Как становятся предателями (СИ) - Кацман Изяслав
Пауза, кажется, несколько затянулась….
-Давай сюда эту твою родственницу, пострадавшую от коварного соблазнителя – распоряжаюсь Патихики.
Девица как девица – молодая, смазливая. Живот ещё не выпирает. Чем-то на Таниу похожа. Так, наверное, моя бывшая любовница лет пятнадцать назад могла выглядеть. И что самое характерное – на невинную жертву совращения не сильно похожа. Ещё не известно, кто кого в этой парочке соблазнил.
«Значит, ты и есть Мигарими?» - спрашиваю, придавая голосу максимум суровости.
«Да, Сонаваралингатаки» - пищит девица совсем тихо.
«Ты понимаешь, что опозорила весь народ Пеу-Даринги?!» - повышаю голос. Кузина лейтенанта молчит недоумённо и испуганно. А я продолжаю: «Твои предки на Той Стороне сейчас плюются от отвращения! Лечь под грязного тюленелова! Они убивали наших людей! А ты!!!!» - обрываю патетическую речь на полуслове. Переведя дух, говорю: «Свободна. Ведите этого… Ипаля».
Да уж…. Одного взгляда на палеовийца достаточно понять: кто тут коварный соблазнитель, а кто – несчастная жертва…. Интересно, у него хоть женщины до молодой папуаски были? Хотя, вряд ли в момент самого соблазнения кто-то из этой парочки чувствовал себя несчастным.
Долго и пристально разглядываю чужеземца. Тот уже в курсе, кто такой Великий и Ужасный Сонаваралингатаки, потому заметно нервничает под моим взглядом. В принципе, можно понять, почему завязалась дружба между пленным лейтенантом и его тюремщиком, равно как и случившийся роман с Мигарими. Тёмно-кофейного цвета лицо палеовийца не обделено признаками интеллекта. Видно, что не по себе парню стоять перед самым жутким типом среди местных дикарей, но старается не показать страха. В общем, приятный молодой человек.
Если честно, даже какую-то жалость к тюленелову ощутил. И тут же начал гнать её прочь: прости, мальчик, ты, наверное, хороший, но у меня целая страна, которую нужно готовить к вторжению твоих соотечественников. И вообще, будешь в следующий раз думать, прежде чем кого-нибудь «ипать».
«Ты обесчестил дочь Пеу-Даринги» - мрачно начинаю речь – «За это полагается наказание. И тебе, и беспутной девке». Надо же: похоже, щенок больше боится за подружку, чем за самого себя. Значит, от этого и будем танцевать.
«Она отдалась врагу своего народа» - продолжаю – «Оскорбила предков и духов-покровителей» - эффектная пауза для нагнетания обстановки.
-Господин, Мигарими не виновата! – выпалил испуганный палеовиец – Это всё я!
-Похвально – говорю – Что ты, как настоящий мужчина, готов взять всю вину на себя. Вот только подруга твоя сама во всём призналась, что добровольно с тобой блудила. Так что наказывать придётся вас обоих.
-Я готов принять любое наказание, господин, только не трогайте Мигарими! – с горячностью говорит Ипаль.
-Любое, говоришь? – усмехаюсь уголками губ.
-Любое! – подтверждает подлейтенант с мрачной решимостью.
-Вот тебе моё наказание – и добавляю, стараясь выговаривать как можно чётче, пару фраз на вохейском.
Тюленелов смотрит на меня с ужасом. Извини, парень, понимаю, что поступаю с тобой жестоко, и виноват ты только в том, что случайно оказался втянут в политические игрища взрослых дядь. Но у меня целая страна, которую нужно защищать. А у тебя всего лишь любовь-морковь.
-Даю тебе на раздумье времени до завтрашнего рассвета. Не примешь моё предложение, твоя подружка пойдёт на корм крабам. Уведите его.
-Сонаваралингатаки – обращается ко мне Патихики, когда мы остались одни – Ты действительно готов казнить мою сестру, если тюленелов не согласится предать свою страну?
-Да – отвечаю своему лейтенанту. И понимаю в этот момент, что готов в данный момент на всё, вплоть до убийства девчонки, всего-навсего оказавшейся слабой на передок.
