Адвокат вольного города 11 - Тимофей Кулабухов

Самолёты сели как на авиашоу, это, наверное, такой у них шик.

Первым сел тот боевой штурмовик, что кружил в небе, пока шли остальные. Потом два грузовоза, потом второй штурмовик. Ну, вроде как он прикрывал грузовиков, пока они совершали посадку.

Подъехал я, ввиду отсутствия другой техники, на «козлике», причём я же был за рулём.

В одном из иллюминаторов я заметил Баранова, который с усмешкой посмотрел на то, что я сам управляю транспортом, и одобрительно показал большой палец вверх.

Из какого именно самолёта выйдет тот ритуальный связист, мне было не понятно, так что я в задумчивости замер у окончания полосы, между самолётов.

Оттуда мне было видно, что один из пилотов штурмовиков снял маску, шлем и массировал себе лицо.

Потом трап одного из грузовозов опустился и оттуда раздражающе неторопливо вышел, и поковылял в мою сторону немолодой с сединой на висках офицер.

Я уже стоял, чувствуя себя глупо, поскольку торчал один и на меня пялилась куча народа. В виду того, что я человек сугубо гражданский и одет тоже в гражданское, то даже во фрунт не вытягивался и воинское приветствие рукой не изображал.

А вот связист, полный достоинства и спокойствия — откозырял, став на расстоянии в три шага:

— Граф-найом Бугуйхан Аркадий Ефимович?

Именно так я был поименован в документах.

— Я!

— Капитан Гореев. Прошу принять конверт!

Он отчеканил два шага и протянул конверт с пометкой «губернатору или иному руководителю земель — лично в руки».

Я принял этот ритуальную (и не понимаю, на кой чёрт она нужна) депешу, вскрыл конверт, магическим зрениям увидел, что он и правда, пестрит чёткими магическими линиями и невидимой глазу надписью «канцелярия его Императорского величества государя Российского». Видимо, мощность надписи такова, что будет видна любому магу.

Пробежался по тексту и шёпотом спросил капитана:

— Прошу подсказки. Что мне полагается сказать?

Он без всякого удивления и осуждения, таким же шёпотом, одними губами ответил:

— Принимаем вашу вооружённую делегацию, просим ступить на землю.

Я откашлялся и громко, так что капитан даже поморщился — повторил подсказку слово в слово.

Капитан кивнул, повернулся к борту, достал из внутреннего кармана флажок с непонятным мне черным знаком на жёлтом фоне и махнул. Так, словно самолёты были кораблями. Ну, я вообще-то слышал, что у самолётов есть и экстерриториальность, и аналогия со статусом морского судна.

В общем, моё дело было стоять столбом и не дрейфить, когда второй трап и две хвостовые рампы самолетов опустились и на асфальт посыпались пехотинцы, одетые в незнакомую и довольно красиво сидящую форму, а ко мне из рождающегося хаоса шагнул ещё один офицер:

— Граф Румянцев Елисей Петрович.

— Приятно познакомится, граф Бугуйхан Аркадий Ефимович.

— Ну что, Аркадий Ефимович, проведём процесс без сучка, без задоринки?

— Я только «за».

— А у Вас есть боевое охранение?

— Казачество. Сейчас атамана приглашу.

— Давайте для начала у золота выставим охрану.

— Как скажете.

Я пригласил его пройти в здание соседнее с авиаотрядом, именно туда в последний момент переместили золото.

Единственным, кто стоял у груды золота, причём в тот момент, когда мы с Румянцевым вошли, делал глоток из фляжки, средний из Иванычей, который несмотря на гражданский вид, был вооружён Энфилдом.

— Стой, кто идёт? — Иваныч направил в нашу сторону ружьё.

— Свои.

— Пароль!

Такого мы не обсуждали и не согласовывали. Тем не менее, не моргнув глазом, я брякнул:

— Кассиопея.

— Проходите, Аркадий Ефимович.

Золото было закрыто здоровенным куском ткани.

— Тент, извините, наш. Золото — штука ценная, а тент в хозяйстве полезен и на дороге не валяется. Мы его заберём.

Румянцев усмехнулся и от слов про тент, и от того, что золото представляло собой кубические куски со следами работы пилы.

Я по привычке, наверное, уже в сотый раз пересчитал их.

— Ну что, грузим в борт? — обыденно спросил Румянцев.

Я напрягся. Именно в этот момент покупатель может меня и весь каганат по-крупному кинуть.

— Никак нет, выставляем Ваше охранение, проводим проверку на подлинность, после чего Вы даёте отмашку своим…

— А, ну да, эта вся петрушка, — он поднёс к лицу браслет на левой руке и рыкнул туда, — первый взвод, бегом ко мне.

И они прибежали, буквально бегом.

Средний из Иванычей, пожал плечами, скомкал тент в кучку, закинул винтовку на плечо и снял себя с поста.

Бойцы спецроты выполнили приказ Румянцева буквально и прибыли спортивной рысью. Подозреваю, что они как породистые кони, знали ещё и несколько вариантов бега.

Командир взвода оценил ситуацию и взял здание в плотную оборону.

— У Вас тут есть, где покушать?

— Нет, город пока в стадии строительства, тут всё пустое и неготовое к высоким гостям.

— Ничего, у нас и сухпайки есть, — без особой радости ответил граф.

— А пройдёмте к командиру авиаотряда, может быть, у него что-то есть?

У дяди Вани нашлась варёная кабанятина с картошкой, причём, какая-то богатырская ёмкость.

— А Вы знали, что мы придём, как бедные родственники? — предположил я.

— Ну, конечно, куда бы вы пошли? И с дороги поставил чай, заварил. А сейчас ещё подтянется народ.

— Думаете?

— С гостем знакомиться. Тут же все лица уже приелись, а так — новое лицо.

И тут он оказался прав, в течение получаса за столом, кроме Иванычей, меня и Румянцева сидел облачённый в генеральскую форму де Жерс, весь французский экипаж и атаман с замом.

Румянцев смотрел на всю честную компанию с любопытством, наворачивая простецкую, но сытную и вкусную пищу.

— А есть кофе? — Румянцев не был настроен ни на быструю проверку золота, ни на отдых.

— Есть свежий чай, — ответствовал дядя Ваня, — кофе только у казаков.

— Давайте чай.

Дядя Ваня налил нам чай, и мы вместе с чашками вышли в портово-торговую зону города, и я выгулял Румянцева к реке, показал в силуэты предгорий на закате.

Периодически граф спрашивал о состоянии дел у своих подчинённых, судя по всему, механизм работал, каждый выполнял свою часть, кто-то охранял золото, кто-то самолёты, мобильную лабораторию переместили, развернули мобильные генераторы (мы были готовы предоставить свои, от Игоря, но Румянцев отказался),