Югославия в огне - Ольга Ивановна Обухова

© Обухова О. И., 2024

© ООО «Издательство «Вече», оформление, 2024

* * *

Каждый раз, когда по пути в Сербию я оказываюсь на вершине Дуклинского перевала, я останавливаюсь, чтобы постоять у памятника Карпатско-Дуклинской операции – запечатленного в камне символа небывалого героизма солдат Красной армии, которые в суровых условиях штурмовали этот хребет, чтобы прийти на помощь Словацкому народному восстанию против вермахта и правительства Тисо.

Храбро действовали партизаны во Франции, в Италии, в Греции и в Норвегии – без них была бы невозможна успешная Петсамо-Киркенесская операция, благодаря которой еще за год до окончания войны север Норвегии был освобожден от фашистских оккупантов.

Но все же самой грандиозной стала народно-освободительная война Югославии, которая началась 6 мая 1941 года, с момента нападения на страну немецких захватчиков, и завершилась полной победой югославских партизан и освобождением страны от оккупации. А самым известным героем Сопротивления в Европе и в мире стал руководитель югославских партизан маршал Тито. «Товарищ маршал», как его подчеркнуто уважительно называли в Москве, ставшей для него на долгие годы родной. В Москве он жил со своей первой женой, уроженкой деревни Михайловка Пелагеей Белоусовой перед возвращением в Югославию, в Москву он вернулся после освобождения из югославской тюрьмы, чтобы пройти спецподготовку на командных партизанских курсах Коминтерна. Именно полученная в Москве подготовка позволила Тито успешно и грамотно организовать партизанское движение в самом начале войны и в итоге выиграть многолетнюю битву с фашистами. В Москве же хорватский коммунист Иосип Броз получил и партийный псевдоним Тито, ставший его второй – и главной – фамилией.

Когда родившийся в Югославии сын Тито и Пелагеи Белоусовой, Жарко Броз, боец 6-й Московской стрелковой дивизии народного ополчения, воевал под Ельней, стремясь не допустить окружения Москвы немцами, мой отец Иван Константинович Замчевский, выпускник МАИ и инженер ЦИАМ, выполнял важное правительственное задание: организовывал эвакуацию целых авиационных заводов в Сибирь. Вскоре на этих заводах стали выпускать самолеты, которые обеспечили превосходство советской авиации в воздухе. В конце войны эти самолеты, которые выпускались при участии И. Замчевского, ставшего вторым секретарем Новосибирского обкома по оборонной промышленности, пополнили состав югославских партизанских ВВС, и немецким люфтваффе в небе над Югославией пришлось очень несладко. На одном из таких самолетов, спасая жизнь Тито, эвакуировали его самого во время драматичной охоты, устроенной на него немецкими парашютистами в окрестностях хорватского города Дрвар. Потом этот же самолет перевез Тито на остров Вис в Адриатике, откуда он долгие месяцы руководил борьбой югославских партизан.

Вот почему отца направили в 1956 году новым советским послом в Югославию, когда пришло время восстанавливать советско-югославские отношения, омраченные многолетним кризисом, который спровоцировали печально известные резолюции Коминформа 1948–1949 гг. Прибыв в Белград, отец по поручению советского руководства провел конфиденциальные переговоры с Тито о нормализации советско-югославских отношений, после чего стал частым гостем маршала в его белградском Старом дворце и на острове Бриюни в Адриатике.

Когда я впервые прилетела к отцу в Белград, я увидела в его кабинете большую фотографию Тито в военной форме времен войны. На ней Тито был запечатлен молодым, худым и поджарым, с энергичным орлиным взором, так, что от него нельзя было глаз оторвать. Это была знаменитая фотография Георгия Скрыгина, кстати, тоже нашего соотечественника – сына офицера, участника Русско-японской и Первой мировой войны капитана Владимира Скрыгина. Она являлась каноническим изображением Тито в годы войны. А вскоре мне представился случай увидеть Тито своими глазами, когда в большой зал Старого дворца, бережно восстановленного после бомбардировок и обстрелов времен войны, пригласили иностранных послов по случаю главного праздника страны – Дня антифашистской борьбы 27 июля.

Отец взял меня на прием. Когда И. Б. Тито приблизился к послу СССР, папа гордо представил меня:

– Моя дочь Ольга, только что поступила в Институт международных отношений.

Маршал Тито бросил на меня чуть ироничный взгляд и с непередаваемой интонацией протянул:

– А, элита…

А я до этого в течение целого года усердно готовилась к труднейшим экзаменам – сначала выпускным в школе, а потом в институт. Когда же меня приняли в МГИМО, то, не дав прийти в себя, тут же направили на стройку. Мы строили Дворец пионеров на Ленинских (ныне Воробьевых) горах. Работа была очень тяжелая – приходилось на ручных деревянных носилках таскать и подавать бетонный раствор, песок и кирпичи, копать траншеи. И так почти два месяца подряд. И только после этого студентов отпустили, и я смогла приехать в Белград. Поэтому я не выдержала и, нарушая субординацию, смело сказала:

– Товарищ маршал, как вы можете так говорить? Да, я поступила в институт. Но потом я два месяца работала на стройке, строила Дворец пионеров. – И, протянув к нему руки, сказала: – Посмотрите на мои руки! Это руки человека, который действительно тяжело и честно потрудился.

Он внимательно посмотрел на мои пальцы с обломанными ногтями, и уже более спокойно взглянул мне в глаза.

А я продолжала:

– Но всего этого могло вообще не произойти, ведь я же родилась в бомбоубежище, когда фашисты рвались к Москве и были уже в нескольких километрах от того места, где я появилась на свет. Я чудом осталась в живых!

Глаза маршала подобрели, и он с уважением произнес, словно вспоминая свои собственные военные годы:

– Родилась в бомбоубежище… Учись хорошо, студентка!

Я ответила:

– Обещаю, товарищ маршал!

И я училась в институте не просто хорошо, а с наслаждением, буквально впитывая в себя знания, и закончила МГИМО с красным дипломом и в результате 30 лет проработала в АПН, созданном на базе легендарного Совинформбюро времен войны.

А пока мой отец работал послом в Югославии, мы с ним объездили всю страну. Побывали в Ужице – центре первой «партизанской республики» на территории страны, уже в 1941 году ставшей полностью свободной от немцев, где на заводе «Први партизан» стало впервые производиться оружие для движения Сопротивления и впервые прозвучала знаменитая песня «Са Овчара и Каблара», ставшая гимном югославских партизан. Побывали и в другой «партизанской столице» – городе Яйце в Сербии, который сменил захваченный фашистами в ходе кровопролитных боев Ужице, где в годы войны действовал даже партизанский театр и балет. Мы встречались с героями недавно отгремевших боев за свободу Югославии. Так я познакомилась с легендарным Кочей Поповичем, известным среди партизан под прозвищем Граф, который начал свой боевой