал сегодня в театр на свою пьесу.
Накануне был в филиале Малого на премьере пьесы Юджина О'Нила "Долгий день уводит в ночь". Играет Вилькина, но спектакль не получился. Театр пошел по пути ближней конъюнктуры: пьеса о распаде семьи. Мать — наркоманка, сын — алкоголик, отец — скряга. Смотреть скучно, все из знакомого, психологизм бесчеловечный, фрейдистсткий, хорошо отработанный в литературе. Перевод тоже очень средний — Виталия Вульфа. Сережа Яшин, который ставил пьесу, не смог создать "огненной атмосферы". Как быстро, оказывается, стареет искусство. В 1959 году, по словам Виталия Яковлевича Вульфа, пьесу собиралась играть великая М.И. Бабанова. Может быть, тогда все бы получилось?
1 марта, вторник. Копенгаген. Вот это да! Вряд ли неделю назад я предполагал, что окажусь здесь, и по совершенно невероятному поводу. Внезапный звонок: свободен, занят? Я и не предполагал, что есть случаи, когда оформление за границу проходит так стремительно. Это первый раз в моей жизни, когда в семь часов вечера я получил паспорт с визой, а в девять утра уже улетел. Я оказался казначеем чего-то вроде группы, поэтому так легко могу написать списочек: Г. Я. Бакланов, М. Шатров, Я. Засурский, О. Попцов, Ф. Искандер, В. Дудинцев с женою, критики Галя Белая и Наташа Иванова.
Я ведь знаю, что именно сейчас надо записывать и записывать, но и мои последние дни перед этим отъездом тоже требуют нескольких строк. Первое мое появление в качестве ведущего в передаче "Добрый вечер, Москва" состоялось 5 февраля, и за месяц уже было три передачи. Меня они увлекают, говорят, получается. Но это отлынивание от главного — от романа либо попытка найти для себя общественно значимое дело? Тщеславие и хвастовство. Морду эксплуатирую.
Накануне отлета провел как председатель С.П. Залыгина в СП РСФСР Совет по прозе. Обсуждали книгу Лихоносова "Ненаписанные воспоминания. Мой маленький Париж". При всех выдающихся произведениях последней поры эта книга выделяется своим корневым, народным характером. Я порадовался не только тому, что столько интересного народа пришло на ее обсуждение — В. Гусев А. Гулыга. В. Коробов, Р. Ибрагимбеков, Ю.Кузнецов, Р. Киреев, Б. Потанин, Ал. Михайлов, О. Михайлов, Г. Корнилова, Б. Захаров (из Тамани), М. Рощин, В. Крупин, — но и тому, что большинство эту книгу освоили, называли имена, помнили сцены, сюжетные повороты, плели отношения. Может быть, разойдется книжечка по миру, зацепит людей, даст Бог. Культура времени и культура письма.
Встречал на аэродроме посол СССР Б.Н. Пастухов, бывший знаменитый первый комсомольский секретарь. Почему-то он сделал вид, что мы с ним знакомы, стали перебрасываться шуточками. Я думаю, просто посмотрел "объективку" на меня — работал в "Комсомольской правде". С аэродрома сразу повезли в посольство, где долго рассказывали, давали информацию о стране. Пастухов и его рассказ понравился. Мужик, конечно, опытный. Самое главное, зачем мы приехали: состоится на нейтральной территории первая встреча писателей-эмигрантов и писателей, которые живут на родине. Так сказать, воссоединение семей. Посольство очень молодое. К каждому писателю прикрепили молодца. По нынешним временам — очень деликатного. Боятся, что сбежим, что ли?
Уже днем в Луизиане — роскошном музее, вернее, комплексе, минутах в сорока езды от Копенгагена — впервые увидел легендарных диссидентов А. Синявского, В. Аксенова. Это люди почти из былин. Заметно, что все они жмутся к нам. И, в общем, очень их жалко. Не дождались своего часа. Как важно в литературе дождаться. Поселили тут же в каком-то специальном пансионате. Я человек без претензий, мне нравится.
2 марта, среда. С вечера разведал дорогу и утром хорошо пробежался. Дорога идет вдоль залива Зунди, и вдалеке, в тумане, видны силуэты Швеции. Как все в натуре оказывается близким, становится понятным! Действительно, почему бы принцу Фортинбрасу не прогуляться было в Данию? Дания для меня, выученика социализма, конечно, тюрьма, но весьма комфортабельная. Накануне Б.Н. Пастухов рассказывал, что здесь 150 тыс. человек создают продукт для 15 млн (в Дании живут 5 млн). Это продукт самого высокого качества. И образование здесь с 1914 г. всеобщее среднее. Вот так. Это обучение сопровождает человека всю жизнь, с 17 до 75 лет. И каждый раз государство, пусть символически, платит — ты повышаешь квалификацию.
Вчера, разведывая утреннюю пробежку, шел вдоль дороги. У датчан, видимо, вечером не принято закрывать шторы. Добропорядочные граждане не пьют вина, не печатают фальшивых денег и не курят гашиш. Каждая такая открытая для обзора комната — музей. Во всех, часто пустых, комнатах горит свет. Нужны поколения, чтобы накопить эти богатства, эти мелочи комфорта.
Единственное, что здесь плохо — коровы дают очень жирное молоко (в продажу поступает с уже сниженной — 3,5 % — жирностью) да и к тому же 6–6,5 тыс. литров. Бедная песчаная и глинистая Дания!
Говорят, вчера приехали А. Гладилин и Л. Копелев, последнего я никогда не видел. Утром Бакланов рассказал, как М.В. Розанова, жена Синявского, тайно, пока никто не видит, дождалась его, чтобы передать "Синтаксис". Господи, какая чушь, мы сейчас печатаем то, что им в их эмигрантских журнальчиках и не снилось. Почти публично попросил М.В. дать журнальчик почитать и мне.
Я уже позавтракал. Бедная Дания: молоко, корнфлекс, кефир, йогурт, яйца, масло, ветчина, кофе. Идет снег, мелкие, как песок, хлопья. За столом кто-то на меня неосторожно налетел: когда мы с женой, дескать, едем в Нью-Йорк, в Израиль и т.д., мы всегда, дескать, торопимся в Данию. Я уколол: меня тоже после Нью-Йорка или Афганистана тянет "любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам".
3марта, четверг. Утро. Бегал опять вдоль моря. Купался. Ветер. Настроение грустное. Вчера весь день сидел в зале заседания и записывал выступающих. Сколько вокруг литературы неправды, тенденциозности, самолюбий. Я все время разглядываю двух людей: В.Аксенова и А.Гладилина — обоих жалко, особенно Аксенова. Он делал доклад о русском авангарде.
4марта, пятница. Пять утра. С четырех читал книгу Раисы Давыдовны Орловой, жены Копелева. Это об эмиграции. Много интересных подробностей, спокойный тон. С небольшими купюрами книгу можно было бы издать в СССР — ее грусть тоже многому научает.
Вчера, как мне кажется, очень плохо выступил. Я вообще был в ложном положении: в программе мне слова не было, а надо "отработать".
На встрече много "оттуда", в том числе целая группа из Мюнхена. Я постепенно стал во всем этом разбираться. Это люди ангажированные, довольно настойчивые, принципиальные, враги нашего порядка. "Ребята" из "Граней", Кронид Любарский, ведущий список политических узников.