Брак по расчету. Счастью не прикажешь - Мелина Боярова

— Да мы тут даже лошадей не сменим, не то, чтобы магическую связь найти или почтовую службу, — оценила я обстановку вслед за княжной.

Заприметив нас издали, навстречу выдвинулись крестьяне. Старх отправился к ним, наказав нам вернуться в экипаж и не высовываться.

— Почему? — не понравилась идея Ольге.

— Без магии или охраны за спиной, вы обе ничем не отличаетесь от других женщин. Даже титул не спасет, если какой-нибудь из местных охотников пожелает купить себе жену. Или украсть, если не удастся сговориться, — огорошил ответом Егоров.

Я послушалась предупреждения и осталась в экипаже. Ольга помедлила, затем с раздражением захлопнула дверцу и плюхнулась на скамью.

— Дикость какая-то! — фыркнула она. — Будто мы не в Российской империи живем. Что, значит, купить? Я ему вещь, что ли? Средневековье какое-то!

— Пфф! Давно ли аристократок перестали выдавать замуж против воли? Сибирь — суровый край, порядки здесь соответствующие, не нами установленные, — заступилась за Старха, признавая его правоту.

Очевидно, раньше княжна не сталкивалась с подобными проблемами. Кто ж задумывался, сидя в тепле и достатке, как там выживают люди в суровом сибирском крае? При посещении заснеженных городов на другом краю империи, Орловой оказывали радушный прием, демонстрировали лучшую сторону жизни. Магов огня здесь почитали, относились к ним с трепетом и уважением. Равно как и к магам льда, для которых снег и стужа — родная стихия. Но каково приходилось обычным людям? Как они выживали здесь без магии, слуг и надежной княжеской дружины? Вот это нам и предстояло узнать.

Старха окружил десяток коренастых бородатых мужчин, вооруженных вилами, колунами и кремниевыми ружьями. О магии тут, похоже, не слышали. Люди о чем-то спорили, разговаривали на повышенных тонах. Ситуация оборачивалась явно не в нашу пользу. В окошко многое не разглядеть, но мы заметили, как мужичье чего-то требовало, указывая на экипаж.

— Нужно пустить кровь, тогда я попробую их остановить. И вооружиться не помешало бы, — высказала вслух тревожное опасение, что мирно Старх с этой толпой не разойдется. — И чего им надо?

— Думаю, ответ нам не понравится. — Ольга поморщилась и приподнялась с лавки, показывая жестом, чтобы и я встала.

Внутри сиденья имелось отделение для хранения вещей. Завернутые в мешковину, там лежали мечи, тесаки, кинжалы, парочка допотопных ружей тоже имелась. Но я не умела ими пользоваться. А вот Ольга, похоже, разбиралась в оружии, раз бодро взялась просматривать железки, подбирая подходящие по руке. Я не долго думала и взяла себе обоюдоострый кинжал с рукоятью, инкрустированной зеленым камнем и украшенной черненым серебром. Жаль только переодеться было не во что. Платья, в которые Йозеф обрядил нас перед церемонией бракосочетания, обзавелись подпалинами, грязными пятнами и брызгами крови. Да и непрактично в такой одежде передвигаться по лесу. Или бежать, если возникнет потребность.

— Будь наготове! — предупредила княжна, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи. — Как бы к нам гости не пожаловали, пока Старх отвлекся.

— Как пожалуют, так ни с чем и уйдут! — хмыкнула я, ощущая уверенность в собственных силах.

Слабость прошла. Меня больше не трясло, что сразу положительно сказалось на самочувствии. И тело Терезы, как ни крути, подходило больше. По крайней мере, не возникало диссонанса из-за разницы в росте, и координация движения была не в пример лучше. Мышечная память присутствовала, доставшаяся в наследство от прежней хозяйки тела. Даже собственную кровь извлечь не видела проблемы, потому что Тери привыкла к этой неприятной процедуре.

К счастью или нет, но наши приготовления не понадобились. Старх договорился с деревенскими жителями о постое. Деньги у нас имелись, да и оружие, снятое с убитого противника, в этих местах ценилось намного выше золота. Староста Репейников Иван Пантелеймонович — угрюмый мужик с кустистыми бровями и всклокоченной бородой разместил нас в собственной хате, отправив домашних ночевать по соседям.

С одеждой, как я уже говорила, у нас возникли проблемы. Спасибо, выручили местные женщины, согласившись продать собственные обновки, которые только по праздникам надевали. Единственное, что отличало повседневную одежду крестьянок от праздничной, чистота и отсутствие заплат. А так, те же рубашки из грубого холста, только вышитые по вороту, штаны на веревке вместо нижнего белья. Поверх надевалась юбка, длинная жилетка, подпоясанная крученым поясом из веревки, и шабур — короткое пальто из домотканной шерсти, а на ноги — самосшитые бродни, отдаленно напоминающее сапоги, только без голенищ.

Накормили нас сытно тушеным картофелем с зайчатиной и грибами, разносолами, мясной похлебкой. К душистому чаю, заваренному на местных травах, подали лепешки из ржаной муки и варенье из лесных ягод.

По-хозяйству хлопотала супруга старосты Ефросинья, а помогала ей худенькая дочка Палашка лет четырнадцати. Ужинали за большим столом, к которому пригласили родичей Репейниковых. Такие же угрюмые мужики, как и главный родственник, но больно любопытные. Все им знать надо. Откуда мы? Кто на нас напал? Как в Шобогоры попали? Далеко ли собираемся ехать?

Аристарх отвечал на вопросы уклончиво, мол, только поженились, из храма с супругой ехали. Напали известно кто — беглые. Мало их по бескрайним степям и тайге шастает? Положили почти всех. Как? Так ведь магией.

Узнав, что мы с Ольгой — одаренные, на нас стали смотреть уважительно. Это вам не подчиненные главе семьи молчаливые существа, какими предстали местные женщины, а сила, с которой требовалось считаться.

Силу в этих краях уважали и боялись. Вон, хозяйка приготовила ужин, на стол накрыла, а сама с дочерью в последнюю очередь кушала, когда гости уже наелись и по домам подались.

Ночевать постелили молодым на печке, а меня на полати отправили — полка такая под потолком, жесткая и неудобная. Хозяин с женой разместились на лавках, вдоль стен поставленных. Видно, привычные к такой ночевке. Репейников двери на засов запер, один зипун под голову положил, другим прикрылся и засопел тут же.

Ольга со Стархом вроде как молодоженами считались, не посмели легенду разрушать, вместе забрались на печку. Что там происходило между ними я не видела — закрылись занавеской, но смятение княжны и ее нервозность не давали уснуть. Вдобавок мешали шорохи, странные звуки за окнами, писк мышей в подполе и заливистый храп хозяев.

Забылась я сном только под утро. Наверное, и пары часов не проспала, как где-то в деревне петух закукарекал. Рассвет, стало быть, скоро. Спросонок