Ложный рассвет - Лоу Том

Я улыбнулся своему отражению в его очках так, будто меня спросили, когда я перестал писаться в штанишки.

– Я спасал девушке жизнь.

Слейтер глянул мне на руки.

– Откуда у вас эти порезы?

– Я старый дом ремонтирую, доски на пирсе меняю… Вот и выгляжу хуже, чем дом.

– Подбородок вы тоже о причал поцарапали?

– Верно.

– Жертву прежде ни разу не встречали?

– Ни разу.

– Никого поблизости не видели? Просто наткнулись на умирающую женщину?

– Пока вы у себя в машине болтали по сотовому, я все рассказал вот этим детективам. А до того – помощникам шерифа.

– Помощникам вы рассказали, как к вашему причалу подошел незнакомец. – Для пущего эффекта лысый сделал паузу. – Давайте-ка проясним: этот человек вышел прямо из воды?

– Он напоминал сапера, только искал не мины, а наконечники стрел. Набрал целую сумку.

– Как он попал в реку? – спросил Слейтер.

– Пешком, наверное.

– Согласно вашим показаниям, этот человек оставил каноэ на приколе в полумиле от вашего дома и пешком проделал путь в воде, собирая наконечники.

– Это я рассказал с его слов.

– Рисковый тип. У аллигаторов сейчас брачный период, они нарушителя территории порвать могут.

– Тот человек, скорее всего, из коренных, семинол. Они умеют обходить аллигаторов.

– Зачем вы погнались за ним?

– Джо Билли предложил починить причал, а номер телефона не оставил. Знаете, он не был похож на насильника и убийцу.

– Откуда знаете, что девушку изнасиловали?

– Заметил очевидные следы: она была вся в крови.

Утерев лоб платочком, детектив Слейтер аккуратно сложил его и спрятал в карман.

– Слишком много предположений, мистер О’Брайен. Думаете, что девушку изнасиловали, однако из больницы отчета пока нет. А еще вы говорите, будто некто по имени Джо Билли, искатель наконечников, «не походил» на того, кто мог совершить гнусное преступление.

– Я тринадцать лет прослужил в убойном отделе полиции Майями.

Слейтер медленно снял темные очки и заново присмотрелся ко мне.

– А вы не молоды для пенсионера?

Я не ответил.

– Жертва ничего не говорила? Хоть что-нибудь?

Как-то странно изменились тон его голоса и язык тела: Слейтер напрягся, ему не терпелось услышать ответ. Я уже хотел упомянуть странные слова девушки, но передумал.

– Нет, она же была в шоке.

– Жаль. Помогли бы любые детали, намек на внешность преступника.

Я уже думал уйти, однако Слейтер меня остановил:

– У вас под сиденьем в машине пистолет.

– А еще у меня есть лицензия.

– Кто бы сомневался.

Слейтер протянул мне визитку:

– Вот мой номер, на случай если вспомните какие-нибудь подробности. Забавное получается совпадение: вы служили в убойном отделе полиции Майями, мистер О’Брайен, и вот, переехав сюда, натыкаетесь на место преступления, которое вполне может оказаться убийством.

Я медленно ехал по 44-й трассе и мысленно пытался сопоставить события утра. Нужно было тщательно обдумать все детали, и я отправился в гавань.

Куплю новую трюмную помпу, поставлю ее на «Юпитер» и выйду в море. Подышу соленым воздухом, постараюсь забыть взгляд девушки.

Вот только забыть его не получится. Никогда.

В гавань я приехал только к вечеру – поиски нужной помпы отняли времени больше, чем хотелось. До заката оставалось всего два часа, и столбики у мостков отбрасывали длинные тени.

Полгода назад я купил на аукционе конфиската тридцативосьмифутовый «Бэйлайнер» за одну десятую цены. Катеру было десять лет; просторный кокпит, на корме – платформа для ныряния, две каюты, салон и флайбридж. «Юпитер» я приобрел вскоре после того, как продал «Вечность», парусную лодку. Ходить под парусом я любил, но ходить под ним без любимой женщины больше не мог.

«Юпитер» я отбуксировал в док, подлатал, покрасил, а после отправился на нем по Береговому каналу сюда.

Сегодня хотелось поработать руками, чтобы не думать – не вспоминать умирающую девушку. Установив помпу, я заодно подкрутил кое-где гайки и местами обновил проводку. Всякий раз, пытаясь сосредоточиться на работе, вспоминал девушку. Если она выживет, то физически еще может и оправиться, но душевно – уже нет. Кто она? Как оказалась на берегу реки?

