Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III - Виктор Холенко

Командир пехотного полка обнял капитана:

– Вот это пушкари, твои ребята! Спасибо, брат, здорово ты помог нам. Буду просить, чтобы тебя на всё время придали моему полку!

Солдатская похвала – высокая награда. Отметила подвиг капитана и Родина: он был награждён за этот бой орденом Красного Знамени…

А забудется ли молниеносный прорыв, с охватом с запада, на помощь утопающей в крови и пожарах восставшей Варшаве! Тогда пришлось вести бой с гитлеровцами, одновременно наступающими и с востока, и с запада. Решительные действия 5-й ударной армии и других войск фронта вынудили фашистов в спешном порядке оставить столицу Польши…

А семь дней на одерском плацдарме севернее Кюстрина? Другому такое не пережить и за 70 лет. Три километра по левому берегу Одера и полтора – в глубину Германии. А позади взломанный ранним весенним паводком и авиацией врага лёд реки, постоянно разбиваемая переправа и неумолкаемый гул канонады. Только после узнали, что наши части все эти дни вели упорные бои с наседавшими с севера и юга фашистами, удерживая на правом берегу реки узкий коридор к разбитой переправе на плацдарм за Одером.

Семь дней непрерывных боёв на узкой полоске плацдарма. Врытые в землю пушки стояли в трёхстах метрах от позиций фашистов, мало снарядов, большие потери. Капитану Мачахину пришлось тогда командовать группой батарей. Днём – бой, ночью – поиск. Пришлось две ночи подряд выносить с ничейной полосы ящики со снарядами, оставшиеся от погибшей во время захвата плацдарма нашей батареи…

Такой была дорога капитана Мачахина к своему последнему и решительному бою. Ему судьба позволила дожить до него, чтобы отомстить за погибших друзей-солдат.

А пока над Зееловскими высотами тишина и ночь. Этой тишины всего одна минута…

И вот долгожданная команда:

– Огонь!

Зееловские высоты в сполохах взрывов. Начался последний и решительный бой, который будет длиться больше двух недель и закончится водружением Знамени Победы над рейхстагом. Историки потом напишут, что очистительная гроза пришла в Европу с востока. Сейчас эта гроза бушует над Зееловскими высотами, уничтожая фашистскую нечисть. Эту грозу принесли на своих плечах советские солдаты.

– Огонь! – глохнет голос командира в грохоте выстрелов. – Назад не оглядываться!

В амбразуры дотов на Зееловских высотах, прямо в глаза фашистам, ослепляя их, бьют прямые лучи десятков прожекторов. Неурочный рассвет занялся на подступах к Берлину…

Это было 24 года назад…

* * *

С Иваном Степановичем Мачахиным мы знакомы давно. Грудь ветерана в праздничные дни украшают ордена Красного Знамени и Александра Невского, боевые медали. Сейчас у него одна из самых мирных профессий: уже десять лет он руководит работой Дома культуры Уссурийского ДОКа. Его хорошо знает заводская молодёжь, да и люди старших возрастов. Никто из живущих на правобережной части Лесозаводска не минует по вечерам дома культуры. Здесь и кинофильмы, и лекции, библиотека, многочисленные кружки художественной самодеятельности: хоровой, танцевальный, театр сатиры.

Но немногие, особенно из молодёжи, знают ещё и капитана Мачахина – одного из миллионов советских солдат, добывших нам мирную жизнь, и которым люди отдают сегодня земной поклон.

В. Холенко.

«Знамя труда», 9 мая 1969 года.

Гор. Лесозаводск.

А вот другой подобный материал, написанный уже в Яковлевском районе:

1

В центре села Яблоновки, возле недавно построенного сельского дома культуры, стоит обелиск. Строгая безыскусная фраза останавливает каждого как вспышка молнии в тёмную ночь: «Здесь похоронен командир партизанского отряда Давыдов Иван Иванович, заживо сожжённый японскими интервентами 29 августа 1919 года». И человек невольно склоняет голову перед скромным обелиском, и ему уже чудятся в скорбной тиши гулкие выстрелы из клокочущего пламени, и из багровых отсветов его встаёт мужественный образ молодого бойца в солдатской шинели, так и не сломленного врагами. Он так и шагнул из пламени в память народную – несгибаемый, непреклонный, решительный, и подвиг его на долгие годы для многих поколений яблоновцев стал мобилизующим и вдохновляющим примером.

Дальневосточный характер… Сколько поэтов и писателей на протяжении многих лет вдохновляются этой неисчерпаемой темой, пытаясь в взволнованных строчках осмыслить, понять всю глубину и прелесть характера дальневосточника! Но чем больше написано или сказано об этом, тем больше ещё хочется сказать, и этой удивительной цепной реакции, которую питают прошлое, настоящее и будущее дальневосточника и его чудесного края, видимо, никогда не будет предела: и вдохновенные слова, и яркие художественные образы, как и бесстрастные математические формулы всегда и всюду бессильны передать истинное очарование оригинала. Да, лучше, чем он есть на самом деле в жизни, никогда не скажешь о дальневосточнике, о его мужественном многогранном характере.

Старожилы села помнят своего партизанского командира только молодым. Иван Давыдов, сын рабочего, пришёл в Яблоновку по поручению владивостокских подпольщиков. Он возглавил отряд крестьянских повстанцев и водил их в бой к железной дороге, по которой двигались в Сибирь эшелоны колчаковцев и интервентов. Но в знойном августе он пришёл в село один, чтобы лично выполнить поручение объединённого партизанского штаба. Его выдал кулак – Иуда, и дом, где ночевал партизан, окружили японские солдаты. И тогда партизанский командир принял свой последний бой с целым взводом врагов…

Нет, об этом человеке не скажешь лучше, чем он сам о себе сказал своим подвигом…

2

Яблоновский совхоз – крупнейшее в районе сельскохозяйственное предприятие. А село Яблоновка – центральная усадьба этого совхоза. Новая школа десятилетка, красивое здание сельского дома культуры, современные производственные помещения, обилие мощной техники на полях, телевизионные антенны над крышами домов – вот оно сегодняшнее село. А Иван Макарович Скрипка и его поседевшие сверстники помнят село совсем не похожее на теперешнее.

Основателями села были полтавские и черниговские мужики. Рассказывают, что сразу между ними возник спор: как назвать село? Полтавчан оказалось больше, и последнее слово осталось за ними: в память по своему родному украинскому селу они назвали новоселище Яблоновкой. Собственно, черниговцам тоже, говорят, пришлось по душе название села: и долину, и увал, на котором стали сооружать новопоселенцы свои первые шалаши, по весне захлестнули белопенные волны цветущей дикой яблони.

Иван Макарович прибыл в село в 1910 году одиннадцатилетним парнишкой. Отец уехал раньше, а им с матерью пришлось отправиться в далёкий путь одним. Денег хватило до Забайкалья. Здесь, на приграничной станции, вышли они из приземистой теплушки, и загоревала мать: как дальше-то добираться? Выход был один: устраиваться на работу и экономить гроши на дорогу. Но выручили земляки-односельчане. Вместе с семьёй Никлонских пересекли по железной дороге Маньчжурию, а из Спасска уже на волах через таёжные дебри доехали до Яблоновки.

До сих пор помнит тот