Когда поют цикады - Стивен Амидон

Вот только эти двое покупателями не были. Это она сразу просекла. Они и парой-то не были – по крайней мере, парой того рода, что обычно наведываются в ювелирные магазины. Чернокожая средних лет, смахивающая на директора школы, в сопровождении белого раздолбая, на которого так и напрашивался ярлык тренера по реслингу. Женщина была немного полновата – что, впрочем, отнюдь ее не портило, – а одета просто безупречно. В телосложении мужчины угадывались тренажерный зал и пиво, над прической потрудились электробритва и гель. Нет, эти определенно явились не за обручальным кольцом. На шеях у них висели какие-то значки, но издалека было не разобрать. Налоговики, решила Даниэль. Стив должен был увидеть их на мониторах слежения в своем кабинете. Наверняка уже пропускает документацию через шредер.

Томи был занят продажей, судя по всему, солитера в полкарата, так что оставалась Бритт. Лохушка приняла непонятных визитеров за покупателей и подошла к ним с клоунским видом, который сама полагала обаятельным. Ее улыбочка разом угасла, стоило женщине что-то ей сказать. Маленькая дурочка повернулась и указала на Даниэль.

«Ну вот, началось», – вздохнула про себя женщина. Опять. Вчера ночью позвонила Иден, в самом начале первого, но Даниэль пропустила вызов. Она рано легла и отключила на мобильнике звук – в последнее время от спамеров житья не стало. Потому о звонке дочери узнала только по пробуждении утром. Сообщения Иден не оставила. Даниэль попыталась до нее дозвониться, однако никто не ответил. Вследствие чего она никак не могла предполагать, что за фигню ей сейчас преподнесут.

Проблем с налоговиками у Даниэль никогда не возникало, а у дочери деньги попросту не водились, так что, быть может, визитеры были из социальной службы. Хотя эти-то, как правило, парами не ходят. Гады, разносящие судебные приказы и повестки, тоже чаще работают в одиночку. А в следующее мгновение она поняла, что на шеях у обоих золотые значки детективов, и чувство досады у нее переросло в тревогу.

Первой заговорила женщина:

– Даниэль Перри?

Голос у нее оказался на удивление мягким. В большинстве случаев такой можно было бы назвать успокаивающим. Но только не в этом.

– Что еще она натворила?

– Меня зовут Дороти Гейтс. Я детектив полиции штата. А это детектив Прокопио из Эмерсона.

Говорившая огляделась по сторонам. В торговый зал как раз впустили еще одну пару, а помещение было не таким уж и просторным. Становилось тесновато.

– Мы можем где-нибудь поговорить?

Вот теперь Даниэль охватил страх. Иден вляпывалась в неприятности бог знает сколько раз, но двое детективов и конфиденциальность для объяснений никогда еще не требовались.

– Госпожа Перри?

Вообще-то, в магазине имелась складская комната, но, по сути, то был огромный сейф, где даже присесть негде. Стало быть, оставался лишь директорский кабинет. Стив точно не обрадуется, если в его обитель нагрянут копы.

– Я не…

И тут, как по сигналу, он и появился – Стив Слейтер собственной персоной, с выставленной на всеобщее обозрение волосатой грудью, в неизменных лоферах. Взгляд его был сосредоточен на полицейских, а лицо нахмурено до такой степени, что невольно напрашивалась мысль о начальной стадии инсульта. Словно бы уже следуя совету адвоката, мужчина хранил молчание.

– Это детективы Гейтс и Прокопио, – объяснила ему Даниэль, всегда хорошо запоминавшая имена. – Можем мы на минуту воспользоваться твоим кабинетом?

– Моим кабинетом, – безжизненным эхом откликнулся он.

Среди уймы вещей в кабинете Стива Слейтера, попадаться которым на глаза детективам было крайне нежелательно, числился и блестящий «Кольт М1911» в кобуре, закрепленной в нише стола, – орудие кровопускания, на которое штат Массачусетс, может, выдал лицензию, а может, и нет. В тех редких случаях, когда Стив позволял войти в зал откровенно подозрительным типам, он так очаровательно запихивал пистолет за пояс брюк спереди.

– Да, была бы весьма признательна, – кивнула Гейтс. Это ставило Слейтера в весьма затруднительное положение. Отказ неизбежно вызвал бы у полицейских вопросы.

– Пожалуйста, – произнес мужчина таким голосом, будто у него склеились коренные зубы.

Затем обреченно отпер замок ключом на пружинной цепочке и распахнул перед ними дверь.

– Сколько это займет времени? – осведомился он, когда все трое зашли внутрь.

Гейтс обернулась и, обаятельно улыбаясь ему прямо в лицо, ответила:

– Займет столько, сколько будет нужно.

Если мед может быть едким, то именно таким и был у нее голос. Особо прочная дверь тяжело захлопнулась. Перед директорским столом стояло два стула, и Гейтс, немедленно принимая на себя безоговорочное руководство, указала на один из них:

– Госпожа Перри, вам лучше сесть.

Тогда-то Даниэль и поняла, что случилось самое худшее. Один раз ее уже просили сесть. После бабушкиного инфаркта.

– Предпочитаю постоять, – произнесла она, словно поза помогла бы отвратить неминуемое.

– Пожалуйста, садитесь. – Голос детектива по-прежнему мягкий, но не терпящий возражений.

Даниэль подчинилась. Гейтс устроилась на другом стуле, на самом краешке, готовая в любое мгновение вскочить. Прокопио остался стоять, лишь скрестил руки на груди. Он не сводил глаз с Даниэль с того самого момента, как на нее указала Бритт. В них не отражалось абсолютно никаких эмоций. Словно она была неким испытанием, к которому детектив готовился.

– Госпожа Перри, – снова заговорила Гейтс. – Мне действительно нелегко вам это сообщить. Боюсь, Иден мертва.

Даниэль какую-то секунду продолжала смотреть женщине в глаза – просто для верности, – а затем огляделась по сторонам, чтобы сосредоточить взгляд на чем-нибудь другом, лишь бы не на этом невыносимом сочувствии. Но на глаза ей попалась фотография Слейтера с дочерями на фоне маслкара. Она снова посмотрела на Гейтс.

– Примите мои соболезнования, – произнесла та.

Даниэль задалась про себя вопросом, почему она не плачет, почему не слетает с катушек. Несомненно, где-то внутри нее все это уже происходит, просто пока еще не достигло поверхности.

– Что случилось?

– Опять-таки, известие снова тяжелое. Мы полагаем, что ее убили.

– Как?

– Судя по всему, ударили по голове.

– Где она находилась?

– В доме в Эмерсоне. Известно ли вам…

– Подождите, а Билл и Бетси…

– Их не было в городе.

– Вы уверены, что это она?

– На месте преступления обнаружено ее водительское удостоверение. Мы допросили домовладельцев. Даниэль, это она.

– А ее…

– Мы проверяем.

Больше вопросов у Даниэль не оставалось.

– Когда в последний раз вы разговаривали с дочерью? – нашелся таковой у Гейтс.

– Вчера вечером. Около семи.

– Вам ничего не показалось подозрительным? – впервые дал о себе знать Прокопио, и его голос полностью оправдал ожидания Даниэль – футбольные поля, пивнушки, вечеринки.

– Нет, –