В его глазах - Анна Ардо

Мама всегда мне говорила: «Никогда не ходи в подозрительные места, особенно — поздним вечером», и была совершенно права. А ещё она предупреждала не дружить с Маринкой. Но именно подруга помогла мне тогда, когда срочно понадобились деньги.

Марина заверила, что работа простая: «Сиди себе и на звонки отвечай. Большого ума не требуется. И главное — с боссом не спорь, а то очень уж он вспыльчивый». План показался мне странноватым, но я всё-таки согласилась подменить Маринку на несколько смен, за которые платили больше, чем за месяц моей работы посудомойки в ресторане. Меж тем приближался срок оплаты нашей съёмной квартирки на окраине Москвы, а денег у меня уже не осталось — я всё отправила маме. Я не могла поступить иначе.

Тётя Маша позвонила на прошлой неделе и сказала, что маме стало хуже. Нужна срочная операция. Мама просила держать от меня всё в секрете, и тётя Маша оказалась меж двух огней: она боялась за родную сестру, но не могла спокойно сидеть и дожидаться её кончины. Я — фактически единственный кормилец в семье, на меня была вся надежда. Вот я и поехала на заработки в столицу, чтобы обеспечить своих родных, и упорно врала им, что устроилась здесь на хорошую должность в частную школу — преподаю английский и немецкий, которые знала почти в совершенстве.

Но на самом деле мои лингвистические познания никому тут не сдались. У меня всюду требовали какие-то особые дипломы, которых, конечно же, не имелось, ведь я обучалась языкам самостоятельно. Мама называла меня вундеркиндом, того же мнения обо мне были и учителя в школе. Но реальность оказалась куда коварнее: без сертификатов я никто, пустое место. Максимум, который мне удалось найти, — работа в должности посудомойки. И это, можно сказать, мне ещё повезло. Первый раз меня вообще обманули: агент взял деньги якобы за резюме и подбор должности, а потом благополучно пропал с ними, в смысле с деньгами.

Как устроилась Маринка в этот самый клуб, где платили такие громадные деньжищи, до сих пор не знаю. Она не распространялась, а я не допытывалась. В Москву подруга уехала первой, ещё два года назад и активно звала меня: «Аника, приезжай! Тут супер! Я тебе всё покажу!». Она и правда многое мне показала, чего в нашем родном крошечном городке отродясь не бывало: бары, рестораны, галереи — роскошная жизнь, которая всегда была мне недоступна.

И вот я тут, в Москве. С семи до пяти вкалываю за мизерную зарплату, таскаю тяжёлые поддоны с посудой, соскребаю остатки чужой еды, чтобы не засорить посудомоечные машины. Получаю жалование два раза в месяц, экономлю на всём, чём могу, и вру дорогим мне людям, что купаюсь здесь в богатстве и горя не знаю. Отлично, Аника, настоящий вундеркинд, так держать…

Выйдя из душного метро, я двинулась вверх по улице, как объясняла мне Маринка. Найти клуб оказалось просто: громадная табличка с надписью «Империал» светилась над входом, привлекая немало косых взглядов. Угрюмый шкафообразный охранник у двери добавлял колорита, заодно отпугивал лишних зевак. Я шмыгнула мимо него к магнитному замку.

— Добрый вечер, — сдавленно поздоровалась, соблюдая приличия.

— Куда это ты, детка? — уставился на меня дяденька суровым взглядом.

— Я вместо Марины сегодня. Она должна была предупредить… — пискнула я, роясь в рюкзаке в поисках карточки, которую мне дала подруга.

Охранник насупился, следя за моими действиями. Кажется, хотел меня спровадить, но наконец-то отыскался магнитный ключ. Я приложила карточку к считывающему устройству и быстро просочилась внутрь здания. Дядечка остался по другую сторону двери, а я очутилась в полутёмном помещении без окон, зато со множеством дверей.

Марина объяснила, что зайти я должна не с главного входа, и нарисовала путь к ресепшену, где мне предстояло дежурить всю ночь. О специфике заведения подруга упомянула только раз, назвав это место «клубом для своих», но вот что входило в понятие «свои» я пока так и не поняла.

Двинулась прямо по коридору, минуя ряд одинаковых дверей слева и справа. Затем нужно было повернуть вправо и подняться по лестнице. Я уже видела перед собой искомые ступеньки, как вдруг передо мной, словно бы из ниоткуда, возник высоченный мужик с плечами настоящего Геракла. Он перегородил мне дорогу своим могучим телом, что я не могла его никак обойти, и уставился на меня вопросительно, сверля небесно-голубыми глазами. В полутьме этот цвет особенно ярко выделялся, и было невозможно не обратить на это внимание, особенно, когда тебя настолько пытливо сверлят взглядом.

— Куда это ты? — задал он вопрос в таком тоне, будто бы мы были знакомы, но я видела его точно впервые.

— Н..на работу… — еле выдавила из себя ответ и попробовала его обойти.

— Новенькая что ли? — прищурился он, не пуская меня к лестнице.

— Ну, да… Первый день…

— Отлично, — заключил мужчина и схватил меня за предплечье жёстким хватом. — Пошли. Ты-то мне и нужна.

— Подождите!.. — негромко сопротивлялась я, пока незнакомец уволакивал подальше от цели. — Вы, наверное, не поняли!.. У меня!..

— У тебя всё будет хорошо, малышка, — ухмыльнулся наглец и втолкнул меня в одну из дверей, мимо которых я уже проходила.

Чуть не потеряв равновесие от неожиданности, я застыла посреди комнаты. Что за дела?.. Что происходит?..

— Ну, что стоишь? — мужчина склонил голову вбок с едкой улыбочкой. — Раздевайся давай.

Застыв посреди незнакомого пространства, я всё никак не могла отойти от шока. Мужчина стоял непроходимой стеной между мной и входом, явно не собираясь просто так выпускать меня. Внутри поднялась волна страха.

Что ему нужно?.. Что он собрался со мной сделать?.. Может, он просто так странно шутит?..

Несмотря на ухмылку, поведение незнакомца не походило на шутку. Он чего-то ждал, а я терялась в догадках, какого чёрта от меня хотят.

— Долго ждать? — вновь оглушил он меня своим громоподобным басом и глянул на дорогие наручные часы. — Клиенты пожалуют через полчаса, а я не хочу подсовывать им «кота в мешке». Мне необходимо лично убедиться, что ты подходишь.

Внезапно он схватил меня за ворот куртки и рванул на себя.

— Татуировки есть? — задал он новый вопрос в повелительном тоне.

— Нет… — проронила я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

Меня била мелкая дрожь, а по спине стекал холодный пот.

— Пирсинг? — уже чуть тише поинтересовался мужчина.