Крыша под руками - Елена Ивановна Кршижановская

Фёдор чувствовал себя ещё не совсем здоровым, но понемногу начал работать в дружине. Скучно сидеть дома одному. А Сева часто выполнял его поручения. Перезнакомился со всеми в штабе, и мальчишку теперь считали своим.

Как-то раз он разносил по домам повестки, в которых вызывали родителей провинившихся ребят. Сева живо обегал свой участок. Оставался ещё один адрес. Разыскал дом в тихом переулке. Во дворе, мрачном, узком, было пусто. Несколько дверей, над ними таблички с номерами квартир. В вечерних сумерках ничего не разобрать.

Вторая подворотня вела на задний двор. Сева заглянул туда: поленницы дров, угол небольшого здания, мусорные баки. Низкий забор. И тоже людей не видно. Сева хотел повернуть обратно, как вдруг в глубине арки над забором полыхнул красный огонь, рассыпались искры по тёмному небу.

Сева бросился вперёд. Между домом и сборным, на одну машину, гаражом пылал костёр. За ним, в глубине, — кирпичная глухая стена.

Прижимаясь спиной к стене, точно стараясь втиснуться в неё, с глазами, полными ужаса, стояли двое детей. Мальчик прикрывал рукой плечи девочки и, не переставая, надрывно кричал:

— Спасите, спасите!

В одну секунду Сева оценил положение: ребятам не выйти. Огонь захватил поленницу, мусор на земле, вот-вот доберётся до стены. Если в гараже бензин, — может произойти взрыв. Сева сложил ладони рупором и крикнул в подворотню:

— Пожар! На помощь!

Для верности протяжно свистнул. Потом, действуя руками, ногами, раскидал ближайшие поленья. Опрокинул пустой бак на костёр.

Вот и узкий проход гаража. Огонь поднимается всё выше, уже возле детей… На лицо девочки упала искра. Сева стащил с себя куртку, бросился к стене. Прикрыл курткой девочку, взял её на руки и выбрался на открытое место. Мальчишка сам прыгнул вслед за ним.

Начали собираться люди. Поднялся шум, гремели вёдрами, помогали дворнику тащить шланг. Наконец задымились, зашипели последние уголья. Жильцы с дворником накинулись на ребят, спрашивали, откуда взялись эти, в запачканных белых свитерах, чумазые поджигатели. Никто не видел их до сих пор, неизвестно, откуда они. Дети еще не пришли в себя после пережитого страха. Не слушая никого, молча отряхивали друг с друга копоть.

У кирпичной стены валялся остаток обгорелой сумки. Ребята присели над ней, осторожно потрогали. Девочка схватилась за голову и всхлипнула:

— Ой, Толя, что мы натворили! Сгорел театр!

— Не надо театра, ничего не надо, — сказал Толя. — Перестань реветь, Оля, замолчи.

Сева наблюдал за детьми. Что-то у них не в порядке, тут не просто баловство. Какие-то удручённые. Может быть, серьёзное горе у них.

— Идём в милицию, безобразники, — сказал дворник.

Ребята испуганно шарахнулись к Севе.

— Тут близко штаб нашей дружины. Пошли разберёмся, поможем, если надо. — Сева взял детей за руки.

— Какой ты дружинник, пацан совсем, — удивился дворник.

— Да я помогаю в штабе. Не верите, идёмте вместе.

— Можно и к дружинникам, всё одно, — согласился дворник и поплёлся за Севой с детьми.

* * *

В то утро близнецы Оля и Толя совершенно не подозревали, что такой необыкновенный для них день кончится пожаром в незнакомом дворе.

Встали они рано и от волнения не могли ни позавтракать как следует, ни взяться за какое-нибудь дело. Они слонялись по комнате, с нетерпением поглядывали на часы, а Оля без конца подбегала к зеркалу и расчёсывала свои прямые короткие волосы.

К обеду вернулась с работы их мать, Нина Васильевна, и еле уговорила близнецов сесть за стол.

— Представляю, папа удивится, как мы выросли! Верно, мам, а?

Нина Васильевна молча кивнула. Она тоже волновалась за детей. Хорошо ли встретит их отец?

— Толя, — строго сказала Оля, — иди опять в ванную. На шее грязь осталась.

— Ну тебя! — отмахнулся он.

— Мы должны понравиться папе, а он всегда ненавидел грязнуль. Наверное, теперь ещё больше. У них в кино все нарядные. Мама, я надену зелёную кофту, мне лучше всего, верно?

Нина Васильевна посмотрела на дочь и подумала: «Что может быть хорошо к такому вот лицу? Нос кнопкой, рот чересчур велик, щёки круглые, как мячи. Только глаза не хуже, чем у брата, — синие, блестящие. А ресницы у обоих чёрные, хотя сами ребята светлоголовые…»

— Что ты на меня так смотришь? Зелёную надеть? Решай, — говорит Оля, прижимаясь лбом к плечу матери.

— Поехала обниматься, целоваться, — вздохнул Толя.

— Хочешь, чтобы как ты? Издали объявляла: «Мама, люблю тебя больше всех, дай тридцать копеек на кино».

Все трое засмеялись. Толя встал из-за стола, взял Олю за шею и закружился по комнате, приплясывая.

— Хватит, дети. Опоздаете, — сказала Нина Васильевна.

Оба остановились, растерянно посмотрели на будильник. Нет, время есть, отец их ждёт ровно в четыре возле обувного магазина, под часами.

И, хотя время есть, близнецы торопливо, но старательно одеваются, причёсываются. По совету матери — оба в белых свитерах, которые прислал из Англии отец.

— Папе не скажем, что ты зимой учился на «плохо», — решила Оля, поправляя сзади прямые стриженые волосы.

— Ещё бы говорить! Перешли оба в четвёртый — и ладно, — сказал Толя. — А театр весь уложила? Ничего не оставила?

Оля пошарила рукой в облезлой кошёлке, осмотрела снаружи.

— Всё-то всё, да только… Мама, дай твою новенькую сумку, не испортим. Пускай папе всё, всё понравится! Воображаю, он обрадуется, что у нас театр!

Во всей школе никто больше не умел делать таких смешных кукол, вырезать из картона такие декорации. Даже из других школ приходили смотреть кукольный театр близнецов.

Оля придумывала сказки, а Толя всё мастерил для спектакля.

И они решили показать отцу маленькую сказку. Похвастаться своей работой.

Нина Васильевна не пожалела новой сумки и помогла аккуратно уложить туда кукол и декорации. Близнецам так хочется отлично выглядеть при недолгом свидании.

Целый год они ждали встречи с отцом. И наконец-то увидят весёлого, красивого папу, которым так гордятся. Ведь он прославился чуть не на весь мир.

* * *

Удивительная получилась история: был самый обыкновенный человек, работал фотографом, тоже обыкновенным, а вечерами ходил в самодеятельный драмкружок. Тоже обыкновенный, при небольшом клубе.

И вдруг пригласили отца близнецов сниматься в кино, на главную роль. И картина получилась такая интересная, удачная, что ей дали премию на международном фестивале.

Знаменитому артисту стало не до своих детей. Разъезжал по всему свету, в Москве долго был. Семье отправлял много денег, посылки. А теперь вернулся в Ленинград, но гостит да гостит у приятеля, тоже артиста. Им весело и удобно в