Светлана Бондаренко - Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991

Прошло время. Вещи, написанные Стругацкими два и более десятилетия назад, с успехом переиздаются и находят своих благодарных читателей. Талант писателей никакое время не может «отменить», а то, что поставленные ими проблемы не утратили актуальности, свидетельствует об особой зоркости фантастов. Их новые произведения («Град обреченный», «Отягощенные злом, или Сорок лет спустя») вызывают новые споры, дискуссии — так оно и должно быть.

И тут подают свой голос дозволенно-смелые критики. Вооружившись самыми свежими цитатами из самых свежих постановлений, они начинают выискивать расхождения между книгами Стругацких 60-х годов и нынешним духом времени. Перестройку подобные граждане воспринимают по-своему — как счастливую возможность напасть на ненавистных писателей-фантастов в новых идеологических доспехах. Раньше клевали за демократичность — теперь за недостаточную демократичность, раньше пинали за недостаточно активных героев — теперь вдруг герои оказались чересчур активными, раньше упрекали в идеализации капиталистического общества — теперь готовы записать Стругацких в число поклонников «казарменного коммунизма».

Хочет «отменить» Стругацких критик Сергей Плеханов. Еще недавно убежденный проповедник идеи «имперского сознания» (прочитайте-ка не блещущую художественными достоинствами повесть С. Плеханова «Золотая баба» и обратите внимание, как там решается вопрос взаимоотношений «большого» и «малых» народов), критик обвиняет авторов в национализме. Другой критик, В. Сербиненко (статья «Три века скитаний в мире утопии»), находит у Стругацких другие грехи: антигуманизм, оправдание иезуитского лозунга «цель оправдывает средства», когда ради идеи можно пойти на контакт с чертом, с дьяволом, с интервентами… Третий критик, Ирина Васюченко (статья «Отвергнувшие воскресенье»), обнаруживает у Стругацких культ силы, жестокости, предостерегает юношество от чрезмерного доверия к Стругацким…

Статьи эти производят тягостное впечатление еще и потому, что две последние опубликованы в серьезных и прогрессивных журналах (в майских номерах «Нового мира» и «Знамени»), и это неизбежно рождает недоуменные вопросы читателей, привыкших доверять этим изданиям. Спорить же с этими произведениями дозволенно-смелых критиков не хочется. Во-первых, потому что — как и их коллеги в не столь отдаленные времена — они не гнушаются передержками, искажением позиций авторов, приписыванием взглядов героев конкретно авторам; как и прежние «проработчики» Стругацких, нынешние критики плохо ориентируются в текстах (на «неточностях», имеющих принципиальное значение, их можно ловить неоднократно). Во-вторых, к тому немногому верному, что есть в этих статьях, произведения Стругацких не имеют никакого отношения, их книги не годятся для примера отвлеченно-«демократическим» пассажам авторов-критиков. Уж не будем говорить о том, что глубоко порочен взгляд на писателей вне осознания их эволюции, развития, нельзя ранние их произведения искусственно подверстывать к позднейшим.

И в-третьих. Есть, на мой взгляд, что-то нечестное в том, что умных и мужественных писателей критикуют за «недостаточную» прогрессивность люди, которые в минувшие годы решительно ничем не проявили своей приверженности демократическим идеям: ни И. Васюченко, ни В. Сербиненко не принадлежат к числу борцов с «застоем». (С. Плеханов же в былые годы не принадлежал даже к числу «умеренных прогрессистов в рамках закона», всегда перевыполняя план по лояльности.) А ведь есть критики, которые и в те времена были смелы по-настоящему, которые и сейчас, пожалуй, имели бы моральное право критиковать тех же Стругацких.

Но у таких критиков, как я понимаю, претензий к Стругацким нет.

Другая немецкая переводчица, Эрика Петрас, занялась ХС и тоже уточняет у БНа трудные места повести. Как всегда, на письме помета БНа: «Ответ 28.09.89».

<…>

Пишу Вам из Берлина/ГДР, я переводчица, уже несколько лет с интересом и удовольствием занимаюсь Вашими с Вашим братом произведениями: почти все прочитала, роман «Обитаемый остров» и повесть «Парень из преисподней» перевела на немецкий язык. Работа эта мне понравилась, и особых проблем не было, тем более что у меня друзья — русские, они помогают, если нужно.

Но теперь, к сожалению, дело обстоит по-другому. Сижу я над романом «Хромая судьба», вернее, над половиной романа, рассказом Ф. Сорокина (1-я, 3-я, 5-я, 7-я, 9-я главы) — часть Банева досталась переводчице Х. Гуче, она Вам писала — и вдруг выяснилось, что даже русским моим знакомым не все понятно. (Они, правда, больше пятнадцати лет живут в Берлине, возможно, чувствительность к языку уже не такая…)

Выход один: обратиться к Вам, другой возможности просто не вижу! Итак, я Вас очень прошу ответить на мои вопросы, а если Вас не слишком затруднит, так же обстоятельно и быстро, как Ваш герой Ф. Сорокин японцу Рю Таками. Страшно мне неудобно беспокоить Вас, но что же делать — издательство (Нойес Берлин) и редактор (Эрик Симон) ждут результата, а мы ведь все желаем, чтобы и немецкое издание Вашего романа стало отличным произведением.

С благодарностью и наилучшими пожеланиями Эрика Петрас А вот мои вопросы:

На страницах (рукописи):

4) Кто такой Фиттингов? Русский или иностранец? А если иностранец — как писать фамилию латинскими буквами? В энциклопедиях я этого иллюстратора не нашла.

9) «…устремляемся мыслью… услышим шаги стихии огня, но будем уже готовы управлять волнами пламени».

— Это Вы только пользуетесь стилем Упанишад или прямо цитируете? А если это цитата — откуда, из какой части Упанишад?

10) из Киплинга, «Сталки и компания»: Как английское название произведения? Это рассказ? Откуда, из какой книги, собрания? Я его еще не нашла на немецком.

17) Как понимать фразу: «Двенадцать лет в восьмеричной системе исчисления»?

21) Как и Рю Таками, я не совсем поняла выражений:

«хватать шилом патоки»

«цвести как майская роза»

«иметь попсовый вид»

«полные штаны удовольствия»

Объясните, пожалуйста!

(Трудно будет с выражением «Фиг тебе!». Мне объяснили его смысл, но — увы! — соответственное на немецком языке ни к фигам, ни к несложным фигурам из трех пальцев уличных дам в Японии отношения не имеет…)

77) Сустак — это, наверное, лекарство? Но какое, от чего?

92) Гирш (Наумович) — это имя, возможно, еврейское, или прозвище «со смыслом»?

94) Объясните, пожалуйста, значение прозвища «Ойло Союзное». (Это, может быть, от «ой ли»?)