И добавляю: «По-хорошему стоит тебя убрать с места начальника тюрьмы. Да заменить некем. Остальные ничем не лучше. Ты-то хоть уже прибрёл какой-никакой опыт. Ну и после своего промаха, надеюсь, будешь впредь осторожнее и ответственнее». Молодой сунуле молчит, виновато насупившись. А я продолжаю: «Скажи спасибо, что Шитферу воспользовался твоей безалаберностью всего лишь, чтобы обрюхатить твою сестру. А если бы он захотел сбежать? Да задумай он такое, не только сам бы бежал, но и всю команду бы освободил. И корабль свой вполне мог бы отбить. Так что принеси жертву духам предков в благодарность за то, что он такой же сопляк, как и ты, и думает только о девках. На будущее: строгость содержания пленных усилить, чтобы тюленеловы не шлялись почти свободно по Тин-Пау и окрестностями. А о повышении в должности можешь забыть на ближайшие пять дождей».
В принципе, лейтенанту этой нотации вкупе с перспективой казни родственницы вполне достаточно. Потому перехожу ко второму пункту: «Давайте тащите сюда Айтота Тари. При допросе разрешаю применять к нему силу, если вздумает запираться».
Старший штурман «Далекоплывущего» был доставлен буквально через пару минут в сопровождении широкоплечего бойца из «макак». Патихики занял обычное «следовательское» место за столом, тюленелова усадили тычком на табуретку напротив, охранник стал у него за спиной. Я же пристроился сбоку на лавке.
«О чём ты, Айтот Тари, говорил четыре дня назад с посланником Повелителя Четырёх Берегов Великого Вохе господином Мудаей-Хитвой, посетившим тебя?» - задаёт первый вопрос лейтенант. Палеовиец долго молчит, потом выдаёт: «Он спрашивал о том, не слишком ли стеснённые условия в тюрьме».
-Это был пятый визит вохейского посла сюда. И четвёртый разговор между вами. И всё время обсуждали только условия, в которых вы здесь содержитесь?
-Ну… не только – осторожно отвечает тюленелов.
-О чём ещё? – не повышая голоса, продолжает выпускник Обители Сынов Достойных Отцов.
Штурман молчит.
«Может быть, о том, чтобы посол передал некое письмо?» – бросает лейтенант в лицо палеовийцу, подавшись вперёд через стол – «Вы с Мудаей-Хитвой думали: дикари глупые, как дети малые. Ошиблись! Все ваши разговоры с послом внимательно слушали знающие вохейский люди. И нам прекрасно известно, о чём вы там говорили. В том числе и о содержании письма. От тебя, тюленелов, требуется, чтобы ты сейчас повторил, как можно подробнее, о чём шла речь».
Повинуясь моему сигналу, боец-конвойный резким махом руки снёс штурмана с занимаемого им стула, потом рывком поднял палеовийца на ноги и нанёс серию чувствительных, но не очень опасных ударов по корпусу.
«Это, чтобы ты понял, что никто с тобой шутить не будет» - пояснил Патихики пленному – «Ты должен понимать: ты скажешь всё, что нам нужно. И только тебе самому выбирать: начать говорить сейчас и добровольно, и сохранить в целости здоровье, или же заговорить чуть позже, когда ты превратишься в мешок из отбитого мяса и ломаных костей».
-Хорошо - после небольшого раздумья согласился Тари – Спрашивайте, что вам нужно.
-Итак – начал начальник тюрьмы – Кто из вас первым предложил передать палеовийскому представителю в Вохе сведения о «Далекоплывщем-11» и экипаже через Мудаю-Хитву?
-Я – без заминки ответил штурман – Но только после того, как убедился в том, что вохеец готов помочь….
Айтот Тари продолжал говорить, торопливо отвечая на вопросы лейтенанта Патихики, а мои мысли были уже далеко от Тин-Пау. Признаться, этот тюленелов на пару с бывшим гвардейцем сумели меня удивить: первый тем, что едва не преуспел в подаче весточки своим соплеменникам, а второй – лёгкостью, с какой пошёл на предательство в отношении и союзников, и собственной страны. Причём если пленный офицер в своей попытке сообщить домой о судьбе корабля не вызывал у вашего покорного слуги особых отрицательных эмоций, скорее даже наоборот, определённое уважение, то Мудая в моих глазах упал ещё ниже. Мало того, что дурак, так ещё и изменник. И, самое занятное, совершенно непонятно – чего этому клоуну не хватало. Ну, это, пожалуй, его личное дело. Меня же теперь интересует, как воспользоваться обнаружившимся предательством господина посла.