Я заново подсоединил провода, выбрался из трюма и включил помпу. Насос заработал, и в бухту мерными толчками полилась вода из недр «Юпитера». Пара минут – и в трюме стало сухо.

Мангровые рощи на западном берегу всколыхнулись под легким ветерком, и до меня долетел соленый запах прибоя. Вода уже заливала устричники, тонкие узловатые корни мангровых деревьев и песчаные отмели.

Я спустился вниз, снял футболку, выцветшие шорты и залез в душ рядом с главной каютой. Теплые струи приятно щекотали шею. Смыть с себя пот и грязь легко, но можно ли смыть настроение?

Закрыв глаза, я отчетливо представил лицо девушки. Она смотрела на меня – сквозь меня – неповрежденным глазом. Тогда я зажмурился на целую минуту, и перед мысленным взором полыхнул образ: нечеткая картинка, будто из пикселей. Портрет жертвы другого преступления. Я попытался ухватиться за него, пока он не угас, точно фейерверк в ночном небе… И не успел. Я пока не осознал, что именно заметил в девушке сегодняшним утром. Что меня зацепило? Где еще мне попадалась та же деталь? Черт, надо припомнить все мелочи с места преступления.

Я будто все еще держал руку у нее на пульсе; сквозь шум воды слышалось тяжелое дыхание девушки. Избавиться от впечатления я не мог, оно пристало как сажа.

Я мысленно представил изувеченное тело девушки: лицо, распухшую челюсть, подковообразный синяк, нос, губы… Что не дает мне покоя? Что я видел раньше, в другом месте? Я предплечьями уперся в стенки душевой кабинки, чтобы самому не упасть и не дать стенам раздавить меня. Шум воды напоминал теперь грохот водопада.

Я вышел, обтерся полотенцем, надел свежие шорты и футболку. Достал из дальнего угла холодильника самую холодную из целой батареи бутылок «Короны». Нашел пузырек аспирина и вытряхнул на ладонь пару белых спасителей. Проглотил их вместе с глотком пива. Затем порылся в телефонной книге мобильника и нашел номер Рона Гамильтона, моего бывшего напарника. На звонок он ответил привычно:

– Как дела, Шон, старый ты пройдоха?

– Как ты прежде обходился без определителя?

– У него свои плюсы и минусы: стукачи не звонят, не хотят светиться, оставлять следы. Зато придурки названивают – им по фигу. – Помолчав немного, Рон спросил: – Ты чего не звонил целых… четыре месяца?

– Да так… Все еще пытаюсь собраться, пока окончательно не расклеился. – Я расхаживал взад-вперед по салону «Юпитера».

Рон – один из немногих моих друзей в департаменте. Он с женой Эллис не покидал меня все время, что Шерри болела, а после они помогли организовать похороны. Мне только и оставалось, что исполнить последнюю просьбу супруги: развеять ее прах в море.

Я рассказал Рону во всех подробностях о сегодняшней находке, о встрече и беседе с Джо Билли.

– Думаешь, это он ее? – спросил Рон.

– Не знаю… Какой-то он чудаковатый.

– Как и ты, Шон. Господи, ты ведь обещал Шерри завязать… Живи дальше, а преступления оставь местным властям.

– И еще я пообещал той девушке найти виновника.

– Шон, отступись, не ввязывайся.

– Она чуть не умерла у меня на руках. В любой момент может скончаться.

– Я столько раз видел, как ты с головой уходишь в дело: чем больше узнаешь, тем одержимей становишься. Ты говорил, что кто-то обязан провести в наш мир волю мертвых, найти виновников нераскрытых убийств. Это как на войне воевать. Сам ведь хлебнул лиха на Ближнем Востоке, знаешь.

Я молча слушал, как он дышит в трубку.

– Я не психолог, – сказал наконец Рон.

– Вот именно, не психолог.

– Ты чертовски хороший коп, брат. Любое преступление воспринимаешь как личное дело, но так больше нельзя. Ты у меня на глазах из-за этого расходился с дорогими людьми, с теми, кто еще жив, и теми, кто умер. Шерри и… Черт подери, не мне тебя перевоспитывать, Шон. Прости, только… Оставь все как есть, старик, не суйся.